Форум » Летний сад » Поэтическая страничка. Персонажам посвящается. » Ответить
Поэтическая страничка. Персонажам посвящается.
Администратор:
Маргарита Рольберг: Петрарка Не придумано истинней мига, чем раскрытые наугад - недочитанные, как книга,- разметавшись, любовники спят. Андрей Вознесенский
Идалия фон Тальберг: Музыкально-поэтическое для Екатерины Вишневской и Павла Погожева Дмитрий Мережковский * * * Л. Н. В[ильки]ной Ослепительная снежность, Усыпительная нежность, Безнадежность, безмятежность — И бело, бело, бело. Сердце бедное забыло Всё, что будет, всё, что было, Чем страдало, что любило — Всё прошло, прошло, прошло. Всё уснуло, замолчало, Где конец и где начало, Я не знаю,— укачало, Сани легкие скользят, И лечу, лечу без цели, Как в гробу иль в колыбели, Сплю, и ласковые ели Сон мой чуткий сторожат. Я молюсь или играю, Я живу иль умираю, Я не знаю, я не знаю, Только тихо стынет кровь. И бело, бело безбрежно, Усыпительно и нежно, Безмятежно, безнадежно, Как последняя любовь! 10 января 1906, Иматра И саундтреком:
Павел Погожев: If you can keep your head when all about you Are losing theirs and blaming it on you, If you can trust yourself when all men doubt you, But make allowance for their doubting too; If you can wait and not be tired by waiting, Or being lied about, don't deal in lies, Or being hated, don't give way to hating, And yet don't look too good, nor talk too wise: If you can dream -- and not make dreams your master; If you can think -- and not make thoughts your aim; If you can meet with Triumph and Disaster And treat those two impostors just the same; If you can bear to hear the truth you've spoken Twisted by knaves to make a trap for fools, Or watch the things you gave your life to, broken, And stoop and build'em up with worn-out tools: If you can make one heap of all your winnings And risk it on one turn of pitch-and-toss, And lose, and start again at your beginnings And never breathe a word about your loss; If you can force your heart and nerve and sinew To serve your turn long after they are gone, And so hold on when there is nothing in you Except the Will which says to them: "Hold on!" If you can talk with crowds and keep your virtue, Or walk with Kings -- nor lose the common touch, If neither foes nor loving friends can hurt you, If all men count with you, but none too much; If you can fill the unforgiving minute With sixty seconds' worth of distance run, Yours is the Earth and everything that's in it, And -- which is more -- you'll be a Man, my son! Joseph Rudyard Kipling
Алексей Головин: Ты Ты... Но давно я сочинил их, И ты читала сотни раз Мильон замаранных в чернилах; И в типографской краске фраз, Мне красноречье не пристало, Я заикаюсь и хриплю. Но я во что бы то ни стало Тебя люблю, люблю, люблю. Ты помнишь этот полдень жаркий, Начало счастья и невзгод, Свиданье наше в черном парке И нашу дружбу в первый год?. Чертог театра молодого, Разубранный как для торжеств, И жажду жить, как крайний довод, И молодость, как жалкий жест... Морей, вагонов, весен, комнат - Вот полный список их. Возьми! Не ты, хотя бы вещи помнят, Что было меж двумя людьми. Зачем они глядят мне в очи, Все расстоянья истребя? Зачем блаженство этой ночи, Когда один я без тебя? Павел Антокольский
Генри Сэвидж: АЛХИМИЯ ЛЮБВИ Кто глубже мог, чем я, любовь копнуть, Пусть в ней пытает сокровенну суть; А я не докопался До жилы этой, как ни углублялся В рудник Любви, - там клада нет отнюдь. Сие - одно мошенство; Как химик ищет в тигле совершенство, Но счастлив, невзначай сыскав Какой-нибудь слабительный состав, Так все мечтают вечное блаженство Сыскать в любви, но вместо пышных грез Находят счастья с воробьиный нос. Ужели впрямь платить необходимо Всей жизнию своей - за тень от дыма? За то, чем всякий шут Сумеет насладиться в пять минут Вслед за нехитрой брачной пантомимой? Влюбленный кавалер, Что славит (ангелов беря в пример) Слиянье духа, а не плоти, Должно быть, слышит по своей охоте И в дудках свадебных - музыку сфер. Нет, знавший женщин скажет без раздумий: И лучшие из них мертвее мумий. Джон Донн
Юлия Протасова: Прекрасному Джокеру и ее Игроку. "Ну да... Как всегда... Ты идёшь ...Не туда... И...зачем ...тебе всё это...нужно... Интересно с ним...ДА ! Пропадёшь ты с ним...ДА! А потом...как всегда ...будет пусто... Авантюра ...в...крови... Как и ...жажда...любви... Ты...идешь... На ходу всё...сметая... Интересно с ним...ДА ! Пропадешь ты с ним...ДА ! Ты...ИГРОК ! И... Живёшь ты... Играя... ЛЕБЕДЬ БЕЛЫЙ... Он...в белое небо...летит... Он...помашет крылом... Улетая... ЛЕБЕДЬ ЧЁРНЫЙ... Он...в чёрное небо...глядит... Но... обоих ведь ждёт... Где - то... стая... "
Ксения Ларионова: Традиции - дело священное, поэтому свое тысячу... плюс еще одно сообщение я посвящаю всем Вам, мои друзья-дворяне. Счастье, что Вы есть! «Творчество» Бывает так: какая-то истома; В ушах не умолкает бой часов; Вдали раскат стихающего грома. Неузнанных и пленных голосов Мне чудятся и жалобы и стоны, Сужается какой-то тайный круг, Но в этой бездне шепотов и звонов Встает один все победивший звук. Так вкруг него непоправимо тихо, Что слышно, как в лесу растет трава, Как по земле идет с котомкой лихо. Но вот уже послышались слова И легких рифм сигнальные звоночки, - Тогда я начинаю понимать, И просто продиктованные строчки Ложатся в белоснежную тетрадь. Анна Ахматова
Павел Погожев: МОЙ РОМАН Кто любит прачку, кто любит маркизу, У каждого свой дурман,- А я люблю консьержкину Лизу, У нас - осенний роман. Пусть Лиза в квартале слывет недотрогой,- Смешна любовь напоказ! Но все ж тайком от матери строгой Она прибегает не раз. Свою мандолину снимаю со стенки, Кручу залихватски ус... Я отдал ей все: портрет Короленки И нитку зеленых бус. Тихонько-тихонько, прижавшись друг к другу, Грызем соленый миндаль. Нам ветер играет ноябрьскую фугу, Нас греет русская шаль. А Лизин кот, прокравшись за нею, Обходит и нюхает пол. И вдруг, насмешливо выгнувши шею, Садится пред нами на стол. Каминный кактус к нам тянет колючки, И чайник ворчит, как шмель... У Лизы чудесные теплые ручки И в каждом глазу - газель. Для нас уже нет двадцатого века, И прошлого нам не жаль: Мы два Робинзона, мы два человека, Грызущие тихо миндаль. Но вот в передней скрипят половицы, Раскрылась створка дверей... И Лиза уходит, потупив ресницы, За матерью строгой своей. На старом столе перевернуты книги, Платочек лежит на полу. На шляпе валяются липкие фиги, И стул опрокинут в углу. Для ясности, после ее ухода, Я все-таки должен сказать, Что Лизе - три с половиною года... Зачем нам правду скрывать? Саша Черный *напомнило мои беседы с дочерью мадам Вишневской*
Маргарита Рольберг: Тихо падает камешек у воды. Красные брызги капают на живот. Впереди у тебя дым, позади - дым, А внутри и того страшнее ведь - ничего. Рядом шумит соленая бирюза, Звезды - твои неспящие сторожа. Ты не верь мне: в руке моей камень сжат, Берегись того, кто не смотрит тебе в глаза. Берегись оставаться совсем один, Когда каждое слово почти лассо. Тихо падает камешек на песок. Уходи, мой милый, ну, что же ты, уходи... Rowana
Алексей Головин: Я запомню тебя, чтоб найти через сотни лет Чтоб когда-нибудь вместе камин растопить стихами С головой завернуться в коричневый мягкий плед И заполнить разлуку известными нам штрихами Я запомню тебя, чтоб при встрече тепло обнять Чтоб насквозь пропитаться твоей пеленой прохлады Чтоб за все эти годы друг друга простить… понять Чтобы взять кочергу и собрать угольки баллады Я запомню тебя, чтоб при встрече легко солгать: «Я совсем не скучал в этом обществе светских пташек И вообще, ты прости, мне к другой пора убегать» А в ответ: «Посмотри! Изумительна роспись чашек» Я запомню тебя, чтоб больнее было терять Чтоб кому-то сказать: «Извини, я влюблен в другую» Чтобы ночью тайком целовать золотую прядь И отчаянно - больно унизить тебя нагую… Саша Бест
Софья Долманова: Именительный — это ты, собирающая цветы, а родительный — для тебя трель и щелканье соловья. Если дательный — всё тебе, счастье, названное в судьбе, то винительный... Нет, постой, я в грамматике не простой, хочешь новые падежи предложу тебе? — Предложи! — Повстречательный есть падеж, узнавательный есть падеж, полюбительный, обнимательный, целовательный есть падеж. Но они не одни и те ж — ожидательный и томительный, расставательный и мучительный, и ревнительный есть падеж. У меня их сто тысяч есть, а в грамматике только шесть! Семен Кирсанов
Маргарита Рольберг: пристрели меня, если я расскажу тебе, что ты тоже один из них – кость, что ломают дробно для долгой пытки шаткий молочный зуб на суровой нитке крепкие напитки, гудки, чудовищные убытки черная немочь, плохая новость, чужой жених ты смеешься как заговорщик, ты любишь пробовать власть, грубя ты умеешь быть легким, как пух в луче, на любом пределе всё они знали – и снова недоглядели я чумное кладбище. мне хватило и до тебя. я могу рыдать негашеной известью две недели. дай мне впрок наглядеться, безжалостное дитя, как земля расходится под тобою на клочья лавы ты небесное пламя, что неусидчиво, обретя контур мальчика в поисках песни, жены и славы горько и желанно, как сигарета после облавы, пляшущими пальцами, на крыльце, семь минут спустя краденая радость моя, смешная корысть моя не ходи этими болотами за добычей, этими пролесками, полными черного воронья, и не вторь моим песням – девичьей, вдовьей, птичьей, не ищи себе лиха в жены и сыновья я бы рада, но здесь другой заведен обычай, – здесь чумное кладбище. здесь последняя колея. будем крепко дружить, как взрослые, наяву. обсуждать дураков, погоду, еду и насморк. и по солнечным дням гулять, чтобы по ненастным вслух у огня читать за главой главу. только, пожалуйста, не оставайся насмерть, если я вдруг когда-нибудь позову. Вера Полозкова
Алексей Головин: Отпусти меня дотемна Зов сулит мне попутный ветер В этот рыжий от солнца вечер Я узнал, что судьба решена Отпусти меня до утра Ночь пророчит одну потерю Ты не веришь, но я ей верю Я пойду, извини, мне пора Отпусти меня до весны Я отправлюсь к пустым истокам Жизнь накрыла меня потоком Это можешь понять только ты Отпусти меня навсегда… Я нашел там свою сестрицу Сероглазую деву-орлицу Ты меня отпускаешь, да? Саша Бест
Софья Долманова: *очнувшись после отпуска* Марго и Алексис, вам! ЧУЖАЯ Ты чужая, но любишь, Любишь только меня. Ты меня не забудешь До последнего дня. Ты покорно и скромно Шла за ним от венца. Но лицо ты склонила - Он не видел лица. Ты с ним женщиной стала, Но не девушка ль ты? Сколько в каждом движенье Простоты, красоты! Будут снова измены... Но один только раз Так застенчиво светит Нежность любящих глаз. Ты и скрыть не умеешь, Что ему ты чужда... Ты меня не забудешь Никогда, никогда! И.Бунин
Софья Долманова: Моим ведьмочкам Осенью ведьмы заманчиво рыжие, пялят глазищи свои бесстыжие, карие, синие, светло-зеленые - осенью ведьмы всегда обновленные, курят с улыбкою трубки вишневые, нижут на ниточки бусины новые, варят глинтвейны и кофе с корицею, осенью ведьмам ночами не спится. Кошки мурлычут, тихонечко ластятся, время течет, понапрасну не тратится, ведьмы колдуют в преддверии дождичков, режут коренья серебряным ножичком, зелья мешают в котлах поварешками, о чем-то мечтают и смотрят в окошки. Там, за окошками, в дальних просторах, видится им то, что сбудется скоро, видятся тайны, мечты и желания, ведьмы глядят и творят предсказания. Хочешь - не верь, но сбывается истинно то, что рассказано ведьмами искренне, то, что прочитано между страницами, то, что вязальными создано спицами... Ведьмы не плачут и медленно старятся, просто живут, о себе не печалятся, падают вниз и взлетают к закатам - рыжим-бесстыжим, им много ли надо? Домик в лесу на зеленой опушке, теплая печка и кошка-подружка, сотня свечей и столетья терпения, и древних богов своих благословение... ©Юлита Ран
Родион Громов: Первая любовь Я уснул в грозу, среди ненастья, Безнадежной скорбью истомлен... Я проснулся от улыбки счастья... О, как был я зол и неумен! Облака бегут - и все теплее, Все лазурней светит летний день, на сырой, литой песок в аллее Льют березы трепетную тень. Веет легкий, чистый ветер с поля, Сердце бьется счастьем юных сил... О, мечты! О, молодая воля! Как я прежде мало вас ценил! И.Бунин
Маргарита Рольберг: Ангел мой Он убирает пальцами тень с моего лица. Ангел мой - это высшее чудо из всех чудес. Шепчет мне что-то на ухо, будто бы молится: «Что тебе снится-видится, мой нелукавый бес?» И отвечаю я ему, не открывая глаз: «Снится мне рай безоблачный – солнечная страна. Снится мне тот, который бы душу мою не спас, Как ни старался. Нет ее. Видимо, не дана» Снится мне ангел. Жаль его. Хочется обнимать. Он убирает пальцами тень с моего лица, Шепчет мне что-то ласково. Только в ушах – зима. «Как тебе спится, жизнь моя? Что тебе видится?» Я просыпаюсь. Дождь меня гладит по голове, Крылья мои царапает – слиться бы, да принять. Кто-то мне говорил во сне «ты теперь человек» Все это потрясающе. Только не про меня. Саша Бесt
Идалия фон Тальберг: Любовь и дружба (В альбом) Любовь и дружбу различают, Но как же различить хотят? Их приобресть равно желают, Лишь нам скрывать одну велят. Пустая мысль! Обман напрасный! Бывает дружба нежной, страстной, Стесняет сердце, движет кровь, И хоть таит свой огнь опасный, Но с девушкой она прекрасной Всегда похожа на любовь. <1819>
Алексей Головин: Ноябрь циничен, резок, непредсказуем, ноябрь опасен – финка за голенищем… Становишься все уверенней и безумней, приходишь владыкой мира, уходишь нищим. Любовь твоя сжимается, словно карлик, дрожит на ветру – прижать и укрыть плащом бы… Но это ноябрь, тридцатидневный Гарлем. Таким, как вы, не место в его трущобах. Кот Басё
Алеардо Локателли: О, если бы так сладостно и ново Воспеть любовь, чтоб, дивных чувств полна, Вздыхала и печалилась она В раскаянии сердца ледяного. Чтоб влажный взор она не так сурово Ко мне склоняла, горестно бледна, Поняв, какая тяжкая вина Быть равнодушной к жалобам другого. Чтоб ветерок, касаясь на бегу Пунцовых роз, пылающих в снегу, Слоновой кости обнажал сверканье, Чтобы на всем покоился мой взгляд, Чем краткий век мой счастлив и богат, Чем старости мне скрашено дыханье. !
полная версия страницы