Форум » Прочие города и веси Российской империи » Первые впечатления или приключения гувернантки-графини » Ответить
Первые впечатления или приключения гувернантки-графини
Юлия Апраксина: Дата - 2 мая 1834 года и далее. Место действия - Дом Туровских, дом Греминых и их окрестности. Участники - Юлия Апраксина, Сергей Туровской.
Ответов - 32, стр:
1 2 All
Юлия Апраксина: Юля была несказанно удивлена поведением Сергея Алексеевича. Удивлена и, чего греха таить, обрадована. Когда он, словно маленькой, вытирал ей слезы, она на секунду кинула на него удивленный взгляд, но потом, оценив все плюсы своего положения, приняла еще более жалобный вид, вдоволь наслаждаясь реакцией Туровского. Ведь в свои семнадцать лет Юленька лишь впервые открывала для себя чудесный способ манипулирования мужчиной - женские слезы. Мысленно поставив в голове галочку напротив: "Полезно. Будем использовать", графиня стала выбираться на свободу через найденное Сергеем Алексеевичем окошко. Когда его руки сомкнулись вокруг её талии, Юленька густо покраснела и вопросительно посмотрела на Туровского, но не выдержала насмешливо-ласкового взгляда и опустила глаза, защищаясь от смущения длинными ресницами. Дальше произошло что-то совсем непонятное, после чего губы Сергея Алексеевича взяли в плен алые губки графини Апраксиной. От неожиданности Юля судорожно вдохнула, но тут же спохватилась и ответила на поцелуй. Она не знала, сколько прошло времени, но ей очень не хотелось, чтобы эти мгновения заканчивались. Когда, наконец, парочка оторвалась друг от друга, на графиню вдруг напала паника. Видите ли, Юленька никогда в жизни еще не целовалась вот так, по-настоящему, и совершенно не знала, как следует себя вести непосредственно после самого поцелуя. Наконец, помолчав еще немного, она выдавила из себя: - Вам не кажется, что все это напоминает какой-то сентиментальный роман? Ведь это только в таких книжках помещик может жениться на гувернантке своего сына... - Вот вы где, - раздался голос Мити, и Юля отпрыгнула от Сергея Алексеевича так, словно её ударило молнией, - А я шел, чтобы вместе с вами, мисс Флеминг, показать папе его костюм и увидел, как вас случайно заперли. Я побежал искать кого-нибудь, чтобы открыть дверь и по пути встретил Марию Ивановну. Княгиня Гремина, запыхавшись, спешила к ним вместе с работниками. Увидев, что все обошлось, она облегченно вздохнула. Юленька взяла Митю за руку и пошла в дом, за ними следовали Мария Ивановна и Туровской. Вечером у себя в комнате она долго не могла заснуть: прокручивала в голове все эпизоды, произошедшие сегодня между ней и Сергеем Алексеевичем. Да какое спать: Юленька готова была прыгать от счастья, петь, танцевать и хлопать в ладоши. Еще и еще вспоминала она этот поцелуй. Тетушка, конечно, устроила ей хорошую встряску, но все это не стоило ровным счетом ничего после тех слов Туровского... Стоп! А с чего она вдруг так серьезно их восприняла? После произошедшего с князем Багратионом, можно ожидать чего угодно. А вдруг это всего лишь способ ловкого соблазнения гувернантки её хозяином? Да, вполне вероятно. Не делают предложение руки и сердца таким шутливым тоном. Да даже если и стоит что-то за его словами, то влюблен он вовсе не в неё, не в графиню Юлию Апраксину, а в англичанку Джейн Флеминг. И от этой мысли Юле стало вдруг так больно, так обидно! И слезы против воли потекли у неё по щекам уже второй раз за день - Что же это? Почему? Господи, за что? Почему именно я? Уже второй раз... Господи, за что мне все это? Рыдая, графиня зарылась лицом в подушку и пролежала так всю ночь, горюя о собственной глупости и наивности. Под утро она твердо решила держаться с Сергеем Алексеевичем холодно и отчужденно, не оставаться с ним наедине ни при каких обстоятельствах и вообще поменьше обращать на него внимание. Собственно, весь следующий день она этой политики и держалась. Трудно ей было, но держалась.
Сергей Туровской: Гасли весенние сумерки. Сергей расположился в полутемной гостиной, только на рояле горели свечи, а на пюпитре с нотами плясали их желтоватые отблески. В комнату тихонько заглянул Митя и, не увидев за клавишами своей гувернантки, со вздохом притворил дверь. Сергей окликнул его, мальчик тут же забрался на диван и прильнул к отцу. Они любили такие тихие минуты, когда можно было уютно помолчать, но сейчас Митя явно не знал, как подступиться к разговору. - Мисс Флеминг сердита на тебя, - наконец с упреком произнес он. – Ты ее обидел, а она такая замечательная. Ее все любят и Коля, и Соня... - ...И Никита, и Катенька, - подхватил Сергей. - Да! Все друзья мне завидуют, что мисс Флеминг с нами живет. Катенька Войнаровская с акварелью, что они с мисс Джейн рисовали давеча в парке, не расстается. А Коле петь всегда нравилось, только он раньше стеснялся, потому что, сам знаешь, немножко заикается, а мисс Джейн с ним занималась. Он теперь даже меньше запинается. Ты заметил? - Сергей кивнул. - Ты прав, сын, мисс Джейн замечательная. И если нам повезет, сильно-сильно повезет, то останется с нами навсегда. - Мисс Джейн должна уехать? - испугался Митя. - Ну что ты, разве она может оставить такого хорошего и прилежного мальчика? Сергей всей душой желал, чтобы Николай Ефимович оставался в Туле как можно дольше, ведь с его возвращением должен будет прекратиться и весь этот упоительный маскарад. И Юлия вернется в Лукошкино, хотя ее дом здесь, в Александровке, рядом с ним и Митей. Теперь нужно как-то убедить ее, что предложение руки и сердца хоть и прозвучало шутливо, скрывало вовсе не насмешку, а тайные чаянья сердца. Задача непростая. Сергей вспомнил, как сегодня издали заметил белокурую головку, склонившуюся над мольбертом, но его появление впервые не было встречено чудной, ставшей такой родной улыбкой. Туровской удостоился сдержанного приветствия, за которым легко угадывались невысказанные слова «вы мешаете занятию». Как ни старался Сергей объясниться с Юлией, та продолжала держать дистанцию, а дети все время были с ней. И вряд ли девушка могла пожелать себе лучших дуэний. Туровской решил отложить разговор, завтра спектаклем завершится детский праздник, разъедутся гости, тогда он признается Юлии Петровне в своих чувствах. - И почему я всегда сбиваюсь в шутливый тон, когда говорю о том, что меня не на шутку волнует, - подосадовал на себя Сергей.
Юлия Апраксина: Юлия Петровна и сама ждала, когда же, наконец, разъедутся гости. Ей не терпелось отправиться домой и прекратить этот цирк с гувернанткой-графиней. А еще лучше уехать к отцу, в Петербург, чтобы больше никогда не видеть ни Сергея Алексеевича, ни Митю, к которым она успела так привязаться. Лучше толки в свете о её неудавшемся замужестве, чем пытка в Лукошкино. Долгожданный концерт, наконец, состоялся. Дети выступали самозабвенно, взрослые были в восторге. Вопреки просьбам своих воспитанников, Юля не стала петь перед гостями. Зачем? Ведь изначально её выступление предназначалось только одному человеку, именно тому, кого, по иронии судьбы, она должна была избегать и не пускать в свое сердце. Впрочем, последнее было сделать невозможно, ибо Туровской, который и стал этим героем, уже прочно обосновался в сердце юной графини Апраксиной. Дети видели печаль своей подруги (да, за это время отношения Юленьки с детьми из "воспитательница-воспитанники" переросли в "старший и младший друг"), пытались её утешить, как могли. Это немножко подняло настроение Юлии Петровны и заставило появиться на сцене с радостной и открытой улыбкой, пусть даже в качестве простой аккомпаниаторши, а не блистательной певицы. Гости разъехались, но лучше от этого не стало. Ведь теперь графиня оставалась в доме только с одними Туровскими и общения с Сергеем Алексеевичем избегать стало гораздо сложнее. Тем не менее, Юля, ссылаясь на болезнь, всегда ускользала из гостиной, где каждый вечер они традиционно пили чай с хозяином дома (роскошь, для настоящей гувернантки невиданная), оставляя Туровского в растерянном одиночестве. Однако, то ли Апраксина своим притворством накликала беду, то ли у случившегося были гораздо более бытовые причины, но больной в доме действительно появился. Еще на концерте Юленька заметила подозрительную красноту щек и мутные глаза Мити. Он плохо себя чувствовал, но крепился и никак не показывал своего недомогания. Сразу после финального номера графиня насильственным образом уложила его в кровать, несмотря на бурные протесты со стороны своего воспитанника. Митя быстро уснул, а утром проснулся уже как будто здоровый. Разумеется, мальчик не забыл попенять Юлии Петровне, что зря она беспокоилась и отправила его в постель, не дав попрощаться с гостями. Да только ночью у него начался жар, Митя метался в бреду, то плакал, то бормотал какие-то бессвязные фразы и звал папу. Послали за врачом. Тот дал какое-то лекарство, графиня уже не помнила его название, и заверил, что ничего опасного нет. Но Юленька не находила себе места в доме и осталась на ночь в комнате больного. Она сидела в кресле напротив кровати и не спускала глаз с только что заснувшего измученного болезнью мальчика.
Сергей Туровской: Когда нарочным из Воронежа доставили письмо, Сергей засобирался сразу. Человек, приславший о себе весточку, был Туровскому дорог, и тот обрадовался случаю повидаться с ним, вернее с ней. Выехал он вечером, сразу после чая, рассчитывая назавтра уже быть в городе, следовало поторопиться: Мария Григорьевна остановилась в Воронеже проездом. Сергей помнил, чем он был обязан этой женщине и ценил ее дружеское участие, поэтому сколько верст ни пришлось спешить, он их не считал. Когда через день Сергей вернулся, его встретили недобрым известием раньше, чем он переступил порог дома, погруженного теперь в глухую ватную тишину. Люди ходили на цыпочках, шептались, появлялись и исчезали, словно тени. И на всех лицах была безнадежность, провожаемый сочувственными взглядами, Сергей вошел в детскую. Митя был совсем плох. Враз исхудавший, с бледным осунувшимся личиком он тревожно спал, прерывисто дыша. Сергей опустился на колени возле больного, тронул пышущую жаром руку, слова застревали в горле. Поняв его отчаянный взгляд, доктор лишь вздохнул. - Ваша гувернантка – превосходная сиделка, но если бы все зависело от наших усилий. Теперь надо ждать кризиса, Бог даст, мальчик выкарабкается. А пока приготовьтесь, – с этими словами удрученный врач вышел. Сергей с Юлией сторожили каждое движение Мити, обессиленного, лежавшего в горячке в глубоком забытьи. Отчаяние сменялось надеждой, надежда отчаяньем. Туровской вспомнил минуты, когда отходила Соня, и уверился, что сын не переживет эту ночь. Тихонько постучалась няня и срывающимся от слез голосом произнесла: - Священник со святыми дарами… Сергей шагнул к двери и захлопнул ее, тягостное чувство сдавило грудь. - Я его потеряю, как и других.
Юлия Апраксина: Юля молча сидела все в том же кресле и страдальческими глазами смотрела то на Митю, то на его взволнованного отца. Но когда Сергей Алексеевич со всей силы бухнул дверью и бросил эту тяжелую фразу, она не выдержала. Подойдя к Туровскому она вытянулась во весь свой небольшой рост и, глядя прямо ему в глаза твердо спросила, нимало не заботясь о переходе на английский: - И вы вот так легко хороните собственного сына? Почему? Ведь вы фактически отпускаете его на тот свет! Нужно держать его хотя бы мысленно, надо верить до последнего, что он останется жить! Туровской, не говоря ни слова, сел на ближайший стул и уткнулся лицом в ладони. Только сейчас Юленька поняла, насколько ему тяжело, что он сейчас переживает. Её сердце наполнилось бесконечной жалостью не только к Мите, но и его несчастному отцу. Подчиняясь внезапному порыву, графиня приблизилась к Сергею Алексеевичу и прижала его голову к своей груди. - Нужно пустить священника, - мягко уговаривала она Туровского, гладя его волосы, как будто он сам был чуть постарше Мити, - Раз лекарствами мы тут уже не поможем, то остается только молиться. Священник будет молиться, и мы помолимся! Вы только верьте, что все будет хорошо, я прошу вас! Все необходимое было сделано. Митю пособоровали и причастили. Как только батюшка ушел, Юля упала на колени перед иконами и начала молиться так, как не молилась никогда в жизни. Надо сказать, она вообще мало задумывалась о вере, да, к тому же, обилие модной мистической литературы и сведения о всяких релегиозных обществах вконец запутали все представления о Боге в головке Юлии Петровны. Но сейчас все это было не важно. Важно было то, что умирает Митя, и что спасти его может только Бог, только к Нему обращалась сейчас Юля, отбросив на это время все свои знания и сомнения. Рядом с ней молился Сергей Алексеевич.
Сергей Туровской: Наутро Митя очнулся. Изможденный и слабый, он что-то прошептал, но голос был так тих, что Сергей, кинувшийся к сыну, с трудом разобрал. - Пить. Теперь, когда смерть пощадила мальчика, и все в доме возносили уже благодарственные молитвы, Сергею было стыдно за свое малодушие. Ему казалось, что загодя смирившись с потерей сына, он невольно предал Митю. Юлия Петровна проявила куда большую душевную твердость, а ее сердечное участие и бескорыстное милосердие в тот тяжкий час было поистине неоценимы. Сейчас, осунувшаяся от волнений и бессонной ночи, она еле держалась на ногах. Со щемящим сердцем Сергей понял, как ему дорога девушка, которой он так и не успел открыть свои чувства, а теперь когда забавный розыгрыш волею печальных обстоятельств прервался, графиню ничто не удерживает здесь. - Спасибо, спасибо вам за все, Юлия Петровна! - Туровской поцеловал руку барышни. Назвав недавнюю англичанку ее настоящим именем, Сергей с грустью подумал, как ему будет не хватать мисс Флеминг. Он был влюблен, радостен и беззаботен в эти дни рядом с Джейн. Как же счастливо, что его промах в библиотеке натолкнул Юлию на мысль с задорным лукавством выдать себя за гувернантку. А ведь ее сиятельство оказалась превосходной учительницей, и ее педагогический талант, пожалуй не уступает музыкальному дарованию. Хотя чего стоит любая метода преподавания без чуткости и доброты, Митя тянулся к своей гувернантке, видя в ней друга, а не только наставницу. Сергей же видел ту, с кем отныне не хотел расставаться.
Юлия Апраксина: Юленька действительно очень устала. Настолько, что даже не сразу поняла, что Туровской назвал её настоящим именем. Дошло это до неё только тогда, когда она уже опустилась в кресло. "Ну и пусть. Завтра уже дядюшка приезжает...", - мелькнула мысль. Рукой, по привычке, Юля сдернула порядком надоевший парик, обнажив копну белокурых волос. Впрочем, это уже мало интересовало графиню. Не прошло и минуты, как она погрузилась в глубокий сон. Когда Апраксина проснулась, уже рассвело. Сергея Алексеевича в комнате не было. Юля подошла к Мите. Мальчик спокойно спал, дыхание его было ровное, а лоб лишь слегка теплее обычного. Очевидно было, что за его состояние можно уже не беспокоиться. Графиня вздохнула и поднялась в свою комнату. Сегодня вечером должен был приехать Николай Ефимович, значит весь этот маскарад следует заканчивать. Хорошо, что Сергей Алексеевич сам обо всем догадался. Во всяком случае врать больше не придется. Только вот что они потом скажут Мите? А, не важно, про исчезновение гувернантки Туровской что-нибудь придумает, а общаться она с мальчиком не перестанет. Хорошо, все-таки, что они так подружились. Юля принялась собирать вещи. Благо положение гувернантки не обязывало к большому количеству нарядов, так что Апраксина управилась довольно быстро. Предстояло самое тяжелое - сообщить о своем уходе Сергею Алексеевичу. Юлия Петровна спустилась вниз и нерешительно постучалась в дверь кабинета Туровского. - Сергей Алексеевич, - начала она, - Простите, если потревожила. Я хотела лишь сооющить вам о том, что сегодня покидаю ваш дом. Думаю, что нет нужды пояснять причину: вы и так обо всем знаете. Хочу сказать вам большое спасибо за такой радушный прием и вообще за эти дни, что я провела в Александровке. Они, с уверенностью скажу это, были самые лучшие за последние несколько лет моей жизни. Надеюсь, мы еще увидимся с вами, до свидания! С этими словами Юля повернулась к двери, чтобы выйти.
Сергей Туровской: Спустя неделю доктор нашел, что Митя достаточно окреп после болезни, к нему вернулись сон и аппетит, а некоторая апатия мальчика объяснима недавней изнурительной болезнью. Сергей видел, как изменился Митя. Он то неприкаянно бродил по парку, то брался за книгу, но скоро откладывал ее, и отнекивался от любых попыток отца увлечь его игрой или занимательной историей, задушевных вечерних разговоров тоже не стало. Целыми днями Митя скучал в детской, и даже предложение съездить навестить Русановых не вызвало оживления. Туровской понимал причину Митиной меланхолии, ему самому было тоскливо без Юлии Петровны, хоть волком вой. - Митя, собирайся, едем в Лукошкино. - Не хочу, - буркнул тот. - Не хочешь повидаться с мисс Джейн? Лицо мальчика стало растерянным, он понурился еще больше. - Мисс Джейн уехала учить Поленьку. - Да зачем ей это надо! – воскликнул Сергей, забыв, что Митя ничего не знает о тайне своей гувернантки. - Сын, хватит кукситься, едем, по дороге все объясню. Когда коляска Туровских подкатила к въездным воротам Лукошкина, Митя был прежним жизнерадостным ребенком. Глаза его сияли восторгом. - Надо же, а я и не признал в мисс Джейн Юлию Петровну! Это верно из-за парика. И вот их уже обнимает лиственная прохлада шелестящей аллеи. В любой дворянской усадьбе парк излюбленное место отдохновения, поэтому неудивительно, что в погожий день Юлия Петровна с тетушкой уединились за разговором в беседке. И правда парк без беседки, что человек без души. Увидев обожаемую гувернантку, Митя, нимало не смущаясь, бросился к ней на шею. Марья Ивановна, с улыбкой наблюдая за этим детским ликованьем, шепнула Сергею - А вы что примолкли? Или вам нечего сказать моей племяннице? - Не знаю, какой ответ встретят мои слова, любезная Марья Ивановна. - Уж не свататься ли вы приехали, сударь мой? – радостно воскликнула пожилая дама, но удивления в ее голосе не было. Сергей подтвердил ее догадку. Он любовался Юлией Петровной и с нетерпением ждал пока она наговориться с Митей.
Юлия Апраксина: На протяжение всего разговора с Митей Юля то и дело бросала взгляд на Туровского, и, когда их глаза встречались, она краснела и отводила взор. Где-то в глубине души она догадывалась о цели визита Сергея Алексеевича, но заставила себя перестать лелеять, как ей казалось, несбыточные мечты и обращаться с ним просто как с добрым другом. Митя все никак не мог наговориться, как будто они не виделись не пару недель, а, как минимум, пару месяцев. Видимо, его болтовня уже порядком надоела Туровскому-старшему, и тот уже не чаял, когда же его отпрыск, наконец, закончит свои излияния, но дело исправила Мария Ивановна. - Дмитрий Сергеевич, а вы знаете, что Николай Ефимович привез вам из Тулы? Вот ни за что не угадаете! - Знаю, - воскликнул Митя, - Пряники! - Вот и не получилось удивить, - с притворным сожалением вздохнула Мария Ивановна, - Хотя, я думаю, что такого пряника ты, дружок, уж точно не видел! Пойдем, покажу тебе. И, разумеется, передам во владение, - тут же поправилась Гремина, увидев осуждающий взгляд мальчика. Когда Юля осталась один на один с Сергеем Алексеевичем, она первым делом спросила: - Вы уверены, что надо было рассказывать обо всем Мите? Как-никак поступок мой мягко говоря неприличный, и представьте, какой шкавл разговоров поднимется среди соседей, когда их дети передадут им рассказ нашего Димитрия (а он обязательно поделится этой увлекательной историей с товарищами) о том, что его гувернантка вовсе не гувернантка, а графиня Апраксина собственной персоной. На нас с вами будут, как минимум косо, посматривать.
Сергей Туровской: Туровской, как мог, успокоил опасения девушки. - Юлия Петровна, поверьте, Митя не станет делиться с друзьями нашим секретом. Вы бы слышали, с какой серьезностью он произнес «слово дворянина», когда я объяснил ему, как важно сохранить ваше инкогнито. Мальчик в вас души не чает и уж верно не захочет огорчать. Да, он весьма обрадовался, что не нужно таиться от Марьи Ивановны, ну уж в молчании вашей тетушки мы можем быть уверены. А кучер, слышавший наш с Митей разговор, знает – быть ему в солдатах, если хоть кому обмолвится о барышне. Сергей столько раз представлял свое объяснение с Юлией, а теперь понял, что красноречие бывалого сердцееда, которое вкупе с обаянием не раз помогало ему убеждать дам в чем угодно, оставило его. - Что ж, - подбодрил себя Туровской, - надеюсь, искренность признания искупит недостаток слога. Это все от волнения. - Юлия Петровна, прошу вас - вернитесь в Александровку. Не гостьей, племянницей Греминых, не тем паче гувернанткой Мити, а моей невестой. Я и предположить не мог, что, согласившись на уговоры Марьи Ивановны подыграть вашей сумасбродной затее, найду свое счастье. Вы дороги мне, расстаться с вами даже на неделю оказалось испытанием. В имении стало как-то пусто, все в доме грустят по вас, придерживаются порядка, заведенного вами. Слова «а барышня так приказывали» становятся последним аргументом в любом споре людей. Митя безмерно скучал, да и я места себе не находил, так было тоскливо. Милая, несравненная моя мисс Флеминг, я уже раз делал вам предложение. Теперь я снова умоляю вас, Юлия Петровна, Юленька, выходите за меня замуж.
Юлия Апраксина: Юля вскинула недоверчивый взгляд на Туровского. Год назад она уже слышала подобные слова, правда не от него, но все же... Однако, как только графиня посмотрела в лицо Сергея Алексеевича, все, что произошло с ней ранее растаяло, как дурной сон. И как могла она убиваться по князю Багратиону, когда впереди её ждал совсем другой человек, который неожиданно стал так нужен и так близок ей. Все прошлые переживания стали казаться детскими, глупыми и совершенно не достойными внимания. Юлия подошла к Сергею Алексеевичу, глядя на него чистыми голубыми глазами, которые сияли радостью и любовью. Они словно говорили:"Разве ты не видишь, как я счастлива? Зачем же спрашивать, когда ты знаешь, что я люблю тебя?" Она улыбнулась так широко и радостно, что на секунду лицо Туровского выразило волнение, уж не смеётся ли она над ним, но ему светил все тот же взгляд, а он не обманывал. - Я согласна, - тихо промолвила Юленька. Ей не хотелось сейчас говорить громко, чтобы не расплескать эту радость, что светила сейчас у неё в душе. Она молчала, мысленно желая, чтобы её любовь дошла до сердца Сергея Алексеевича и согрела его так же, как сейчас греет её саму. Она любила всех людей. Она хотела быть лучше, добрее, чтобы продолжать вот так светить миру, как сейчас. Она любила той любовью, про которую говорят, что она "никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится". Любовь зажгла душу Юлии огнем, но не спалила дотла и оставила горевать на пепелище, как случилось с князем Ильей, а заставила светить и дарить свет всем людям и в первою очередь своему возлюбленному. Она любила по-настоящему
Сергей Туровской: - Нешто у нас оранжереи нет? - ахнул садовник Никита, увидев, как барин разоряет партер перед домом - самую наипараднейшую открытую часть парка, с цветниками, фонтанами и ухоженными газонами, - ведь раньше к этим красавицам даже подходить никто не смел, уж больно их покойная барыня лелеяла! А то и правда, лучше александровских роз во всей округе не сыскать, пусть матушка Юлия Петровна подношению порадуются! – Никита придирчиво оглядел куртину и озаботился тем, чтобы придать ей прежний нарядный вид. - Ну, теперь-то наш Сергей Алексеевич новой барыне угодить старается, - заметила отлынивавшая от работы хорошенькая смешливая горничная. - А ты иди-иди, куда шла с самоваром! Может, раньше тебя барин и привечал, а теперь забудь! Он и при Софье Николаевне ни на кого не смотрел, а из - под руки Юлии Петровны вовсе не выйдет. Сергей положил свежесобранный букет роз на рояль. За этот месяц у молодоженов уже успели появиться свои общие привычки. Как-то Юлия подбила мужа на игру в четыре руки и, к удивлению, Туровской внезапно нашел свою прелесть в домашнем музицировании, особенно когда рядом Юленька. Хотя доиграть пьесу им удавалось далеко не всегда - ведь Митенька, поняв, что обвенчавшись с его отцом, "мисс Джейн" уж верно никуда не денется, стал относиться к мачехе с деспотизмом любящего ребенка. И потому, если самим молодым супругам удавалось урвать теперь хотя бы два часа, чтобы побыть наедине, они старались радоваться и этому. - Когда в семье есть маленький сорванец, нужно уметь правильно использовать его отсутствие, - однажды глубокомысленно заметил по этому поводу Сергей, спровадив сына в парк с новым воздушным змеем. Что же касается собственного душевного состояния, то с каждым днем Туровской все больше убеждался, что родился под счастливой звездой. Юлия - красивая, добрая, с чувством юмора, к Мите относится как к родному сыну, прекрасная жена, милая, домашняя... Ну, где теперь еще вы найдете молоденькую аристократку, согласившуюся поселиться с мужем в деревенской глуши?! Кроме того, с ней интересно быть рядом каждую секунду, наконец, им просто удивительно хорошо вдвоем. Тем не менее, будучи до конца честным с самим собой, Сергей все же признавал в душе, что женился на этой барышне вовсе не по всепоглощающей любви. Но сейчас, сейчас-то все совсем иначе! А иначе, почему так сладко замирает внутри всякий раз, когда любящий взгляд супруги останавливается на нем, а ее руки так нежно ложатся ему на плечи? Даже теперь, когда они просто сидят рядом за роялем и лишь изредка соприкасаются кончиками пальцев, ведь думает он вовсе не о музыке, которая, прав поэт, «из наслаждений жизни» одной любви лишь уступает, а именно о ней, о ненаглядной своей Юленьке. Поэтому, едва дотерпев, когда утихнет последний аккорд исполняемой ими пьесы, Сергей вновь с улыбкой оборотился к жене и проговорил: - А знаешь, сейчас я почти уверен, что если бы, тогда в библиотеке, ты поддалась своему первому впечатлению обо мне, я бы все равно нашел способ переменить твое мнение. Быть может, даже рискнул бы пуститься в какое-нибудь такое же невероятное и прекрасное приключение, на какое, в конечном счете, отважилась ты, моя обожаемая гувернантка-графиня. Ведь и в самом начале нашего знакомства я подозревал, что влюблен. Однако теперь я знаю и могу сказать открыто, я люблю тебя, душа моя, люблю всем своим сердцем. И ничто не изменит во мне этого чувства.
полная версия страницы