Форум » Прочие города и веси Российской империи » Hа кого не хочешь часто сердиться, рассердись один раз. » Ответить
Hа кого не хочешь часто сердиться, рассердись один раз.
Яков Воротынский: Дата:1833г. Март-начало Апреля Действующие лица: Яков и Аглая Воротынские,Артем Зотов. Место: Родовое поместье Зотовых, после Новотроицкое
Ответов - 21, стр:
1 2 All
Яков Воротынский: Со времени возвращения беглеца прошла неделя. Узнав подробности произошедшего с Артемом, Аглая едва не упала в обморок, несмотря на то, что ее навряд ли можно было причислить к кисейным барышням, то и дело падающим в обмороки даже из-за пустячного переживания. Ночные прогулки по лесам ни для кого не прошли совсем уж безнаказанно. Якова нешуточно лихорадило почти неделю, а Темка, хоть и строил героя, едва мог ходить. От ссадин и ушибов все тело саднило, а сломанное ребро не давало вдохнуть полной грудью. Но если Артем то и дело пытался вылезти из постели, куда его резво укладывали обратно, то князь наоборот, старался извлечь из своего нынешнего положения максимальную выгоду. Первые дни ему, на самом деле, было худо, но после он, скрывая лукавую улыбку, наслаждался заботой супруги, не стесняясь придумывать для нее то или иное задание. Сварливости у супруги, конечно, не убавилось. И, проклиная все на свете, князю приходилось глотать мерзкие настойки и порошки, которыми,супруга его щедро пичкала, а иначе Аглаю было не унять. Пусть порой она и была чрезмерно усердна, командовала им, но в каждом ее слове и действии теперь чувствовалась любовь. Так или иначе, Яков больше ни на минуту не пожалел, что женился на этой женщине. «Будем воспитывать», - вздыхал он, восседая в кресле с рюмкой коньяка, пользуясь отсутствием супруги. Но тут в дверь тихонько поскреблись. - Черт! - выругался Яков, взглядом ища, куда бы спрятать рюмку. Наконец, поставив ее на подоконник за портьеру, он крикнул - Войдите! К его удивлению это была не одна из Аглаиных доносчиц-служанок, на пороге стоял Артем.
Артём Зотов: - Можно?-Артем, не отрывая глаз от пола, переступил порог. - Яков Захарович, я... мне... нужно... Мне нужно перед вами извиниться.- вдруг выпалил неожиданно даже для себя Темка. - Я знаю, что вел себя неподобающе, как избалованный ребенок. И потому готов понести любое наказание. Если хотите, можете меня выпороть или поколотить, только, пожалуйста, поговорите с Аглаей, чтобы она больше не молчала. Я пытался просить прощения, извиняться, но она ответит одним- другим сухим словом и молчит. Щеки Артема залила краска, стоило немалых усилий прийти в комнату этого грозного человека и самому начать этот разговор. Но его мучила совесть. Сгорая со стыда и виновато склонив голову, Артем подошел еще ближе. Сейчас он уже не боялся Якова, по-крайней мере, так сильно, как тогда, в Петербурге. Да и исходящей от этого человека злобы он не ощущал. Скорее Артема смущала непонятная улыбка, постоянно присутствующая на лице этого человека, было трудно понять сердится он или же наоборот, в добром расположении.
Яков Воротынский: Увидеть на пороге Артема Яков ожидал менее всего. Но разговор с этим бестолковым мальчишкой рано или поздно должен был состояться. - Что ж, Артем Дмитриевич, проходите... - Яков слегка нахмурил брови и вернулся в кресло, с серьезным выражением лица выслушивая своего гостя. - То, что сестра не желает с вами разговаривать, мне кажется вполне заслуженным. Вы сбежали из дома, едва не погибли, причинили ей и мне кучу неудобств и расходов. И ради чего? Ради детских капризов? Вы уже достаточно взрослый юноша, чтобы понимать всю серьезность своих поступков. Надеюсь, вы извлекли урок из случившегося и сделаете надлежащие выводы. Ну, а что касается наказания, вы же дворянин, а не дворовый мальчишка, чтобы вас секли, пороли или драли за уши. Стыдитесь! - Яков потянулся за спрятанной за портьерой рюмкой. Сделав глоток для пущей важности, он продолжил. - Вы должны понять, что все действия имеют последствия. Аглая очень любит и заботится о вас, хотя, быть может, и не всегда выражает свои чувства вслух. Я поговорю с ней, но лучше, если и вы попытаетесь сами еще раз и искренне, а главное докажете на деле, что вам можно доверять. Ведь ни я, ни Аглая не враги вам. И мне хотелось бы быть вам другом. А теперь, думаю, вам лучше вернуться к себе. Ведь, если одна из этих гренадерш хватится вас, влетит нам обоим. Артем покинул Якова более воодушевленным, по правде князь сам немного волновался. У него не было никакого опыта общения с детьми, тем более с капризными и трудными подростками. Тактика беседы на равных, похоже, оказалась самой успешной, ее Яков и решил отныне стараться придерживаться. Остаток дня он провел, читая мало интересовавшую книгу, хотя мысли же его блуждали в совершенно ином направлении. Внезапно ему стало немного тоскливо - хотелось, чтобы Аглая была сейчас в этой комнате, тихо сидела бы рядом у камина, засыпала в его объятьях, прижималась к нему с трепетом в душе, хотелось касаться ее шелковых волос, губ.
Аглая Зотова: Возвращаясь в памяти к тем дням, наполненным изматывающей душу неизвестностью, когда никто не знал, увидят ли они Тему живым, Аглая не раз вспоминала свой зарок. Ведь слово давала: смягчить свой нрав, постараться стать мальчику не строгой опекуншей, а заботливой сестрой. Ну, разве не должна она побаловать братишку, ведь столько бедняжка натерпелся! Однако этим благим намерениям не дано было свершиться, уж очень Аглая была сердита. Паршивец! Столько страху из-за него натерпелись. Не баловать, а держать в ежовых рукавицах! Но тут голос совести напомнил ей, что побег Темки и вызван был излишними строгостями. То Яша грозился выпороть его, то сама она чуть ли не силком увезла мальчишку в Подлиповку. Поэтому, подвергнув было брата остракизму, выразившемуся в многодневном молчании, Аглая сменила гнев на милость и даже приняла решение рассчитать фройляйн Траубе, зная, что к гувернантке Тема относится, словно к личному врагу. С этим она и пошла в классную, где приказала немке получить жалованье по сегодняшний день и съехать со двора немедля. - Ты, не очень-то радуйся, - фыркнула Аглая, - для тебя учитель уже выписан, недорослем не останешься. А сейчас идем чай пить. Настроение у Аглаи было замечательное, сегодня уже были готовы все бумаги, и Яша мог принять Новотроицкое как единственный владелец. Аглая уступала мужу свою половину - в благодарность за спасение Темы, а также в знак своей привязанности. И главное - деньги, деньги за лес. Слава Богу, сладилась сделка! Или подождать, отдать их попозже, скажем, к Пасхе? Все равно к Светлому Воскресенью придется о подарке думать, а тут уже тысячные наготове. Плохо разве? Зайдя к мужу, Аглая с улыбкой объявила, что у нее есть небольшой презент и протянула документы. С растерянностью она следила за тем, как изменилось выражение лица мужа. - Чем же вам, сударь, подарок мой не угодил? – спросила она с досадой и обидой.
Яков Воротынский: Яков усмехнулся, откладывая бумаги на столик, видимо, по разумению супруги, он должен был прыгать от счастья до потолка. - Глаша, присядь сюда, рядом, - он сел на кровать и поманил супругу, а после обнял ее за плечи. - Я, конечно, благодарен за Новотроицкое. Ведь это важная память о дорогом мне человеке, но сейчас я не об этом хотел с тобой поговорить,- он сделал короткую паузу, касаясь ее руки, заключая ее в свои ладони. -Также, я понимаю, что в последние месяцы тебе пришлось пережить немало тревог и забот только добавилось. Кстати, сегодня приходил Артем, да-да, сам. Он, похоже, очень расстроен твоим молчанием. И я уверен, он уже трижды пожалел о своем глупом поступке. Поговори с ним. Он неплохой парнишка, хотя порой и делает непростительные глупости. Я сейчас, глядя на него, вспоминаю себя и понимаю, сколько хлопот доставлял своему отцу. Равно, как и то, сколько терпения и усилий ему пришлось приложить, чтобы вырастить меня,- Яков усмехнулся, притягивая за руку Аглаю, заставляя прильнуть к себе. -Останься со мной на ночь... - неожиданно, даже для самого себя, шепнул Яков, почти касаясь губами ее уха.
Аглая Зотова: При последних словах Якова на губах Аглаи, уже готовых сложиться в обиженую гримаску, появилась лукавая улыба. - Это на страстной-то неделе грешить? А что я иерею на исповеди говорить буду? Аглая была в смятении. Как говорится, и хочется и колется. Но если она сейчас отдастся Якову, разоблачение неминуемо. Тут же начнутся справедливые упреки, что завлекли, обманом женили. Нужно еще потянуть время. Хотя бы неделю. Ту самую неделю, на которой добропорядочные христиане должны о душе думать, а не об утехах плотских. Не показывать испуга, продолжать улыбаться и постараться донести до супруга мысль, что он еще, ммм... нездоров. - Яшенька, ты еще слаб, и жар у тебя подчас поднимается, - сказала Аглая, как можно более убедительным тоном. Но здесь она невольно вспомнила об упущенных минутах близости с Яковом и о том разочаровании, которое приходило вслед. Взял и заснул тогда, надо же! А поцелуи мужа, которые кружили голову, вызывая чувство томительного волнения! Как же хочется уступить! Но нельзя, не сейчас, попозже. Или сейчас? У Аглаи уже голова шла кругом, она решила, если сейчас Яков проявит настойчивость, то противиться не будет. Разве она не жена ему?
Яков Воротынский: -Грехи после замолим, - шепнул князь, ловко ловя собравшуюся уходить супругу за шнуровку платья, развязывая шелковую ленту платья на ее спине. Он приблизился сзади, осторожно пальцами ослабляя шнуровку, ладонью сталкивая кружевную оборку с плеча, скользя пальцами глубже, заставляя Аглаю затаить дыхание, а сердце биться чаще. Движения были уверенными, но нежными, губами он осторожно коснулся плеча, после - шеи. Одной рукой продолжая бороться с несносными застежками и завязками, другой он осторожно прижимал супругу к себе за талию, не удерживая, но и не давая уйти. Порывистое его дыхание выдавало серьезный настрой, это случится сегодня, сейчас. Он не позволит ей уйти, никуда и никогда, она будет его всецело и душой и телом. Робкие отговорки Аглаи лишь подзадоривали князя, пробуждая еще большее желание. Всем телом он ощущал нарастающее напряжение и то, что сердце у самого отдает где-то в висках. Наконец, платье, утратив все удерживающие его застежки, скользнуло к ногам Аглаи. Он робко скрестила руки на груди. Долго не рассуждая, Яков подхватил ее на руки и опустил на подушки. Тяжело дыша, не позволяя испортить момент ни единым словом, он облокотился о край кровати, надвигаясь на супругу, немного грозно глядя в ее большие чуть напуганные глаза, в которых все же была искорка страсти, подавляющая страх. В постели Аглая вдруг превратилась в робкую девочку - кроткую, беззащитную и невинную. Внезапно ощутив ее ладошки на своей груди, скользящие по животу, стаскивая рубашку, князь почувствовал еще более сильное и безудержное желание. Коснувшись ладонью щеки Аглаи, он припал к ее пухлым губам. Легко скользя по гладкой коже голени к лодыжке, князь почувствовал легкую дрожь, он не ошибся у Аглаи действительно дрожали коленки - это было так забавно. Все ее тело слегка вздрагивало от каждого его прикосновения, но тем не менее, она отвечала на его ласки, пусть немного робко и неумело, но с желанием, как будто давая понять, что пылает не меньше, чем он сам, но в тот же миг стыдится своей страсти. Пожалуй, ни одна женщина не вызывала у Якова такой трепетной нежности и желания, а желал он многих и получал без особых усилий. Но сейчас все было по-иному, не то, чтобы как-то особо, просто сейчас ощущения сливались с чувствами, идущими откуда-то глубоко из души. И то, что происходило сейчас, навряд-ли можно было назвать порочным. Слово «любить» сейчас приобрело и другой смысл. Ему очень хотелось знать, чувствует ли она то же, но Аглая лишь комкала простыню, цепляясь в нее при каждом движении, так, что Якову на миг почудился треск рвущейся ткани, а когда он целовал ее губы, на них был солоноватый привкус крови, оттого, как она их закусывала. Казалось, что для нее это происходит впервые и кажется, он причиняет ей боль, но желание затуманивало рассудок. И мысли о том, чтобы остановиться хоть на миг, не было и в помине.
Аглая Зотова: Желание смешалось с испугом, страсть с робостью. У Аглаи захватило дух, и затряслись поджилки, а сладко с Яшей целоваться, вот только на ней же ничего, совсем ничего нет. Девушка была потрясена своей наготой, вернее тем, что кто-то видит ее обнаженной, пусть даже законный супруг. Ну не совсем обнаженной, корсет и нижняя юбка на ней, но все равно стыдно. Она смущалась, прикрывая руками грудь, подобно античным статуям, и все заворожено смотрела на Якова, вот она уже у него на руках. Затем Аглая почувствовала, как податливо прогибается перина под тяжестью ее тела. Хотелось самой прикоснуться к мужу, и хотя при этой мысли она вспыхнула от смущения, все же протянула руку, ее вело любопытство и желание. Ласки Якова будили в ней чувственность, дарили ранее неизведанные ощущения. Тело Аглаи постепенно расслабилось, доверилось тому, кто их вызвал, но за нежным началом последовало продолжение, грубое и резкое. Удовольствие сменилось болью, Аглая стиснула зубы, прикусив до крови губу, и зажмурилась крепко-накрепко, при этом так стиснула простыню, что ткань не выдержала. Она терпела и ждала, когда все кончится, каждое движение мужа заставляло ее сдерживать дыхание, так как будто было немного легче. Когда тяжесть тела, нависшего над ней, исчезла, Аглая отвернулась и зарылась лицом в подушку, стараясь скрыть слезы, успеет еще нареветься, а сейчас нужно скорее убраться отсюда, но двигаться не было сил. Аглая поджала под себя колени и почувствовала, что движение причинило ей боль. Вставать, тянуться за платьем, одеваться под взглядом Яши не хотелось. Жалеть себя тоже не хотелось после того, как она все-таки украдкой бросила взгляд на мужа и увидела, как он улыбается. Так...Она знала, что в первый раз девушке никогда не бывает приятно ( жиличка Розалия Павловна намекала), но мог бы постараться и сделать не ТАК больно, наверняка есть способы. Кто берет махом кончает прахом. Подступитесь ко мне еще, сударь, склоняя к супружеской близости, долго ходить упрашивать будете. Аглая приподнялась и обиженно посмотрела на мужа. Неужели все жены терпят такое над собой измывательство! При этой мысли Аглае поежилась, а ведь им с Яковом дальше жить. И такое будет повторяться каждый раз?! Аглая спрятала лицо в ладонях, осмысливая этот ужас.
Яков Воротынский: Тяжело дыша, опустившись на подушки, чувствуя, как все еще подрагивают от напряжения и полученого наслаждения мышцы, Яков потянулся к Аглае, чтобы обнять ее. Но вместо того, чтобы прижаться к его груди и сладко заснуть в обьятиях, она кинула обиженный взгляд и свернулась в клубок, поджав колени почти до самого подбородка, стыдливо натягивая на себя измятую простыню. Яков вновь попытался заключить ее в обьятия, но тут на глаза ему попалось маленькое темное пятнышко на простыне, подтвердившее недавнее опасения - для Аглаи это был первый раз. Что означало, в свою очередь, что до сегодняшнего дня они никогда не делили постель. Впрочем, все же тот раз он раздел ее, что тоже можно трактовать, как оскорбление и лишение чести. Или она сама разделась? Совратить хотела? Яков откинулся на подушки, неожиданно и громко рассмеявшись. Дурак ты, Воротынский! Да уж, знал бы, попридержал коней... Зато все, как у людей. Какая уж теперь разница! Сделав воодушевленный выдох, Яков повернулся лицом к супруге и нежно погладил ее по плечу, после припал к нему губами, поворачивая девушку лицом к себе. -Прости, я не знал, что для тебя это впервые. Я не хотел сделать тебе больно. Почему же ты молчала, молчала и терпела? Он ласково провел ладонью по ее щеке, откидывая назад непослушные прядки с ее лба. Вдруг его лицо стало серьезным, привычный лукавый взгляд стал глубоким и задумчивым. - В будущем, я хочу, чтобы между нами не было никаких тайн. Пообещай мне. Я хочу, чтобы ты мне доверяла, хочу верить тебе. А что случилось или не случилось теперь - уже не важно, ты моя жена и...- встретившись с Аглаей взглядом, не отводя глаз, Яков тихо добавил, - я... люблю тебя.
Аглая Зотова: Аглая была в смятении, за несколько минут она испытала целую гамму чувств, сменяющих друг друга с молниеносной быстротой. Сначала испуг, когда Яков вновь с лаской коснулся ее - никак не хотелось вновь переживать печальный супружеский опыт. Затем негодование. «Не надо мною смеяться изволите, Яков Захарович?», - уже собиралась спросить Аглая. Потом пришло неожиданное облегчение, Яша не собирался укорять ее в обмане, и правильно, что было, то прошло. И вдруг неожиданное признание в любви, прозвучавшее с такой искренностью. Аглая растроганно молчала, впервые слыша эти слова. Что же ты, дуреха, слова ласкового в ответ не скажешь? И хотя она чувствовала, как слезы волнения подступают к глазам, а сердце сладко замирает, воли себе на давала, не хватало еще разнюниться. Что поделать, щедрость не была добродетелью Аглаи, это касалось не только денег, но и любого открытого проявления чувств. Тем не менее, сейчас все было иначе, нужно было как-то показать Якову, что не такая уж она черствая, как кажется, поэтому она потянулась к мужу, сама впервые поцеловав его со всей пылкостью пробуждающейся чувственности. Как получилось, что, увлекшись, она прикусила Якова за губу, Аглая не знала, но тот от неожиданности даже отпрянул. И это отчего-то вдруг рассмешило княгиню, выходило, что боль женщины переносят лучше мужчин.
Яков Воротынский: Поцелуй, получаемый вместо ответа, Яков принял за утверждение. Аглая менялась - медленно и постепенно ее зачехленное в непробиваемую броню сердце оттаивало. И, как младенец делает свои первые неуверенные шаги, она шла ему навстречу. Обеими руками он заключил ее в объятия, чувствуя вновь вспыхивающую волну желания, пальцы невольно запутались в шнурках корсета. Яков отлично понимал, что пугать Аглаю вторым раундом, после не особо приятного для нее первого, может оказаться роковой для него ошибкой, но что делать со своим неутоленным желанием? Сейчас он намеревался действовать весьма осторожно, чтобы не сделать ей больно и лишь тогда, когда она была бы готова его принять. Однако похоже, Аглая решила, что терпеть нужно не ей одной, прикусив его за губу. -Чертовка... - усмехнулся Яков, на секунду отстранившись от губ Аглаи, погладив ее по щеке. После чего, наконец, избавился от последней преграды - ее корсета, и дотронулся ладонью до нежной кожи груди жены, затем снова губами касаясь шеи, скользя ниже, заключая ее ладошку в свою, сплетаясь пальцами, каждым прикосновением даря новые, неизведанные ощущения. -Я больше не сделаю тебе больно, никогда, - тихо прошептали его губы. Пламя свечного огарка, оставленного на столе задрожало и погасло, позволяя темноте поглотить тени на пологе. Теперь движения Якова были легки и осторожны, словно шаги кошки в темноте. Он чувствовал, как Аглая замерла и вздрогнула, когда он снова овладел ею, но теперь она более не рвала простыню, а лишь приглушенно вздыхала, поначалу крепко сжимая его ладонь, но после пальцы ее разжались, дыхание стало порывистым, она с жаждой отвечала на его поцелуи, запустив свободную ладонь в его волосы, слегка прогибала спину, отдавая себя всю его ласкам. Утром Яков проснулся рано. Аглая, утомленная ночными приключениями, сладко спала на его груди. Яркое солнце наполняло спальню светом сквозь прореху незадернутых штор. Яков с интересом разглядывал свою супругу, замечая ранее не открывавшееся его взору. У нее были очень мягкие и шелковистые, длинные, ниже пояса, волосы, маленькие аккуратные ступни, округлые бедра и весьма аппетитный бюст. В Аглае не было той болезненной и аскетичной худобы, к которой так стремились петербургские красавицы, но это было скорее преимуществом в его глазах. Ведь красота Аглаи была естественной, безо всяких ухищрений, к которым так любят прибегать многие женщины. - С добрым утром, сладко спала? Соня... - Яков ласково коснулся пальцем носа жены, только что открывшей глаза.
Аглая Зотова: - Чудесно. Аглая лениво потянулась, вновь закрывая глаза от солнечного света, пробивавшегося сквозь легкие занавеси. Недавнюю блаженную истому сменяли бодрость и энергиия. Мелодично начали бить часы. - Полдень?! - потрясенно ахнула Аглая и принялась прикидывать, сколько времени упущено, однако озабоченность сменилась улыбкой, стоило только взглянуть на мужа. - С добрым утром. Аглая резво вскочила с кровати, торопливо подхватила разбросанные с вечера детали дамского туалета, перед этим бросив Якову короткое: - Отвернись Запахнулась в халат, подпоясалась витым шнуром с кистями и упорхнула к себе одеваться к завтраку. Когда Воротынские спустились вниз, стол уже сверкал белизной крахмальной скатерти и серебряными приборами. Отдав должное по-деревенски обильной трапезе, Аглая занялась хозяйством. Мартовское солнце согнало снег, апрельское осушило землю, и на последней неделе поста деревья опушились зеленью, но весна щедра на тепло, а скупа на время, поэтому Аглая так досадовала на потерянные полдня. И хотя жизнь в Подлиповке текла, как отлаженные часы, Аглая распорядилась запрячь бричку. Нужно было проверить, исправно ли трудятся крестьяне на барщине, крепкие ли у них хозяйства. Как же иначе - земля и поит и кормит. Уже в дверях она обернулась к Яше. - Не скучайте без меня, Яков Захарович, но сами понимаете, пора теперь горячая. Инспекцией Аглая осталась довольна, правда, пришлось распорядиться о продаже одного из работников, жаль справный был мужик, но доложили, выпивать крепко начал. Задешево бы отдать и то хорошо. На обратном пути Аглая велела остановиться, подошла к березе и, щурясь, взглянула сквозь листву на солнце. Клейкие листочки были не больше копейки, значит еще можно день-два сеять. Дело в том, что вчера Аглая прирезала несколько десятин от соседнего имения. Спорная была землица, спасибо Решетову, тяжбу выиграли. Конечно, без барашка в бумажке не обошлось, но куда без этого? Когда помещица вернулась домой и справилась об Якове Захаровиче, ей доложили. - Барин изволили в наследственную вотчину, что им от тетеньки досталась, отъехать.
Яков Воротынский: Якову не хотелось выпускать Аглаю из своих обьятий и понежиться в постели до самого вечера. Но, не успев раскрыть глаза, она вскочила, как ошпаренная, и упорхнула собираться. Порядок в доме супруги нагонял на него откровенную тоску. Аглая вечно суетилась, куда-то уезжала или копошилась с бумагами. Казалось, будто они поменялись ролями и глава их семьи именно она. Мириться с таким порядком вещей Яков не собирался, хотя, он ведь знал, на ком женился. Но жить содержанцем и слоняться из угла в угол целыми днями было невыносимо. Впрочем, стоило Воротынскому взглянуть на оставленые на столе документы на Новотроицкое, в голову тут же пришла идея. Поместье располагалось в паре часов езды от Подлиповки и верховая прогулка как раз могла стать отличным лекарством от скуки. Увидев у конюшен собирающегося куда-то зятя, Артем, прикусывая от смущения губы, робко спросил куда тот направляется. -Владения осматривать. Не оставлять же Аглае все удовольствие? Кстати, а вы, молодой человек, вполне бы могли составить мне компанию. Седло еще найдется?- Яков глянул на кучера, недоумевающе кивнувшего головой. - Вот и отлично, седлайте лошадь и для Артемия Дмитриевича. - Так ведь, ваше сиятельство...- промямлил мужик - Я неясно выразился?- спокойно, но строго повторил Яков, заставив мужика неуверенно ретироватся. Но когда огда лошади были готовы, Воротынский заметил, что уже сам Артем нерешительно переступает рядом с ними с ноги на ногу. - Яков Захарович, не знаю, хорошо ли это... - Не хочешь - оставайся. - Хочу! -выпалил Темка. Яков сложил ладони, подсаживая мальчишку в седло, после подтянул стремена. Артем сидел в седле неуверенно, но глаза его блестели от восторга. Впрочем, едва они выехали за ворота и миновали рощицу, Яков тотчас убедился в том, что куль с мукой - и тот, верно, держался бы верхом лучше Темки. Ведь стоило им чуть прибавить ходу, как он сразу оказался на земле. - Живой?-спросил Яков, глядя на поднимающегося с земли Артема, отряхивающего одежду и потирающего ушибленное место. - Да...-смущенно буркнул Темка, прихрамывая и держась за бок. -Что ж ты сразу не сказал, что не умеешь? Яков, спешившись, подошел к Артему помогая отряхнуться. - Так, а вы не и спрашивали! - злорадно буркнул Темка. Ответ вызвал усмешку, но был вполне логичным. Разве Воротынский мог предположить, что четырнадцатилетний парнишка, выросший в деревне, никогда не ездил верхом? Ведь сам-то он в его годы мог дать фору любому кавалеристу. - Что ж, есть время это исправить. Было бы желание. Не возвращаться же домой. Яков привязал лошадь Артема к седлу своей и ловко вскочил в седло, а затем протянул руку мальчишке, подмечая, как лицо того расплылось в счастливой улыбке. Вскоре они достигли просеки, которая казалась нескончаемой. Вырубленый лес не кончался даже когда они с Артемом миновали мост. - Странно...-пробормотал Яков. От Подлиповки до Новотроицкого вела прямая дорога. Поля и деревню миновали давно, роща уже должна была показаться, но вместо этого, они все еще ехали посреди поля, на котором вместо деревьев торчали уродливые пеньки и кустарники. В душу закрались недобрые мысли. А вскоре на дороге им повстречался мужик на подводе. - Скажи-ка, любезнейший, далеко ли до Новотроицкого? - Так это оно и есть, а коли вам, сударь, до барского дома, то это рядом, за пригорком свернете, не пропустите. Теперь, как лес вырубили, его издали видно,- проговорил он, понукнув лошадку. У Якова, оторопевшего от неожиданного ответа и увиденного, защемило в груди и задрожали руки. От знаменитой Новотроицкой рощи - гордости здешних краев, остались лишь жалкие пни! Руки невольно сжались в кулаки, как же это так?! Какое варварство, впрочем, он ведь продал ей эти земли, и Аглая была вольна распоряжаться ими по своему разумению. Но зачем тогда было возвращать их ему? Выжав пользу и вырубив лес, она отдала ему больше не нужную ей землю, словно пощечину дала. - Что с вами, Яков Захарович?- спросил Темка, испуганно глядя на побледневшего князя. - Ничего... - процедил сквозь зубы Воротынский. Изливать свой гнев на мальчишку было неуместно, ведь это не его вина. Зато вот с его сестрицей предстоял серьезный разговор. Но сейчас Яков был для этого слишком не в духе, он просто не мог видеть Аглаю. -Приготовьте спальни и ужин. Я и молодой господин останемся на ночь. И отошлите кого-нибудь в Подлиповку, передайте Аглае Дмитриевне Зотовой - в руки лично,- Яков протянул управляющему записку, в которой была лишь просьба прислать в Новотроицкое все его вещи.
Аглая Зотова: Вскоре обнаружилось, что Темы тоже нет. - Яков Захарович распорядились, чтобы Артемий Дмитриевич с ними ехали. Аглая предположила, что муж останется ужинать, а то и заночует в Новотроицком, мало ли какие дела потребуют его внимания, и огорчилась. Ее все раздражало в этот вечер: томительная тишина, опустившаяся на старый дом, и нарушаемая только монотонным боем маятника, дворня, ходившая на цыпочках, - как всегда, люди были чутки к настроению барыни. Но, главное - отсутствие рядом самого Якова. Когда приехал нарочный из Новотроицкого, Аглая нимало не удивилась, но содержание записки заставило ее задуматься. Зачем мужу задерживаться в имении надолго? Ну да ладно, хозяйство большое, одним днем, и вправду, не обернешься. Аглая отдала распоряжение, начались хлопоты, и тут из девичьей раздался заполошный крик и в комнату вбежала заплаканная Танюша. - Никак Артемий Дмитриевич на лошади убились! Матушка Аглая Дмитриевна, мне Федька, кучер, только что сказывал, будто Артемий Дмитриевич верхами в Новотроицкое поехали. Аглая схватилась за сердце. Тема ни разу не садился в седло, единственный случай, когда он близко подошел к лошади окончился для мальчика приступом астмы. Воображение тут же нарисовало ужасную картину. Тема в Новотроицком с переломанными руками-ногами, а рядом никого, кроме Якова, который разве сможет позаботиться о шурине! Садясь в бричку, Аглая дала оплеуху кучеру. - Как ты допустил, подлец! Ведь знал, что ребенок убиться может. - Яков Захарович приказали. Я было хотел… - Хотел он! Гони! До Новотроицкого домчали быстро, но в доме все оказалось благополучно, весь переполох был вызван лишь приездом барыни. Аглая успокоилась, что брат жив-здоров, но все же накинулась с упреками на Якова. - А если бы Тема расшибся? Он никогда верхом не ездил!
Яков Воротынский: Часы на стене тихо пробили полночь, а Яков все еще сидел в гостиной, наблюдая за шипящими в камине поленьями. Несмотря на обманчивое весеннее тепло, в долгое время пустовавшем доме было сыро и прохладно. Постель казалась влажной, сон не шел. Хотя, отнюдь не сырая постель была причиной его бессонницы. Утомленный поездкой, Темка заснул тут же, сразу после ужина, во время которого даже Яков удивился небывалому его аппетиту. А вот самому Воротынскому кусок в горло не шел. Сделав лишь несколько глотков кислого вина, он ушел в гостиную и вот уже который час неподвижно сидел, пялясь в одну точку. Гнев, наполнявший его, отзывался тупой болью где-то в груди. Ему сложно было понять мотивы поступка супруги, но еще более он злился на себя. Как можно было допустить подобное? Опуститься на самое дно, чтобы начать распродавать имущество. Карты, выпивка, продажные женщины... Как будто это помогло ему, помогло забыть то, что случилось тогда, на Кавказе. В тот день, когда он узнал правду о поступке Вадима. Яков долго отказывался верить в вероломство брата, но доказательства были неоспоримыми. Наверное в тот день все и рухнуло. Все, во что он верил, а сама жизнь превратилась в бесцельное существование. Но с появлением Аглаи все изменилось, он как будто проснулся от тяжелого сна. Яков прекрасно понимал, что характер у супруги весьма непростой, но это было словно вызовом, ведь она могла быть и иной, как в те моменты, когда испуганно прижималась к нему, ища защиты и помощи. Но часто ее пагубная меркантильность попросту убивала. Купить, продать, перепродать... Когда дело касалось денег, в его маленькой и нежной супруге, так жаждавшей его ласк сегодня ночью, словно просыпался зверь, алчущий наживы. Из размышлений его вывел шум в прихожей,. Аглая не поленилась явиться в Новотроицкое. Меланхолично выслушав ее упреки, Яков, не оборачиваясь, произнес. -Вы все сказали, Аглая Дмитриевна? Боюсь не вам учить меня ответственности. Позвольте и мне спросить, как давно вы задумали вырубить Новотроицкий лес? Хорошую прибыль выручили? И прекратите истерику, я не ваш холоп, да и не пристало княгине голос повышать. Стыдитесь. - он одарил супругу таким холодным взглядом, от которого кого угодно бы бросило в дрожь.
Аглая Зотова: Из всей отповеди Якова гостья обратила внимание лишь на его вопросы, касаемые леса. И как борзая делает стойку при виде дичи, так и Аглая, услышав заветное слово, сосредоточилась лишь на нем. - Хорошая прибыль, Яша, по пятьдесят рублей за каждую десятину взяла. Полторы тысячи, как одна копеечка! Давали меньше, лес-то рос на болоте, место гиблое, поэтому, где хорош был, а где плох, но я не уступила. Хотела деньги вместе с бумагами отдать, а потом подумала, что на Пасху оно уместнее будет, но если ты деньгами затрудняешься, завтра их пришлю. И не жалей о лесе! Полноте, утиная охота там, конечно, хороша была, а в остальном, - Аглая пренебрежительно махнула рукой, - не сокрушайся, мало ли у нас имений, где с ружьем побродить можно. Теперь я бы отдохнула, а утром мы поместье осмотрим. Пахотные земли в Подлиповке получше будут, но здесь тоже урожай растить можно. Кстати, по ревизским сказкам ты продал мне триста душ, а на деле их двести восемьдесят шесть оказалось, учти это, когда хозяйство принимать будешь. Как ты думаешь, двух дней нам хватит, чтобы со здешними делами управиться? А потом в Подлиповку поедем. И все же, Яш, как ты ребенка на лошадь посадил?! Он же, верно, чудом не убился, это ты должен стыдиться, а не я, мне-то за что стыдиться! После этого, считая разговор исчерпанным, Аглая мягкой походкой подошла к мужу и ласково потерлась щекой о его щеку. - Яшенька, милый, ну что ты все смотришь букой? Аглая подставила губы для поцелуя, но его не последовало. Здесь княгиня, наконец, догадалась, что муж рассержен не на шутку, но на что - право, не могла понять. - Подумаешь, лес!
Яков Воротынский: Отдаляясь от супруги, Яков почувствовал, как от тех самых противоречивых чувств, которые он сейчас испытывал, его колотит дрожь. Либо Аглая действительно не понимала, либо просто смеялась над ним, в глаза тыкая ему деньгами, намекая на его несостоятельность, как будто купила себе мальчика на побегушках. -Я не стану с вами спорить или вступать в бессмысленные разговоры, Аглая Дмитриевна. Он поймал ее руку, тянувшуюся к его щеке и крепко сжал запястье. Нет, Аглая, видимо, не понимала своей ошибки, она, словно трещотка, продолжала твердить про свои истины. -Вы, жестокая и глупая женщина, в самом деле думаете, что все на этом свете имеет цену? Вы думаете и меня можете купить? Я люблю вас, но подобное варварство просто убивает все чувства.- Яков отпустил руки Аглаи, отталкивая, поймав себя на мысли, что делает ей больно. -Когда же до вас, моя дорогая, дойдет, что на тот свет вы свои тысячи не унесете, потому что на на этом все еще есть вещи, которым нет цены? А что до крестьян ваших и земель... Можете себе оставить, вместе с пеньками. Яков потянулся к внутреннему карману сюртука, достал оттуда купчую на Новотроицкое и кинул ее в огонь, не раздумывая и глядя супруге в глаза. Языки пламени быстро облизали желтоватую бумагу, превращая ее в тлеющий прах. -А вернусь к вам я не ранее, чем из пеньков этих деревья вырастут, чтобы вам снова было что вырубить. Сейяас же не смею вас более задерживать. Яков покинул гостиную, давая тем самым понять Аглае, что в этом доме она нежеланная гостья, лишь кинул беглый взгляд на Темку, стоящего у двери в одной сорочке и босиком.
Аглая Зотова: Она не понимала, что с Яковом, смотрел на нее, как на врага, деньгами попрекал, как в прошлый раз... Да, ее это деньги, кровные. Тряхнул так, что ноги до сих пор ватные от страха, боялась ударит. И за что? Аглая вспомнила, каким был Яков с ней еще сутки назад и чуть не взвыла от отчаянья. Нет, не нужно об этом думать, а то еще горше станет. И тут увидела стоящего в дверях брата. - Ты чего босиком и что вообще здесь делаешь, неслух? Зачем за Яковом увязался? Ладно, будем собираться, Танька, - крикнула Аглая, - помоги одеться Артемию Дмитриевичу. Ноги нашей здесь не будет. Умалишенный, ей-богу, умалишенный, над ним опеку учинить надо. Княгиня подошла к камину и присела. - Я ему и половину имения, и деньги, а он все огню предал. Вот цена моей заботе – горстка пепла! - Пойдемте, барич, - ласково обратилась к Теме горничная, взяв того за руку. Мальчик неожиданно вырвался. - Тема, что за глупые капризы? Я же велела – быстро одеваться! Нам еще по темени кромешной домой возвращаться, - и словно, отвечая каким-то своим мыслям, Аглая невпопад добавила, - пусть сидит здесь, как сыч. И потерла саднящие запястья. - Изверг, небось и поколачивать бы дальше стал. - Ваша правда, барыня, - поддакнула услужливо Таня, - Яков Захарович же выпивают-с, а мужья во хмелю на руку тяжелые. Вот Мартын, которого вы в Ступино распорядились продать, своей жене два ребра сломал. - Ну, значит, я легко отделалась , - последовал сухой ответ.
Артём Зотов: -Оставьте меня в покое! - рыкнул Темка,-Я вам не кукла тряпичная. Он обозленно дернул руку да так, что удерживавшая его Таня едва не упала. Освободившись из лап горничной, мальчик подошел к сестре. - Мне не пять лет, я сам могу решать, где и с кем мне быть. Всю жизнь ты вертишь мною, как хочешь всеми. Знаешь, а ведь Яков Захарович прав - ты жестокая. Я стоял за дверью все время. И не смей его ни в чем винить, я сам за ним увязался. Артем отвечал Аглае с такой взрослой уверенностью, которой сам удивлялся, но он больше не сопливый и непоседливый ребенок, и как Яков Захарович сказал - способен держать ответ за свои действия. Внезапно этот малознакомый человек раскрыл ему жизненные истины, о коих Темка и понятия не имел. -Мне с Яковом Захаровичем будет лучше. Он хоть не кутает меня в десять платков в жару, но слушает, о чем я говорю, в отличие от тебя, сестрица. Ты хоть раз выслушала меня? Тебя никогда не интересовало, чего хочу я, ты слышишь только то, что желаешь. Потому я остаюсь, а силой увезти попробуешь - сбегу, хоть на сто замков запирай! - выкрикнул Артем и по примеру Якова, повернулся спиной к сестре, чинно удаляясь в отведенную ему комнату, но все же готовый задать деру, если та надумает его остановить.
Аглая Зотова: - Да что же это такое! – в сердцах воскликнула Аглая и отправилась к выходу. Нестерпимо было оставаться в доме, где никто ее не желал видеть. Ночь уже, да и погода портится. Действительно, на крыльце их обдал резкий порыв ветра, и тут же капли дождя застучали по крыше усадьбы. Аглая понимала, что разумнее было бы вернуться, но обида гнала ее прочь. Она молча зашагала к бричке, впереди с масляным фонарем шел дворовый, но тусклый свет еле-еле рассеивал тьму. Не успели версты отъехать, как ливнем развезло дорогу, и вдобавок сломалась ось колеса. Хорошо хоть бричка была добротная, с кожаным верхом. Аглая, проклиная всех и вся, забилась в угол коляски с тягостным предчувствием, что придется ночевать на проезжей дороге, но, слава Богу, вскоре смогли двинуться дальше. Наконец, дома, обсушившись, придя в себя, Аглая принялась думать, как быть дальше. Мириться с Яковом было нужно, жить раздельно – сраму от людей не оберешься. Скоро же Пасха! Вот на Светлое Воскресенье, когда все люди добры к друг другу, она навестит Яшу, убедит его вернуться. Тут Аглаю от стыда, словно кипятком обдало, ехать в Новотроицкое, откуда ее выставили, будет унизительно. Под утро у Аглаи открылся жар, она металась в кровати и все звала в горячечном бреду Воротынского, хотелось услышать утешительный голос, ощутить спокойное прикосновение руки, понять, что она не одна. А тем временем, шли самые торжественные и радостные дни в году. «Христос воскрес!» - лилось с амвонов церквей, и каждое сердце отзывалось умилением на этот возглас. Прошла Пасха, отшумели веселые свадьбы на Красной горке, Подлиповка вернулась к прежней размеренной жизни. Прежней, да не совсем, Аглая устранилась от управления усадьбой. Куда исчезла ее твердая воля и неуемная энергия? Когда удавалось на несколько минут привлечь внимание Аглаи к каким-нибудь делам, они разрешались с прежней легкостью, но вскоре интерес ее угасал, и она вновь становилась странно, пугающе равнодушной ко всему. В таком состоянии застало Аглаю письмо из уездного городка Тихий Плес. Некий Игнат Борисович Куломаев сокрушался о смерти своего старинного приятеля Дмитрия Ивановича Зотова. « Мы служили в одном егерском полку, потом под Очаковым я был ранен, вышел в отставку, долго хлопотал о месте в инвалидной роте и благодаря протекции вашего батюшки отправился на Тульский завод. Теперь по выходе в отставку перебрался в Тихий Плес, будем с женой сердечно рады вам, ежели окажетесь в наших краях». Письмо дышало такой добротой и участием, Аглая неожиданно ответила, что приедет погостить в начале июня. Городок был небольшой, деревянные усадебки прятались в тени своих садов и ягодников. Уже второй месяц жила здесь Аглая, наслаждаясь покоем, и впервые в своей жизни не тяготясь делами и заботами. Даже тоска по Якову, так истерзавшая ее в майские соловьиные ночи, отступила, но по-прежнему ныло сердце, стоило Аглае вспомнить своего князя. Куломаевы не знали, что их гостья замужем, она не сказала, а добрые старики не спрашивали. Черствость Аглаи, произраставшая от воспитания, а не от злого сердца, сдалась перед добротой этого дома, где девушку приняли как родную. Вечерами они выходили на прогулку в городской сад над рекой, куда публика собиралась себя показать, людей посмотреть, все друг друга знали, раскланивались, гуляли, затем обыватели, расходились, довольные собой и почтенным обществом. - Катерина Петровна, никак у нашего соседа гости? Игнат Борисович с любопытством покосился на статного бородача, неспешно шагавшего рядом с чиновником Анисимовым. Только соседи поравнялись, как ним подошел человек, одетый чисто, но небогато и, поклонившись, попросил Аглаю и знакомого Анисимова быть восприемниками его сына. Аглая знала о старинном русском обычае, когда семья, в которой часто умирали дети, звала в крестные первых встречнных, считалось, это оградит от беды новорожденного. Аглая согласилась, а другой приглашенный отказался. - Не могу я с вами, сударыня, в духовном родстве состоять. У купели рядом с Анисимовым Аглая размышляла о странном поведении незнакомца. Покрестив ребенка, они бы стали кумовьями, только и всего. Объяснение поступку нашлось на следующий день, когда зашел смущенный Анисимов. - Николай Фаддеевич Акчурин, нижегородский купец первой гильдии, родич мой, я на его двоюродной сестре женат, сватом меня прислал. Аглая Дмитриевна, но что сибиряки что волжане народ упертый, решил он раз вы ему в душу запали, значит свататься немедля. Я его усовещиваю, куда ты, прости Господи, со свиным рылом в калашный ряд, купечество ведь больше на своих и мещанках женятся, а наша Аглая Дмитриевна дворянка, хоть и небогатая, он свое гнет. Моей она будет, и все. Как воспринял отказ Николаев Фаддеевич, Аглая не знала, потому что через несколько дней ей пришлось оставить Тихий Плес, умерла тетушка Татьяна Львовна. Вспоминая ее, Аглая не могла не возвращаться мысленно к памятной поездке в Петербург и к первой встрече с Воротынским. Так случилось, что в Подлиповку Аглая вернулась ближе к осени, после того, как навестила могилу старушки.
полная версия страницы