Форум » Пригороды Петербурга » Дело как женщина - оно не любит ждать. » Ответить
Дело как женщина - оно не любит ждать.
Яков Воротынский: Время: Утро 15 декабря 1832 года. Место действия: Станция в деревне Черковицы (Ревельский Тракт - 80 км от Петербурга) Участники: Аглая Дмитриевна Зотова и Яков Захарович Воротынский
Ответов - 11
Аглая Зотова: Получив письмо от управляющего одной из подмосковных деревенек, Аглая засобиралась в дорогу. Появилась оказия, прикупить соседнее сельцо «Новотроицкое», хозяйка которого на днях представилась, отписав имение племяннику. О последнем управляющий узнал от своего кума, состоявшего при покойной Марье Антоновне старостой. За утренним чаем Аглая вскользь завела разговор с приживалкой-теткой о князе Якове Захаровиче Воротынском и с полчаса рассеянно выслушивала о несчастьях бедного семейства, для девушки было важно лишь узнать, что говорят о наследнике. Сведения ее порадовали. - Стало быть, назначили ему скудное содержание и за порог выставили, значит, нуждается в деньгах и будет рад сбыть с рук поместье. Надо бы встретиться с Яковом Захаровичем и предложить свою цену, да и с покупкой доходного дома следует все уладить. Аглая сердито посмотрела на тетку, которая продолжала трещать без умолку. - Раздражаете вы меня, Татьяна Львовна, безмерно, но не гнать же вас со двора, бестолковая старуха. А не поехать ли вам со мною в Питер, все же без компаньонки девице как-то не пристало. Через некоторое время к парадному крыльцу был подан удобный возок, Аглая придирчиво оглядела низкую, но ладную каретку на полозьях, запряженную резвой каурой лошадкой, проследила хорошо ли уложена поклажа и, наконец, хлопнув дверцей, приказала трогаться. Конечно, барский возок не фельдъегерская тройка, способная покрыть пятьсот верст за тридцать часов, но Клин проехали быстро, только мелькнул герб городка – скачущий почтарь с рожком в руке. И дальше, путь был гладкий, но ближе к Питеру на ямщицкой станции им пришлось задержаться, охромела лошадь, была ли она плохо подкована или разбила копыто о твердый наст, но двигаться дальше не представлялось возможности. Случись подобное несчастье в Клину, Аглая наняла бы лошадь, но здесь не нашлось ни одной свободной. И чтобы прибыть немного раньше, тогда бы последняя лошадка на конюшне досталась ей, а не этому проезжему… прохвосту. Девушка испытывала глухое раздражение к высокому представительному господину, который сидел, отдыхая, за самоваром, и видно было, что до неприятностей ближнего ему дела нет. - Как же все не вовремя, но, как говорится, доход не живет без хлопот. - Извольте ждать-с, нет лошадей, - твердил станционный смотритель, нервно перекладывая свою книгу для записи подорожных с одного края стола на другой, чувствуя себя явно неуютно под жестким взглядом Аглаи. - Не уступите ли мне лошадь, сударь? - обратилась девушка к более удачливому путешественнику. - Бог весть сколько придется здесь ждать, а в Петербурге мне нужно быть как можно скорее, не будь мое дело таким спешным, я бы не обременила вас своей просьбой.
Яков Воротынский: Новость о завещании была, словно гром среди ясного неба, притом очень даже удачный гром, иначе прозябать Якову не в меблированной конурке, а в казематах, на сырой циновке с крысами. Ну, кто же предполагал, что доселе благоволившая к нему Фортуна вместо своей чарующей улыбки, повернется своим роскошным задом. Этот проигрыш некому господину Мартынову, был, пожалуй, самым крупным, конечно, имелись долги и поменьше, да и не такие срочные. Но этот господин потребовал всю сумму и в кратчайший срок, угрожая Якову тюрьмой. По большому счету он не особо волновался, тюрьма так тюрьма, что ж, там он еще не бывал. Обращаться к отцу ему и в голову не пришло, он спокойно допивал остатки коньяка, когда к нему постучали, было решил что приставы, ан нет, оказался стряпчий. Похоже, госпоже Фортуне опостылело стоять к нему спиной, и она снова ему улыбнулась. Тетушка Марья Антоновна овдовела еще в молодости, замуж более не вышла, детей у нее не было, потому она баловала Яшу и Володю щедрыми подарками и никогда не сердилась из-за их шалостей, а еще она была, пожалуй, единственным человеком, никогда не ставившим Володю Яше в пример, и ему казалось, что его тетушка Мари любит больше. Завещание было составлено три года назад, когда Владимир был еще жив, но наследником был указан только Яков. Это немного расстроило Воротынского, в нем проснулось что-то вроде совести человеческой обычной. За последнее время он ни разу не написал и не навестил тетушку Мари, так горячо любившую его. Но деньги требовались немедленно, а предаваться сентиментам Яков не считал нужным, его и так тяготил солидный багаж не самых легких воспоминаний, чтобы добавлять туда что-то еще. Поместье следовало продать и забыть, но все же он не утерпел и отправился туда. Попрощаться? Нет, скорее прицениться. Дом требовал ремонта, хотя и сохранил былое величие, деревенька так себе, видимо в последнее время дела у хозяйки шли не самым лучшим образом. И все же, он прихватил несколько вещей из поместья, не потому, что счел их ценными, просто это вещи личные, и не следовало людям посторонним на них зариться. Среди них были шкатулка с украшениями, пачка писем, перевязанных лентой, и медальон с портретом тетушки, который Яков все же решил оставить себе. Письма, пожалуй, стоило сжечь, но среди них могли оказатьса ценные бумаги, потому прихватил и их. Мебель и прочее имущество он оставил на волю будущих хозяев, а еще маман его попросила забрать какой-то портрет ее бабки, принадлежавший Марье Антоновне, укутав его в платок, Яков погрузил сей шедевр живописи на запятки почтовой кареты, можно было трогать. Дорога была долгой и утомительной, большую часть пути он дремал, поддерживая себя от замерзания коньяком, однако следовало менее налегать на спиртное, на заключение сделки требовалось явиться в трезвом уме. Наконец, они достигли станции в Черковицах. Пока кучер запрягал лошадей, князь Воротынский вышел немного размять затекшие ноги, да и чаю не мешало выпить. Он уже приступил ко второй чашке, когда к нему подошла румяная с мороза девица, пардон, барышня в зимнем капоре и шубке, с нелепой просьбой уступить ей лошадь. -Мадам, я тоже спешу, мы все куда -то спешим, такова жизнь, удача кому-то улыбается, а к кому-то поворачивается спиной. Я не могу отдать вам свою карету, - меланхолично ответил Яков, делая большой глоток крепкого чаю
Аглая Зотова: - Сударь, я же не прошу отдать ее безвозмездно, получите некоторую сумму и продолжите коротать время за самоваром или чем покрепче, прибудут лошади, вы отправитесь себе дальше. Спешно. Последнее слово прозвучало весьма саркастически, ибо Аглая не могла не заметить, что собеседник ее находится слегка навеселе. Ну, скажите на милость, какие у такого человека могут быть срочные дела? На пьяниц девушка всегда смотрела с презрительным недоумением, не в силах понять, как можно жить без цели, вернее с единственной целью: поскорее впасть в блаженное забытье. В доме Зотовых, памятуя о былой пагубной слабости Дмитрия Ивановича, спиртного не держали. Человек, от решения которого зависело теперь, как скоро Аглая окажется в столице, продолжал также невозмутимо отхлебывать чай. - Послушайте, я же вам деньги предлагаю, мне следует быть в Петербурге еще до обеда. - Потому что после обеда стряпчего в конторе может и не быть, а дома я его вряд ли застану, этот господин живет более в передних присутственных мест, чем у себя на квартире, занятой человек. Мысль о том, чтобы вести дела с Яковом Захаровичем напрямую, Аглая отмела как несостоятельную, уж лучше, пусть посредник уговаривает вздорного князя согласиться на прибыльную сделку, а у нее дара убеждения капризных аристократов нет. Живое подтверждение этому не только не спешило идти навстречу просьбе дамы и собственной выгоде, но еще и нагло ухмылялось. - Нет, насколько легче разговаривать с толковыми людьми, а не с теми, кто лишь небо коптит. - Так вы согласны взять деньги и уступить мне тройку? Предчувствуя отказ, Аглая с тоской оглядела убогую обстановку почтовой станции: стол, жесткие диваны для проезжих, пару грубо сколоченных стульев, дешевые пестрые лубочные картинки, и ярко полыхающую герань на окнах. Пожалуй, цветы были единственным в комнате, на чем глаз мог отдохнуть, но как к вещи заведомо бесполезной, Аглая была глубоко равнодушна ко всему царству Флоры.
Яков Воротынский: Яков прищурил левый глаз, нехотя глядя на девушку, словно на назойливую муху жужжащую у уха и не дающую покоя. Снова, не спеша отхлебнув чаю из пузатой чашки, он все же выдавил из себя фразу: - Сударыня, спрячьте свои копейки. Предложение Аглаи показалось ему слегка оскорбительным, ладно бы, ежели попавшая в беду девица вежливо и слегка кокетничая, построив ему глазки, умоляла о помощи, едва ли он смог бы отказать, но эта дама явно переходила границы дозволеного. Предлагать ему деньги, будто мужику какому! Возможно, вид у Якова сейчас был не самый презентабельный, но со станичным синюжкой его вряд-ли можно было спутать. На нем была дорогая, хотя и немного поношенная, одежда, атласный, хоть и слегка мятый, шейный платок, из кармана жилета торчала толстая золотая цепочка от часов. Эти часы ранее он не раз ставил на кон, но всегда они возвращались к нему и скоро обрели репутацию "счастливых", теперь Яков более на них не играл, решив, видимо, что судьбе угодно, чтобы они оставались у него. - Послушайте, я же вам деньги предлагаю, мне следует быть в Петербурге еще до обеда.- Так вы согласны взять деньги и уступить мне тройку?- не сдавалась мадемуазель, сверля взглядом князя. Пожалуй, впору было разозлиться и прогнать ее , но Яков не привык говорить с дамами на повышенных тонах и в силу своего воспитания отвечал Аглае все так же спокойно и лениво. - Барышня, дела бывают у мужчин. Ну, какое срочное дело может быть у женщины? Поминки? На вас нет траура. Свадьба? Не вижу подвенечного платья. На роженицу вы тоже не больно похожи. Следовательно, все остальное может подождать, - он усмехнулся, вызвав своей фразой смех у сидящих за соседними столиками путников. - Дело говоришь, барин. Какое дело-то у баб, детей рожать, да щи варить, - послышалось откуда-то сзади. -Я, уважаемая, не уступаю вам, вовсе не потому что мне так угодно, но при всей вашей напористости, действительно, не могу уступить, у меня дела. А вы не переживайте, присядьте, чайку попейте, думаю, скоро прибудет другая карета, - Яков допил чай, встал, стряхнув крошки хлеба с брюк, надел пальто. Пожалуй, кучер уже запряг "свежих" лошадок и следовало поторопиться на сделку, от успеха которой теперь зависела его свобода. Миновав назойливую барышню и ощущая ее сверлящий взгляд затылком, Яков отправился к своей карете, по дороге надев шляпу. Теперь уж никто бы и не стал сомневаться, что перед ним истинный аристократ и дело было вовсе не в шляпе. Походка - неторопливая, но твердая, армейская выправка, вот, что придавало ему внушительный вид. Усевшись удобно и захлопнув дверцу, Яков накинул на ноги одеяло, без движения предстояло провести еще несколько часов, а утренний мороз был крепок и колюч. Кстати, теперь эта упертая девушка показалась ему весьма забавной и по-своему прелестной, даже красивой.
Аглая Зотова: С досады и обиды Аглая так стиснула руки в пышной меховой муфте, что ногти вонзились в ладони, от достойного ответа этому нахалу девушку удержало понимание того, что слова не изменят ее нынешнего безвыходного положения. - Неужели оставаться здесь и томиться в ожидании, пока подадут лошадей? Да ни за что! Смерив уничижительным взглядом компанию продолжавших гоготать купчиков, она вышла вслед за человеком, который так походя выставил ее на посмешище. Аглая направилась к своему возку, неприкаянно стоявшему возле каретного сарая, и где уютно дремала Татьяна Львовна, а через несколько минут старушка семенила за племянницей, которая уже решительно открывала дверь чужой кареты. - Поторопитесь, тетенька, мы задерживаем нашего благодетеля, а ведь он так любезно вошел в бедственное положение незадачливых путешественниц, согласившись подвезти нас. Степка, шевелись, насчет лошади понял ли? Сыщешь кузнеца, а, как с каурой все в порядке будет, отправляйся вслед за нами, не заплутай мне. - Не извольте сумлеваться, матушка-барыня. Все в лучшем виде исполним. Сзади кучер, кряхтя, волок дорожный погребец, маленькую жаровню с горячими углями, медвежью полость и еще всякую поклажу. Удобно устроившись напротив потерявшего дар речи мужчины, Аглая подождала, пока компаньонка расположится рядом и приказала. - Трогай. Злосчастная станция осталась позади, а визави Аглаи все еще не произнес ни слова, будто язык проглотил. Вот только надолго ли? Молчала и Аглая.
Яков Воротынский: Яков молчал и улыбался прозорливости барышни. Умом было непостижимо, откуда у молодой девушки столько храбрости и следовало заметить, наглости. Когда Аглая уместила свой скарб, да еще и тетушку в его карету, он решил не спорить с ней, ибо, видимо, смысла в споре с этой дамой не узрел, такую мадам и на дуэль страшно вызвать, ногтями порвет в клочья, что маменькин любимый пёсик диванную подушку, ей и оружия не надо. Однако при всей своей громогласности, красивая... Не хрупкая, как столичные бледноликие, то и дело падающие в обмороки, барышни, но и не грубая, как крестьянки, розовощекая, только глаза немного грустные. Не вписывались эти глубокие, цвета ляпис-лазури глаза в образ гренадерши. Никак. Девушку князь разглядывал осторожно, большим образом таращась в полузанавешенное окно, боясь ненароком вызвать извержение вулкана прямо на свою неразумную голову. Компаньонка гренадерши - пожилая дама клевала носом, мерное покачивание кареты и воцарившаяся, хоть и напряженная тишина сморили старушенцию. Девушка тоже большим счетом вглядывалась в заснеженные поля и деревья вдоль дороги, но порой, одаривала и Якова пронзительно-жалящим взглядом. Тетушка, похоже, окончательно задремала и выпустила из рук узел, который сполз по подолу и уткнулся Якову в колени. В маленькой почтовой карете было и так тесно, а если учесть, что добрую половину занял скарб мадам, то Якову пришлось сидеть с плотно прижатыми локтями, чтобы не задеть ничего ненароком, но когда ему в колени ткнулся еще и бабкин узелок, не выдержав, он подхватил его и сунул обратно той в руки. - Мадам, вам удобно? Хорошо устроились? Может, мне еще подвинуться, а то и вообще - к кучеру на козлы... Ммм? Чего уж там стесняться! Вы уж прямо так и говорите, - Яков с беспристрастным выражением лица глянул на мамзель. - Вы, простите, сударыня, наверняка, и дома так командуете? Ох, жаль мне вашего супруга, он, наверняка, по хлопку нагайки и команде "Алле!" с тумбы на табуретку скачет. Или вы еще девица? Тогда, надеюсь, ваш тятенька не обвинит меня в том, что я вас обманом заманил к себе в карету, а после совратил, и не потребует немедленно жениться? Потому, если так, то мне и впрямь, с кучером рядом сподручнее будет... И безопаснее, - Яков поежился и натянул повыше ворот пальто, плед тоже достался барышне.
Аглая Зотова: Аглая не отличалась живым воображением, но комичная картина, нарисованная Яковом, невольно развеселила ее, особенно когда она представила на месте укрощаемого супруга своего спутника. - Не бойтесь, сударь, папенька вас к ответу не призовет, поэтому вам моей нагайки бояться нечего, так что мерзнуть рядом с кучером не нужно и здесь нечего от холода ежиться, вот возьмите свой плед, да и от жаровни сейчас тепло пойдет. Действительно угольки постепенно раскалялись, и от маленькой бронзовой жаровни, стоящей на полу кареты исходило приятное тепло. Сейчас шутка Якова ее ничуть не задела, в отличие от обидных слов, сказанных им ранее. - Почему все мужчины думают о себе как о высших существах, а о женщинах и детях как о низших? Хотя хватает среди нас и домашних клуш, и пустоголовых дурочек, занятых только ловлей женихов. Поэтому Аглая сказала примирительно: - Свадьба, похороны, рождение ребенка дела архиважные, но ведь не единственные, что могут назваться срочными. Пусть я вломилась к вам в карету, зато интересы мои не пострадают. Не должны, во всяком случае. Надо сказать, о возможности приобрести «Новотроицкое» Аглаю уведомил письмом и старый знакомец, присяжный стряпчий, ходатай по частным делам в коммерческих судах Семен Петрович Решетов, который, собственно, и ввел недавно князя Воротынского в права наследника. Он обещал также отписать Якову Захаровичу в подмосковную о возможности выгодно продать имение. - Разумеется, отблагодарить Семена Петровича придется, - рассуждала про себя Аглая, - но ведь один лес в Новотроицком чего стоит. Да и цену за имение я постараюсь сбить. Только бы не появился еще какой покупатель. - Долго тяготиться вам моим обществом не придется, до Питера не так много верст осталось, а разговорами я докучать не буду.
Яков Воротынский: - Сударыня, боюсь, наоборот придется потревожить. Раз я невольно стал вашим попутчиком, то будьте уж добры скрасить мое одиночество и развеять скуку, - деловитым тоном, приняв величественную позу, словно Юлий Цезарь на троне, ответил Яков. Но после, осознав двусмысленность фразы, немедленно добавил.-Спойте, если умеете. Не умеете, подойдут и стихи, а может, вы байки травить мастерица? Что ж, байки я люблю, они порой куда лучше прозы патетических бумагомарак, главное, чтоб житейские, да позабавнее. Яков глянул на сонную бабку, компаньонку его вынужденной попутчицы, та снова уткнула узелок ему в колени и мирно посапывала. Ему оставалось лишь вздохнуть. К собственному удивлению, он не испытывал гнева, хотя впору было бы просто выйти из себя. Спица от рукоделия из бабусиного узла во второй раз уже впилась ему в колено, карета была забита кульками и корзинками гостьи, а от жаровни с другой стороны неслабо припекало. Другая же сторона мерзла, ибо повернутся было невозможно, но ситуация все же несколько забавляла его. В сердцах, он даже нисколечко не жалел, что по дороге случилась эта странная встреча.
Аглая Зотова: Аглая оторопела - Да ты своим девкам дворовым вели песни петь, можешь еще приказать пятки чесать. Девушке внезапно вспомнилось, как она маленькая сидит подле бабушки и смотрит исподлобья. Старуха в чепце, склонившись, треплет ее по голове. - Ну, что ты глядишь букой? Скушно? А мы счас девок кликнем, они нас распотешат, как начнут байки травить...Глядишь ты и развеселишься - Байки травить, - отозвались эхом слова ехидного попутчика. В комнате изрядно натоплено, несмотря на летний зной, к тому же наглухо закрыты все окна. Аглая изнемогает от жары и духоты, а надоедливый бубнеж крепостных, изо всех сил старающихся развлечь капризную барыню, вызывает желание завизжать и броситься опрометью вон, да нельзя. Маменька велела, бабиньке угождать и сидеть смирно. Только на душе у нее было так же тошно, как у сенных девушек, выводивших чистыми голосами протяжную песню. И Аглая была терпелива, уже тогда привыкая скрывать свои чувства и смирять порывы. Вот и сейчас она безмятежно улыбнулась, отогнала от себя тягостные воспоминания и заговорила, подстраиваясь под простонародный говор. - Не обессудьте, барин, ни песню сложить, ни сказку сказать не обучена, да и байки травить не мастерица.
Яков Воротынский: -Ну в том, что вы не мастерица сказки рассказывать я осмелюсь усомниться, кучеру вы ведь наплели небылиц про доброго барина-благодетеля, взявшего вас в попутчицы, ровно как и тетушке своей или матушке. Кем является вам мадам, тыкающая мне в колено своими спицами из узелка, я не знаю. Ну, раз вы не желаете сказок, тогда могу ли я хоть узнать цель вашей столь поспешной поездки? Надеюсь, не пожар тушить или разжигать? - Яков покосился на жаровню, в которой шипели горячие угли. Глаза девушки, уставившейся на него после этих слов, напоминали эти самые угольки и жгли похоже. А еще, похоже, Яков разворошил эти самые угольки и из них было готово в любую минуту вырваться пламя и испепелить его в головешки... Но темпераментность попутчицы только разжигала в нем неподдельный интерес. Девиц с упрямым характером он видел немало, но здесь было нечто иное, не просто твердолобая упертость, а настоящая сила воли, которая даже не у каждого мужчины бывает. Взять самого же князя Воротынского, сила была когда-то и воля тоже, но это оказалось скорее пагубными качествами для него и ни к чему не привело. Теперь же бывали дни, когда он не мог заставить себя самого подняться с постели, не из слабости тела, а из-за отсутствия желания делать что-либо, дело было не в лени, а в отсутствии интереса к жизни. Но эта девушка-ураган словно запустила в нем какую-то цепную реакцию и казалось, сломаный напрочь механизм пошел. Это было не то влечение, кое испытывают молодые люди к хорошеньким барышням, а скорее интерес, как к равному собеседнику. А еще ему нравилось то, как эта на вид грозная барышня злилась, на щеках у нее возникали милые ямки, как, должно быть, и когда она улыбается. Он не прекращал препираться с ней почти до самого Петербурга, провоцируя ее и дразня, словно ребенка, то давая, то забирая леденец. Тащиться в почтовой карете, набитой под завязку всякой всячиной до конторы Семена Петровича, Яков посчитал неуместным, тем более, если покупатель человек солидный, то и ему не следует выглядеть нуждающимся, ибо тогда последний лихо собьет цену. Уступив так желанную карету барышне, Яков кликнул наемный экипаж, и подхватив свою немудренную кладь, поспешил к стряпчему. День выдался ясным, солнце было высоко, близился полдень.
Аглая Зотова: Аглая знала, что вспыльчива, но обладала умением держать себя в руках до того крепко, что те, кто ее знали, не раз изумлялись подобному хладнокровию. Что ж на сей раз благоприобретенная выдержка не могла удержать девушку от ответных шпилек на словесные выпады своего спутника, они пикировались всю дорогу. - Куда как легче было бы просто не обращать внимание на этого нахала. И позволить ему надо мной насмехаться?- возразила Аглая самой себе, - ну уж нет, - и продолжила перепалку. Уже за окнами кареты высились громады домов заснеженного Петербурга, когда попутчик стал прощаться с Аглаей, глаза его светились ласково и насмешливо. Ей хотелось сказать напоследок что-то колкое, оставить за собой последнее слово, но неожиданно для себя она суховато, но искренне поблагодарила молодого человека. Глядя, как он садится в извозчичьи санки, маленькие и неудобные, Аглая почувствовала одновременно раздражение и невольную симпатию к человеку, имени которого она даже не знала. Аглая велела ехать на Екатерингофский проспект, где ей принадлежал доходный дом, к еще одному, стоящему неподалеку, близ Юсуповского сада, она только приценивалась, прикидывая выгодность покупки. Дом Зотовой был солидный в пять этажей, парадный подъезд выглядел весьма внушительно, ровно как и роскошный вестибюль и важный швейцар. Широкая пологая лестница, застланная ковром, вела в бельэтаж, где располагалась самая дорогая и обширная квартира в пятнадцать комнат. Однако основной доход Аглая получала с небольших, в две-три комнаты, квартир в верхних этажах, где селились чиновники, отставные военные, вдовы со скромным пенсионом, студенты. Самые бедные из жильцов снимали углы под чердаком, для них и прислуги существовал черный ход. Конечно, содержание дома было недешевым, но окупалось в несколько раз. Заняв «свою» ( надо сказать довольно аскетично обставленную квартиру) Аглая слегка освежилась с дороги и, приказав управляющему доставить немедленно все приходно-расходные книги, которыми он располагает, а также все наличные деньги, полученные с жильцов, заперла оные под замок и поспешила к стряпчему.
полная версия страницы