Форум » Пригороды Петербурга » Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной... » Ответить
Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной...
Юлия Апраксина: Дата - 16 ноября 1834 года Место - Дом Апраксиных Действующие лица - Лизавета Оболенская, Юлия Апраксина, Илья Багратион
Ответов - 20
Юлия Апраксина: Юленька сидела у рояля и перебирала ноты, выбирая, что бы исполнить. Сегодня в их дом должны были прибыть дорогие гости - княжна Лизавета Оболенская и князь Илья Романович Багратион. С особенным волнением ждала она появления второго, занимавшего все её мысли и чувства. Для него и только для него выбирала она сейчас песню. Илья Романович, бывая у них в гостях, часто просил Юлию исполнить что-нибудь. Но сегодня это должно было быть что-то новое, чего он ни разу не слышал. Графиня потянулась к стопке, где лежали недавно выученные с учителем-итальянцем арии и начала копаться там. Отдельно стоит сказать о голосе Юлии Петровны. Она занималась пением с детства с учителем итальянцем. Сеньор Дзеффирелли быстро заметил талант у девочки и предложил преподавать ей пение на более высоком уровне, но пришлось подождать, пока окончательно перестанет мутировать голос. В свои семнадцать лет Юлия Петровна обладала очень нежным и легким лирико-колоратурным сопрано и славой прекрасной исполнительницы, круг слушателей которой, правда, ограничивался пока лишь близкими друзьями Апраксиных. Так, не то, не то, и это не то...О! Вот Моцарт! Илья Романович его любит! Наконец, она выбрала арию Сюзанны из оперы "Женитьба Фигаро". Надо сказать, что она требовала особой беглости пальцев у аккомпаниатора. Лиза справится! Я уверена в ней! И, положив ноты на рояль, Юленька убежала в свою комнату причесаться и переодеться. Вскоре объявили о приходе княжны Оболенской, и графиня сбежала вниз, чтобы приветствовать свою подругу
Лизавета Оболенская: Дядюшка никогда ни в чем не отказывал Лизе, и по первой же просьбе предоставлял ей свою карету вместе с кучером. Вот и сейчас Лиза ехала в тряском экипаже по губернским дорогам в имение Апраксиных. Погода была чудесная, сияло солнце, в воздухе искрились редкие снежинки. Те короткие часы, что ей пришлось поспать после бала, Лиза использовала сполна. У нее никогда не было проблем со сном. Поэтому почти любая барышня, будь у нее на душе то же, что и у Лизы, провела бы бессонную ночь, в то время как Лизавета, свежая и отдохнувшая, готова была сама сесть на козлы и посильней хлестнуть лошадей, чтобы они мчались быстрее. Лиза безумно боялась опоздать. Еще собираясь, она ежесекундно взглядывала на часы. Ужасно было даже представлять, что она приедет уже после начала обеда! А потому выехали они много раньше, чем следует. И когда экипаж вкатился на дорожку перед графским особняком, сколько Лиза не высматривала, она не увидела ни чужой кареты, ни чужой лошади. Она облегченно вздохнула. Князь еще не прибыл. Первый раз она относилась так равнодушно к встрече с подругой. Все ее мысли занимал молодой князь. Засыпала она с его образом. Проснувшись, первым делом вспомнила о нем, вспомнила его слова и голос, и улыбка расплылась по ее лицу. Было бы романтично сказать, что и во сне она грезила им… Впрочем, утверждать, что это не так, Лиза не бралась. Сна своего она не помнила. Юленька сама выбежала ей навстречу. Лиза, переполненная ожиданиями и простившая ей вчерашние два танца, - объясняя их более давним знакомством Жюли с князем, - крепко обняла ее и потащила в гостиную. - Жюли, дорогая, я так рада, - тараторила она, не слушая ответов, и, помня, что Юля должна сегодня петь, первым делом поинтересовалась: - Ты уже решила, что поешь сегодня? Снова не дожидаясь ответа, Лиза подлетела к инструменту, желая опробовать его. Вчера она хотела поупражняться, но тетушка безапелляционно погнала ее спать. А потому Лиза хотела пробежаться несколько раз по клавишам и размять пальцы. И тут ей на глаза попались ноты, брошенные как попало на крышке инструмента. И сверху лежала «Женитьба Фигаро». Лиза невольно задохнулась. Да, Жюли была весьма уверена в своей подруге. А вот Лиза почувствовала, что у нее задрожали пальцы. Да, она могла довольно бегло исполнять разные романсы и пьески, но эта вещь… Мысль о том, как она на глазах у князя спотыкается на сложном аккорде, вызвала у Лизы панику. Слегка дрожащими руками она пролистала ноты. - Жюли, ты уверена, что хочешь петь это?...
Юлия Апраксина: - Как же не петь! Что ты! Князь так любит Моцарта! Знаешь, я долго выбирала, но подумала, что лучше "Venite, inginocchiatevi" ничего не найти! Петь про любовь Илье Романовичу было бы...ну...не очень удобно, я считаю. Грустного исполнять я не хочу, а вот ария Сюзанны в самый раз! И мы как раз повторяли её недавно с сеньором Дзеффирелли! Только ты мне еще мимикой подыгрывай, когда я буду будто бы к графине обращаться. Это же момент в опере, когда Сюзанна наряжает пажа Керубино в даму, помнишь? Давай попробуем сначала медленно прогнать? Ты как раз разыграешься, а я распоюсь. Юлия прошлась по комнате, пропела одну фразу вполголоса, а потом, убедившись, что Лиза поставила ноты и приготовилась, кивнула ей головой, чтобы сыграла вступительные аккорды. Но начать с первого раза не получилось, потому что Юля бессовестно прозевала начало своей партии. - Вот незадача! Давай еще раз! Они прогнали два раза арию медленно, потом быстро, потом еще разок прошли сложные места, тогда, наконец Юля успокоилась. - Фух...Вроде все хорошо должно получиться! Никогда так не волновалась... Юленька несколько замялась перед тем, как задать подруге следующий вопрос. - Скажи, а как тебе кажется, князю симпатичен кто-нибудь из..из дам? Графиня густо покраснела, промолвив эту фразу, и тут же начала оправдываться. - Это я ни к чему, я просто слышала вчера разговоры в толпе, что, мол, какая-то дама вкружила ему голову... Не успела Лиза ответить, как хлопнула дверь, в прихожей послышались шаги. - Он! Тсс..., - Юля озорно улыбнулась подруге, - Сейчас пойдет к отцу в кабинет, будут там обсуждать свои дела, а потом пойдут обедать, тогда и мы появимся.
Лизавета Оболенская: Утверждение о том, что князь любит Моцарта, заставила Лизу поначалу совсем упасть духом. Теперь, зная это, она совсем уж не имела права испортить эту чудесную вещь. Представить только, что подумает князь, когда она собьется! От этой мысли Лизу бросило в холодный пот. Однако горячность, с которой Жюли защищала выбранную арию, постепенно вернула Лизе уверенность. Заразившись Юлиным энтузиазмом, она села за клавиши. - Давай, Лиза, - шепнула она сама себе. - Это же так нужно... - и уже громче добавила: - Я так хочу справиться! Так надеюсь, у меня получится! Быть может, просто игра на рояле не раскрепостила бы Лизу так, но просьба Юли подыграть ей лицом сослужила княжне хорошую службу. Уж чем-чем, а мимикой Лиза всегда владела превосходно! Конечно, она помнила этот момент, и с удовольствием включилась в это предложение, а когда вошла в роль, то остатки робости спали с нее. А вот Жюли волновалась. Она вступала невовремя, она не заметила ошибку, которую Лиза все же допустила в самом начале – однако потом уже не допускала. Она просила играть еще и еще. Лиза была рада, эй нужна была тренировка, но червь сомнений все равно закрадывался ей в душу. Несмотря на волнение, Юля пела великолепно. Лиза вдруг испугалась, что за этим чудесным голосом, - а Лиза даже гордилась голосом Жюли, мол, вот как поет моя лучшая подруга! – князь не заметит не только ее ошибок, но и того случая, если она сыграет блестяще! От этой мысли Лиза с таким энтузиазмом налегла на клавиши, что проскочила несколько сложных пассажей как по маслу. Наконец Юля перестала петь и, пройдясь широкими шагами по комнате, прямо сказала, что волнуется. Лиза перелистнула ноты к началу. Пусть даже Жюли не будет петь, но она будет играть, пока не выучит эту вещь так, что руки сами будут находить клавиши, выучит почти наизусть. Время еще есть. - Да, я тоже волнуюсь, - кивнула она. – Но точно не за тебя. У тебя отличный голос, отличный учитель. Хотела бы я иметь такой голос! Но ты ведь знаешь, я не беру высокие ноты… Юля молчала, глядя на нее как будто в раздумье. Лиза отвлеклась на мгновение от рояля. Подруга явно хотела что-то спросить. «А как тебе кажется, князю симпатичен кто-нибудь из дам?» В первую секунду Лиза не сообразила, что имеет в виду ее подруга. У князя есть дама сердца?! Однако быстрый взгляд на Жюли заставил ее, вздрогнув, выпрямиться. Рука ударила по клавишам, извлекая из нее немелодичное взбрякивание. - Что? Юля тотчас же пошла на попятный, пытаясь объяснить сой вопрос сплетнями на балу. Но Лиза не слышала. Как Жюли покраснела! Так же, как вчера, когда князь приглашал ее на танец. И попытка оправдаться… Сердце сжалось от внезапной догадки. Нет, этого не может быть… Юля задорно улыбнулась, кивая на дверь. Там слышались шаги и мужские голоса. Лиза на мгновение отвернулась от рояля туда. Князь пришел. Вот он, за этой дверью… - Юля, - собственный голос показался ей глухим и сдавленным. – Юля, князь тебе… нравится?...
Юлия Апраксина: На секунду Юля задумалась, но потом с обожанием посмотрела на Лизу и разулыбалась. Уж ей-то я могу рассказать! Она поймет меня! Только ей и могу довериться! О, уверена, она будет счастлива за меня! Мысль о том, что Лизе тоже может нравиться князь Багратион совсем не приходила Юленьке в голову. Как же, это ведь ЕЁ друг. И это С НЕЙ он танцевал вчера целых два танца. Да и вообще, со вчерашнего бала Юлия не видела других вариантов, кроме себя, в роли супруги князя Багратиона. - Князь? О, да, да, - воскликнула она, но тут же спохватилась и понизила голос до шепота, - Я никому не рассказывала об этом, Lise, но да, я люблю его! С самого-самого детства! До этого он всегда считал меня ребенком, обращался так же, но вчера, на балу, ах! Лиза, когда он поцеловал мне руку, я просто опьянела! И потом во время танца мы так мило разговаривали! Я даже не думала, что он пригласит меня еще и на мазурку. Второй танец был еще лучше первого. Представляешь, он сказал, что у меня в глазах можно ненароком утонуть! И смеялся над тем, что у меня развилась прядка. И, Лиза, он так был мил и обходителен с тобой! Это ведь тоже о чем-то говорит, не правда ли? Он хочет подружиться с моей лучшей подругой, чтобы еще больше войти в наш круг, чтобы еще больше общаться со мной? Наверняка это так! О, Лиза! А эта сплетня! Ты представляешь, стою я в толпе, а там какая-то дама спрашивает:"Как вы думаете, нет ли что-то у князя Багратиона с графиней Апраксиной?". Смешно как! А вторая ей:"Да-да, определенно! Она совсем вскружила ему голову!". Я тогда засмеялась, а сейчас хочу спросить у тебя, действительно ли таким влюбленным он выглядел? Мне не показалось этого. А там, пусть люди говорят что хотят! Ну вот, я совсем заболталась. Понимаешь, мне просто больше некому рассказать это кроме тебя. Ведь только ты, моя милая Лиза, сможешь понять меня и поддержать. Ведь ты рада? Рада за меня? Он ведь прекрасный человек! Скажи, пожалуйста, что ты за меня рада! В это время зазвонил колокольчик на обед, и Юля, взяв Лизу под руку отправилась вместе с ней в столовую.
Лизавета Оболенская: Если бы только Лиза не умела так владеть собой, она тотчас же бросилась бы прочь, разрыдалась, зажала уши, вскочила в карету и уехала домой. Но она не могла. Не могла так позорно расчувствоваться. Она широко раскрытыми глазами смотрела в восторженное лицо Жюли, глотая ее рассказ, как колючие каштаны в кожуре. Каждое слово подруги иглами впивались ей в мечты, в душу, в самые болезненные ее уголки. - Как? – наконец выдохнула она. – Жюли, этого не может быть… Ты никогда не говорила мне об этом! Ты говорила о нем самом… Но я думала, это лишь потому, что вы хорошо знакомы… Но любить!... Почему ты не сказала мне раньше? Почему, почему ты не сказала мне раньше?!... Последние слова она почти выкрикнула, ибо не могла больше сдерживаться. Жюли любит князя… А она? А ее чувства? Ведь он так нравится ей… Он так ей нужен… От этой мысли Лиза вздрогнула и, разозлившись на себя, зажмурила глаза. Она не имела права на князя. Жюли любила его… Однако еще больнее было понимать, что Жюли права и относительно чувств самого князя. Он же танцевал с ней дважды, они же так давно знакомы… Неужели ему могла не понравиться вчерашняя божественная, прекрасная, ослепительная Жюли? Разве мог он посмотреть на Лизу, когда рядом с ней была такая очаровательная подруга? Подруга… Да, он оказывал Лизе любезности только как подруге Юли. А она размечталась, глупая, глупая девчонка… - Да, Жюли, я рада за тебя, - глухо произнесла она. – Я безумно за тебя рада, ты даже не представляешь, как… Не выглядел влюбленным? Тебе показалось. Он не мог в тебя не влюбиться, ты вчера была великолепна… И она обняла подругу, просто затем, чтобы скрыть наворачивавшиеся на глаза слезы. Безмолвно она последовала за Юлей в столовую. И первый, кого она увидела, был он. Князь Багратион сидел на месте почетного гостя, а Лиза пыталась понять, как будет сегодня играть. Она не могла играть. Она не могла желать понравиться князю. Она не имела права предать подругу.
Илья Багратион: Решив все деловые вопросы с графом Апраксиным, князь Багратион вместе с ним спустились в столовую. Они не успели сесть за прекрасный круглый стол ( из-за него князь всегда ужасно завидовал и не уставал подшучивать, что когда-нибудь ему придется послать Митьку-кучера выкрасть его из дома Апраксиных), как вошли дамы. И кто бы вы думали первая попалась ему на глаза? Опять эта Лиза! Вчерашняя дебютантка! Князь всю ночь не смыкал глаз, думая об этой своей новой знакомой, и тут на тебе! Теперь было важно не показать себя полным идиотом во второй раз, поэтому, поприветствовав девушек, Илья Романович прямо обратился к ней. - А что это, Елизавета Ильинична, у вас с Жюли за заговорщический вид? Что за тайную проказу приготовили вы на этот раз? Помнится, когда мы с вами познакомились, вы спрятали очки мадемуазель Дюплесси. Бедная женщина почти ничего не видела, я помню. Признаюсь, вид у неё был презабавный! Но что же на этот раз? Мадемуазель Дюплесси здесь нет, а из моих вещей, оставшихся без присмотра есть только карета. Вы украли мою карету? Признавайтесь! Я уверен, это только ваши проказы, ибо Жюли на такое просто не способна. Но, поверьте, эту тайну я скоро смогу из вас выудить! Илья Романович казался беззаботным, но на самом деле в его душе кипели страсти. За ночь он понял, в какой опасности оказалось его сердце и до утра ломал голову, как бы еще встретиться с княжной Оболенской. Оказалось, что и придумывать ничего не надо было. Вот она, у Апраксиных! Петр Иванович о чем-то расспрашивал Юлию, она самозабвенно щебетала, время от времени посылая ему сияющие улыбки, на которые князь лишь один раз ответил добродушным подмигиванием, и никто не мешал ему поговорить с Лизаветой Ильинчной вдвоем. Посмотрим, танцовщица, какова ты в беседе! Если победишь меня и здесь, то тогда... Илья Романович боялся предположить, что же будет тогда.
Лизавета Оболенская: Да, Лиза умела лицемерить. Ведь чем в сущности она занималась сейчас? Лице-мерить, мерить лица, примерять лица. Счастливое лицо вместо несчастного. Улыбка вместо слез. - Bonjour, monsieurs, - она глубоким реверансом поприветствовала и отца Юли Петра Ивановича, и князя. У князя, кстати, дела шли откровенно хорошо, ибо он начал разговор прямиком с шуток. Да и как было ему не веселиться – он же видел Юлю. Несмотря на все свое удрученное состояние, Лиза рассмеялась на воспоминание о милой Дюплесси, над которой тогда так пошутила. Однако когда князь упомянул Жюли, радость снова с трудом удержалась на ее лице. - Жюли не способна? – Лиза скептически-шутливо улыбнулась. – Боюсь, вы недооцениваете ее или только говорите, что недооцениваете. Она тоже способна красть кое-что… Уж вы-то меня понимаете. Но она на самом деле приготовила нечто, однако смею уверять, это более безобидно, чем кража кареты. У меня нет сомнений, что вы останетесь довольны. Ну, а я ей помогу, разумеется. Разумеется, Лиза имела в виду украденное сердце князя Багратиона. Однако садясь за стол, Лиза с некоторым удивлением отметила, что князь как будто более внимателен к ней, нежели к Жюли, которая тем временем перешучивалась с отцом. Лизе вспомнились откровенные глаза Жюли в тот момент, когда она признавалась ей в любви к князю, и кусок едва застрял у нее в горле. Кусок фирменной утки кухарки Апраксиных, которую она с детства обожала. Нет, если он и оказывает ей внимание, то лишь для того, чтобы угодить Юле. Какие могут быть сомнения после всего того, что она слышала в гостиной. Но как же больно быть всего лишь подругой, за которой полагается ухаживать в угоду возлюбленной… - Давайте поговорим о музыке, князь, - слегка встряхивая волосами и как бы отгоняя тоскливые мысли, заговорила Лиза, одаривая князя приятной улыбкой. Она старалась не смотреть молодому Багратиону в глаза, боясь, что не сможет вымолвить ни слова, увидев этот взгляд. – Жюли сказала, вы любите Моцарта. А уж она-то должна знать о ваших вкусах все?
Илья Багратион: Князю показалось, что его собеседница чем-то обеспокоена. - Неужели, - князь удивленно поднял бровь вверх, - Я никогда не подозревал в Юлии Петровне воровку! Вы просто открыли мне глаза. Раз за мою карету можно уже не опасаться, то я полностью спокоен и поэтому горю желанием узнать, что же такое она украла? И еще более я поражен, что вы приготовили что-то специально для меня, и теперь точно не успокоюсь, пока не выведаю у вас все-все-все. Надо бы подумать о пытках... Что-то с ней не то...Почему она расстроена? Неужели я опять ляпнул лишнее, или она просто не рада меня видеть? Илья Романович внимательно всматривался в лицо Елизаветы Ильиничны, пытаясь понять, что за муха её укусила. - О музыке? Что ж, извольте, если эта тема вам приятна! Князь отправил в рот кусок утки и оглянулся на Жюли. Ого! Когда это она успела так изучить мои вкусы? Ведь я никогда не говорил, что люблю Моцарта, уж это я помню. Как же она догадалась? Уж действительно, в этом доме сегодня меня ждут сюрпризы. - Я удивлен не меньше вашего, узнав, что Жюли настолько хорошо знакома с моими музыкальными предпочтениями. Но она права, я действительно очень люблю Моцарта. У него очень светлая музыка, вы не находите? Князь еще раз попытался встретиться глазами со своей собеседницей, и на этот раз ему это удалось. На секунду они замолчали, но тут князя осенило. - А! Я знаю, что за сюрприз готовите вы с Юлией Петровной! Верно это будет музыкальный подарок? Можете не отвечать, но если это так, то я в полном в восторге! Графиня восхитительно поет! А вы знаете, ведь я присутствовал на её уроках, когда еще она была совсем малюткой и слыхал, как эта юная оперная дива частенько давала петуха, хм, - Илья Романович лукаво улыбнулся княжне, но, почувствовав, что это не веселит его собеседницу, легонько дотронулся рукой до края её пальцев. - Вы что-то печальны сегодня. Могу я узнать, что случилось? Может я ненароком затронул какую-нибудь больную для вас тему?
Лизавета Оболенская: - Что она украла? Хотя бы второй танец с вами. В минусе остались все дамы на балу, - отшутилась Лиза, искренне удивляясь тому, что князь не понял ее намека. – Между прочим, вы прекрасно смотрелись вместе… Этот взгляд, эти слова... Если бы она знала вчера, если бы выпытала у подруги раньше, что Юля любит князя, быть может, все было бы по-другому. - Ну вот, - Лиза со смехом развела руками. - Я разболтала Юлин сюрприз. Со своей задачей выведать как можно больше вы весьма успешно справились без всяких мало-мальски возможных мер! Вы случайно не бывали в разведке? – засмеялась она. - Однако прошу, не выдавайте меня, - и слегка наклоняясь к князю и заговорщически понижая голос, улыбнулась. – А не то она мне устроит что-нибудь похуже, чем подстригание волос моей любимой кукле! За шутками Лиза пыталась спрятать свои переживания, как ей казалось, довольно успешно. А исчезать у них не было никакого повода. Вот князь бросил заинтересованный взгляд на Жюли… Вот упомянул ее в разговоре… И тем более она удивилась, когда князь неожиданно спросил ее, почему она печальна. Она вскинула на него глаза. Как он внимателен к ней сегодня! Не только вспомнил, как ее зовут вчера, но и помнит эту историю с Дюплесси, и охотно подхватывает предложенную ей тему, и даже рассмотрел те эмоции, которые она так пыталась скрыть от всех. Волнующая мысль пришла ей в голову – а что, если она поторопилась решить, что князь влюблен в Юлю? Эта мысль заставила ее на секунду воспрять духом, однако она тут же со вздохом прогнала ее. Если князь и не влюблен еще, то уж сегодня точно влюбится. Вот же, он сам сказал, что Юля восхитительно поет… Лиза была очень высокого мнения о своей подруге. Однако никогда не считала, что может потеряться на ее фоне. До сегодняшнего дня… И тут князь прикоснулся к ее ладони. Лиза вздрогнула и резко отдернула руку, так, что даже зацепила прибор на столе, и тот едва не полетел на пол. Ощущение было такое, как будто она сунула пальцы в огонь. Это было уже слишком. Если так будет продолжаться, она не сможет устоять. Но как она может пойти против чувств подруги? Ох, что же князь делает с ней? Из ситуации ее спас лакей, подошедший с новым кушаньем. Ожидание, пока на ее тарелке появится новый кусок, дало ей возможность собраться с мыслями. - О нет, князь, - Лиза покачала головой, пытаясь обуздать эмоции. Лицо ее пылало, серце колотилось. И снова и снова она заставляла себя забыть это прикосновение. – Вам показалось. Но, если хотите, спишите это на то, что я волнуюсь за Юлю, она же действительно будет петь. Не хотелось бы, чтобы она пустила петуха и сегодня! Она посмотрела на Юлю. - Вы так хорошо знаете Юлю, - наконец решилась она продолжить разговор. - Насколько давно вы с ней знакомы? Я имею в виду, до того дня, как познакомились со мной?
Илья Багратион: - А может, наоборот, это я украл у всех кавалеров второй танец с графиней Апраксиной, - рассмеялся князь, однако следующее замечание заставило его удивиться. Хорошо смотрелись? Хм, ну да, мне это говорили. Могла бы и не повторять. От этой мысли князь на секунду помрачнел, но потом, сообразив, что княжна-то не слышала об этих разговорах, улыбнулся и сказал лишь одно слово: - Неужели, - он помолчал, а потом продолжил, - Даю вам честное слово не выдавать вас, ведь в разведке своих не выдают, не правда ли? Хотя, признаюсь вам, будучи военным, я ни разу не бывал в настоящем бою. Это обидно вдвойне, вспоминая подвиги моего дяди. В детстве я всегда хотел быть похожим на него, сражаться с врагами на поле боя, а вместо этого, вот, сижу и строчу свои гальванические мысли... Да, я бы многое отдал за то, чтобы хотя бы раз выйти на поле боя, чтобы стать героем, подобно моему славному предку. Точнее славным предкам. Я ведь из рода грузинского царя Давида, а там все воевали... Илью Романовича удивила и заинтриговала реакция на его прикосновение. Не привыкший оставлять цель на полпути, он решительно положил большую теплую ладонь на ручку княжны и, глядя ей в глаза, твердо произнес: - Я вам не верю. И не просто прошу, а требую, чтобы вы рассказали о том, что у вас стряслось. Клянусь, это останется между нами. Ну вот... Сейчас у нас появятся общие секреты... - С Julie? Я познакомился с ней, когда мне было столько лет, сколько вам сейчас. Мой отец издавна дружил с графом Апраксиным, вдобавок они сотрудничали, и мы часто бывали здесь. Юля тогда играла в куклы, не слушалась гувернантку, и вовсю носилась по дому. Бывало, приду, сяду в гостиной в кресло и слышу, как на втором этаже топочут её ножки. Значит, бежит. Влетит, прыгнет к моему отцу на колени и начнет хохотать! С папой они были большие друзья. Он её баловал ужасно! А Жюли звала его "дядюшка Багратиончик". Для меня тогда это казалось неслыханной наглостью, но потом я привык и, думаю, что лет через десять "дядюшкой Багратиончиком" придется стать мне. Может, к тому времени я отращу такую пышную бороду, как была у моего отца? Стану старым и неповоротливым, как думаете?
Лизавета Оболенская: Лиза не ожидала такой настойчивости от князя. Ее рука снова вздрогнула, но уже не так сильно, и осталась в теплой ладони князя. Несколько секунд Лиза смотрела на их сцепленные руки, как на нечто невиданное, и, вдруг испугавшись, что он сейчас отнимет руку, почти бессознательно сжала пальцы, чтобы удержать ее. Медленно подняла взгляд – и все поплыло вокруг. Князь смотрел ей в глаза, прямо, бесхитростно, тепло. Его глаза вдруг навеяли Лизе воспоминания о южных крымских звездах. Таких же ясных и притягательных. Перед ней словно сверкнула молния - ведь он тоже говорил Жюли что-то про глаза, она же рассказывала… Обида захлестнула Лизу. Она отвернулась, сделала резкое движение плечом, намереваясь вырвать руку… и передумала. Почему она так безоговорочно пропустила Жюли вперед себя? Неуступчивая по природе, Лиза вдруг вспыхнула, выбитая было из колеи признаниями подруги. Почему она сложила оружие без боя? Она улыбнулась. Уже не через силу. Искренне, неподдельно, и слегка покачала головой, вникая наконец в нить разговора. - К сожалению, не могу, - возразила она, из-под ресниц, косо, взглянув на Жюли. – Это не мой секрет. Неужели вы думаете, что владей им я одна, вы не знали бы уже всех мельчайших подробностей? У меня не хватило бы духу устоять перед вами. Но мне придется этот секрет беречь, пока его обладатель не захочет сам рассказать о нем кому-либо. Она отвела взгляд. - Знаете, у меня двойственное отношение к военному делу. Чисто по-женски я знаю, что в войне нет ничего хорошего. И мне страшно думать, что, допустим, вы могли бы воевать. Но когда я начинаю думать о сражениях - неважно, прочитаю ли я о них в книге, а дядюшка давал мне много читать о войнах, и древних, и современных, хотя такое чтение может показаться неженским, - или в учебнике истории, меня охватывает восторг перед людьми, управляющими судьбами народов, ведь именно этим занимаются полководцы. Не монархи. Те только объявляют войну, а военные вершат ее. Знаете, у моего дяди в кабинете висят портреты великих полководцев – Ушаков, Суворов, Кутузов, Головнин, ваш дядя. Так вот, я бы не удивилась, увидев вас в одном ряду с вашим дядей и вашими предками. В вас есть что-то для этого – я это скорее чувствую, чем знаю. Вы не задумываясь бросились бы в бой ради отечества. И я гордилась бы, что знакома с вами… Она осеклась и замолчала. Ее опять разобрало на философствование. И, зная, что это порой весьма удивляет окружающих, вернулась к привычному для окружающих образу мышления. - Но лучше уж посвятите себя гальваническим мыслям, чем подвергаться риску даже ради правого дела, - рассмеялась она, резко прерывая свои размышления шутками. – Разумеется, в том случае, если иного монархи не потребуют, а я очень надеюсь на это. Кстати, о «дядюшке Багратиончике» Жюли мне почему-то не рассказывала! Нужно будет встряхнуть ее на досуге! А вас представить «дядюшкой»… - Лиза не удержалась и расхохоталась. – У меня недостает фантазии, однако если будете много есть и целый день глазеть в окно, ничего не делая, почему бы и нет? Но вам это несвойственно!
Илья Багратион: Князю не хотелось отпускать ручку княжны, но пришлось это сделать, так как граф с дочерью, судя по всему, заканчивали и обед, и разговор. С внутренним сожалением он разжал пальцы, успев, правда, перед этим еще разочек крепко стиснуть ими пальчики Лизаветы Ильиничны. - Я благодарю вас за столь высокое обо мне мнение. Если бы было побольше людей, думающих так у каждого из нас, то в наше мире было бы больше великих ученых, композиторов, полководцев...Ведь часто не хватает самооценки, чтобы сделать знаменательное дело. Требуется, чтобы в тебя верили и другие, а это, увы, бывает не всегда. Благодарю, княжна! Илья Романович оглянулся и обратился к Юлии Петровне. - Графиня, я уверен, что вы не откажете мне в удовольствии слушать вас сегодня! Пойдемте скорее в гостиную! С этими словами он галантно подхватил Юлию под руку и, весело болтая, все отправились к роялю.
Лизавета Оболенская: Если бы кто-то сумел заглянуть сейчас в душу княжне, то был бы изумлен царящим там хаосом. Лизу одолевала такая гамма чувств, что она и сама не взялась бы выбрать главное. Прежде всего, внезапно осознав, что за все время обеда князь обратился к Жюли впервые и лишь для того, чтобы послушать ее пение, Лиза сама готова была запеть, если б не боялась произвести невыгодное впечатление. В то же время она крайне была смущена мыслью, не сочтет ли князь глупостями все, что она наговорила в своем монологе под влиянием эмоций. А более того она боялась, не высказала ли этим монологом слишком ясно те чувства, которые и заставили ее восхвалять все военное племя, которое, однако, сейчас все слилось для нее в поручике Илье Багратионе. Однако не найдя в его словах ничего, что подтвердило бы ее опасения, она воодушевилась. Ну а когда его ладонь крепче стиснула ее руку перед тем, как отпустить… - Да-да, пойдемте! – Лиза вскочила, готовая сама тащить подругу из столовой. – Жюли, ты обещала! Она нетерпеливым взглядом окинула присутствующих, и буря снова поднялась у нее на душе. Князь как ни в чем не бывало взял Жюли под руку и, принявшись развлекать разговором, повел в гостиную. Лиза с бешеной силой стиснула спинку стула, глядя вслед удаляющейся парочке. Лицо запылало. Ей бы в голову не пришло забыть элементарные правила вежливости, требующие от гостя в первую очередь уделять внимание хозяйке дома, если бы не ревность. Но горячую по натуре Лизавету она захлестнула, как волна. Тем временем все, вплоть до Юлиного отца вышли уже в гостиную. Лизавета почти отбросила стул и широкими шагами ринулась за ними. Сегодня она сыграет эту арию так, что князь будет смотреть только на нее!
Юлия Апраксина: Весь обед Юленька не спускала глаз с князя Багратиона. Ей и в голову не могло прийти, что в разговоре его с Лизой есть что-то плохое. Напротив, она радовалась, что он так внимателен к её другу. И уж конечно не видела она, как сплелись их руки: в это время её отвлек отец. Петр Иванович тоже не придавал значения тому, что Илья Романович вовсю развлекает гостью. Зная общительный нрав князя, это было вполне нормально. Они вошли в гостиную и Юлия повернулась к Багратиону - Илья Романович, я бы хотела, чтобы вы послушали новую арию, которую я недавно выучила. Lise, прошу тебя мне аккомпанировать! Юля вышла на середину залы, дождалась, пока мужчины усядутся, приготовилась, а затем кивнула Лизе, чтобы та начинала. - Venite inginocchiatevi... - начала она, очаровательно улыбаясь и играя всем лицом. В этот момент, пожалуй, Юлия превзошла саму себя. В плане голоса ей не нужно было особо стараться: он повиновался ей без труда, но в этот момент она подключила еще и актерскую игру. С искрометным юмором Юлия изображала Сюзанну, пытающуюся нарядить юного пажа Керубино в женское платье. Керубино вертится и вовсю пытается строить глазки стоящей там же графине Альмавива. Юлия сердилась, потом смеялась над незадачливым влюбленным, уговаривая его представить, что "Madama qui non e" - что мадам здесь нет. Все свои действия Юленька сопровождала жестами, которые соответствовали данным словам и ситуации. В завершающей части арии, где Сюзанна с юмором показывает все достоинства Керубино, Юлия то и дело поворачивалась к Лизе, будто бы к графине, и делала ужасно лукавое личико. Короче говоря, будь здесь директор императорских театров, он бы сию же минуту умолял Петра Ивановича отдать ему в труппу графиню Апраксину, что, конечно же, было невозможно. Голосом Юленька также владела потрясающе. Для неё ноты были совсем не высокие, и звучали они как маленькие звонкие колокольчики. Она вполне справилась с темпом, которого требовала в отдельных местах ария, а лирическая окраска голоса добавила нарисованному Юлией Петровной образу Сюзанны редкую свежесть и юное очарование. Закончив, графиня Апраксина сделала изящный реверанс и, смеясь, как в детстве, подбежала к мужчинам. - Ну как вам?
Илья Багратион: Илья Романович с удовольствием расположился в своем любимом кресле и приготовился слушать. Пение Юлии полностью захватило его. Он увлеченно следил за игрой юной певицы и смеялся в особенно комичных местах. Господи, как это прелестно! Неужели эта та же самая девочка, что неумело пыталась петь здесь, на этом же самом месте романсы и арии? Нет, не может быть, она так изменилась! Не девочку здесь вижу, а взрослую барышню. Сколько у неё страсти в глазах! Я могу представить, что случится, когда она влюбится...О, это будет буря! И это случится так скоро...Да, совсем скоро она уже не будет милой Юленькой Апраксиной, а станет какой-нибудь княгиней, баронессой, ну, мало ли кем. И у неё будет муж, а потом дети, а я буду обращаться к ней "мадам". Мадам...Как странно это представлять! На секунду его взро упал на хорошенькую аккомпаниаторшу. Князь улыбнулся ей ободряюще и посмотрел на ловко бегающие пальцы. Неплохо, да, весьма неплохо. Скоро и вы, мадемуазель, будете чьей-то супругой...Да, вы будете вот так сидеть и играть в чьей-то гостиной, а я буду приходить и говорить вам "дорогая моя Lise". Князь и сам не заметил, как начал думать о Лизе уже не как очьей-то супруге, а как о своей собственной. Вы будете играть мне вечерами, а потом мы будем пить чай у камина. А потом прибежит наш сын. Он расшалится, и вы сделаете ему замечание, а я буду смеяться и уговаривать вас не сердиться... Поймав себя на том, что ход его мыслей принял совсем иное направление, Илья Романович густо покраснел и отвернулся, продолжая слушать арию. Когда исполнение окончилось, он вскочил с места и воскликнул - Браво, браво, Julie! Вы, вы просто меня покорили таким исполнением Моцарта! С таким вкусом, с таким юмором! Вы видели, как я смеялся? Вы богиня, Юленька, и я счастлив, что слышал вас! Аккомпаниатор тоже превзошла саму себя. У вас замечательный тандем! Лизавета Ильинична, может, в продолжение нашего музыкального концерта, вы тоже что-нибудь исполните? С этими словами он поцеловал обе ручки графини Апраксиной и устремил ожидающий взгляд на княжну.
Лизавета Оболенская: Едва дождавшись кивка Жюли, Лиза бросилась в бой с клавишами с таким энтузиазмом, с каким мужчины бросаются в бой на шпагах ради возлюбленной. Она боролась не с роялем. Она боролась с голосом Юли, она почти кричала, что не потеряется на ее фоне, что она тоже достойна княжеских похвал! Она не думала о том, что играет, она думала лишь о том: что думает князь, и думает ли он о ней?! Улучив момент, когда могла оторвать взгляд от нот, Лиза оглянулась на князя. И, поймав одобряющий взгляд князя, совсем разошлась. Это случилось как раз в тот момент, когда Юле необходимо было подыграть, и Лиза включила всю свою талантливую мимику. Она вошла в роль, воодушевленная успехом, и с трудом сообразила, что не на сцене, когда ноты внезапно закончились. Лиза с неохотой оторвала руки от клавишей. Как? Музыка закончилась? Так быстро? Да, музыка закончилась. Князь бросился к Юле с поздравлениями. Лиза вздрогнула. А ей? Неужели она была права и он не заметил ее игры за голосом Юли? Или не пытался заметить, если… все же любит ее?... Но князь обернулся к ней, и Лиза не удержала улыбку. Да, она тоже считала, что превзошла саму себя, и от этого единения мнений было особенно приятно. И тут князь предложил ей тоже что-нибудь исполнить. Лиза вздрогнула. Ей? Петь? Нет. Она представила, как будет резать уши князя ее неумелый голос после великолепного Юленькиного исполнения… А как хотелось заслужить те же похвалы, что и Юля! А князь продолжал выжидающе смотреть на нее. Лиз смешалась: что делать? Сказать, что она не в голосе? Но как не хочется врать князю! Кому угодно Лиза соврала бы, но ему не хотелось. Нет уж, пусть услышит правду! - Увы, князь, только в качестве аккомпаниатора. Я не одарена столь талантливо, как Жюли, - покачала она головой, глядя в глаза и ожидая реакции, и спрятала неловкость за привычной шуткой. – Боюсь, что если я запою, вы первый заткнете уши и попросите прекратить. Я фальшивлю и не беру высоких нот. Да даже если бы у меня и был голос, я не решилась бы петь после столь блестящего выступления. А вы, князь, поете?
Юлия Апраксина: Юлия, окрыленная своим триумфом, мило улыбалась князю, но, услышав, как он предложил Лизе спеть, едва удержалась от смешка. Это после неё-то петь Лизе? Да, смешно, конечно! Слава Богу, что Лизавета это понимала и не кидалась петь перед Ильей Романовичем. За что любила подругу Юленька, так это за здравый смысл и умение сохранять собственное достоинство. Не полезла ведь отнекиваться или жеманиться, как сделала бы на её месте любая другая, а честно сказала как есть. - Лиза, но ты ведь можешь сыграть, - воскликнула графиня Апраксина, - Илья Романович, она прекрасно играет! Ах! Я придумала, придумала, - Юленька запрыгала, хлопая в ладошки, - Князь, вы ведь действительно поете, можете даже не отнекиваться!Так вот, вы выберите арию, а Лиза вам подыграет. Вот и еще один дуэт! Ну пожалуйста, пожалуйста, не отказывайтесь вы оба! С этими словами она очень мягко подталкивала князя к инструменту и подмигивала Лизе. - Илья Романович, пожалуйста, спойте нам «La calunnia è un venticello…» Эта вещь будет потрясающе сочетаться с предыдущей моей арией, и мы поддержим атмосферу нашего маленького концерта
Илья Багратион: - Юлия Петровна, вы, верно, смеётесь надо мной! Петь такую арию! Я не потяну её ни по одному из всех возможных критериев оценки! Да и не подходит она мне совсем! Я все же желал бы, чтобы вы что-нибудь исполнили, Лизавета Ильинична. Julie говорит, что вы прекрасно играете. Вот и сыграйте что-то специально на меня, если я могу рассчитывать на подобную честь. Княжна заиграла, и тут уже князю ничего не мешало смотреть только на неё. Карие глаза, четкий профиль, слегка вьющиеся волосы, руки, легко порхающие над клавишами...Такой и запомнилась навсегда княжна Оболенская Илье Романовичу. Когда произведение окончилось, князь подошел к исполнительнице. - Я не хочу хвалить вас так же пышно, как хвалил сейчас Юлию Петровну, но позвольте вам сказать, что я очень тронут вашим исполнением. Оно тронуло самые глубинные струны моей души, и, будь у меня сейчас такая возможность, я бы просил вас играть еще и еще. Странно, но рояль замечательно с вами сочетается. В вас обоих есть какое-то величие и вы оба можете вызывать в душе людей совершенно разные, временами противоположные, эмоции. Вы оба волнуете людей, а этот дар воистину редок и ценен. Желаю, чтобы вы сохранили его на всю свою жизнь. Но я должен отправляться домой. Дела, дела не дремлют! Благодарю вас, дамы! Петр Иванович, я очень рад, что мы с вами все обсудили. До свидания, господа! С этими словами князь откланялся и вышел из гостиной. Усевшись в карету, он еще долго вспоминал удивительный взгляд княжны Оболенской. Елизавета, Лиза, Лиззи, Лизанька, Lise, Elizabeth, сколько вариантов имени, а обладательница у него одна...
Лизавета Оболенская: - Жаль, что вы отказываетесь, князь, мне хотелось бы вас послушать, - стараясь казаться спокойной, улыбнулась Лиза. – Честно говоря, Жюли несколько преувеличивает мои исполнительские заслуги. Но я не просто сыграю, напротив, играть для вас величайшая честь именно для меня. Она не глядя протянула руку и взяла первую попавшуюся папку с нотами, не сомневаясь – у Жюли всегда хранились лучшие произведения. Даже не посмотрев на название, она заиграла. Она чувствовала, что князь где-то рядом, быть может, прямо за ее спиной, а может, в том же кресле. И ей хотелось играть – для него. Закончив, она встала – и увидела князя прямо перед собой. Он не захвалил ее – но его всколыхнули ее сильнее самой возвышенной похвалы. Она не могла отвести от него взгляда, не могла наслушаться. Она хотела сегодня произвести впечатление, но ей показалось, что она даже превзошла собственные ожидания. Не глядя вслед князю, она слышала, как хлопнула за ним дверь. - Мне тоже пора домой, Жюли, - проговорила она. – Дядюшка с тетушкой заждались, наверное… Ах, Жюли… Если бы ты знала, что творится сейчас на душе у твоей подруги… Как расценить сегодняшнее поведение князя? Быть может, не стоит принимать их во внимание, счесть за простую учтивость? Ведь он вежлив, и в любом случае сделал бы ей комплимент. Но как хочется верить, что это не так! Лиза подошла к роялю и, сложив ноты в кучу, рассмеялась. - Странно, что, спев Сюзанну, ты предложила князю спеть Базилио, а не Фигаро, - пошутила она и вышла из гостиной.
полная версия страницы