Форум » Летний сад » Еще одна поэтическая страничка. » Ответить
Еще одна поэтическая страничка.
Администратор:
Тата Веригина: Пока танцуют ангелы на брызге, на сломе лета, в августовских снах . Я расскажу тебе без укоризны историю любви в простых словах. Почти то в двух. Почти – по умолчанью... У той любви слегка полынный вкус! Не подготовлен был алтарь к венчанью, Но клятвы повторяем - наизусть! Пока танцуют ангелы попарно За радугой, на срезе свежих трав... Рябины сок, не алый, а янтарный Я пробую на сомкнутых губах .....твоих.. Лана Астрикова
Родион Елагин: Я знаю: осень не права, Она сердца околдовала. В тебе любовь ещё жива, Во мне любви уже не стало. И, нежность в памяти храня, Пойми, что я тебе не нужен. И на заре былого дня Я не тобою был разбужен. Ищу ненужные слова И жду зимы Я знаю: осень не права, А мы? А мы? В твоём окне, в моём окне Закат погас. Сегодня осень судит нас, Лишь только осень судит нас. Мы быть любимыми хотим, Но слов любви не произносим. Себя когда-нибудь простим. Ах, если б нас простила осень! Пойми, что стала жизнь другой, Что не вернуть любви мгновенья - Мы слишком разные с тобой, И в этом наше преступленье. Ищу ненужные слова И жду зимы Я знаю: осень не права, А мы? А мы? В твоём окне, в моём окне Закат погас. Сегодня осень судит нас, Лишь только осень судит нас. ( Ордынец А.)
Маргарита Кронгхольм: Плачет скрипка, звучит Паганини… Безутешной вдовою заплачу На осколках разбитой судьбы. Все могло бы сложиться иначе, Не сложилось. А если бы?.. Слышно скрипку за окнами дома, Льется нежной мелодией плач. Эта музыка смутно знакома, Память сердца – мой тайный палач. Жаль, любовь не разложишь по нотам, Не сыграешь знакомый напев. Я хотела прожить беззаботно, Твоим сердцем навек завладев! Колдовала у нотного стана И играла скрипичным ключом. Не заметила фальши, обмана, Всё водила по струнам смычком. А когда ты ушел не простившись, Напевая извечный мотив, Смолкла музыка в доме, разбившись И осколками чувства застыв. Я одна в этом мире отныне, Рвутся тонкие струны души. Снова скрипка, звучит Паганини, Плач и смейся. Живи и дыши…
Степан Веригин: Акварель Была пора, под ранней лаской Едва проснувшихся лучей Мне даль мечталась дальней сказкой Цветов и красок и огней. И дорожа, безумец хитрый, Неуловимостью мечты, Так слепо сыпал я с палитры Огни и краски и цветы! Давно те бури отшумели, Огней мятежных я не жгу, Но краски трезвой акварели, Как клад заветный, берегу. И в тонких очерках и точных Чуть брезжит тающая даль Краев родных, краев полночных Простор и свежесть и печаль! 1912 Дмитрий Шестаков
Родион Елагин: Она ушла. Ушла и не вернётся. Замолкнет в отдаленьи звук шагов... Всё тише, всё больнее сердце бьётся - Она ушла, ушла и не вернётся! Ни мыслей нет других, ни чувств, ни слов: Она ушла. Ушла и не вернётся... (Эдуард Гольдернесс)
Тата Веригина: Все отплакано и отмолено. Ты прости меня. Очень совестно. Причинить не хотела боли, но Вышло то, что всегда. Не новости. Ты живи как и жил, пожалуйста, Ты легко отпустил - всё мелочи... Не заплачу и не пожалуюсь. Я же сильная, хоть и девочка. Мне тепло с тобой прошлым мысленно... На плече твоём - мягче мягкого... Я живу ещё теми числами, Где мы были с тобою рядышком... Не суди и презреньем искренним Не спеши окатить при случае... Я не стала твоей единственной, Но среди всех твоих я - лучшая. Горькая Девочка
Тата Веригина: Ангел, шути, обо мне говори! Полной октавой стиха простого… Снова взлетают к заре снегири. В снежной пороше купается слово. Полной октавой шепчи обо мне! Думай, мечтай и записывай в святцы. Что не сбылось – не по нашей вине. Голуби, правда - к свиданию снятся. Ты - не молчи, говори обо мне, Полной октавой и новой строфою! Если устанешь, укрою волною Пледом из звезд, что дрожат в вышине… Лана Астрикова
Степан Веригин: Достопримечательность Гуляет солнце средь столиц, среди камней многоэтажных. . Париж далёк, Париж велик. Представь себе Париж без башни. Она никчёмно велика, она в заоблачном зените могла б напомнить паука цивилизованной элите. Она, бросая в полдень тень на гиацинты и тюльпаны, казалась худшей из идей Гуно, Дюма и Мопассану. И пили гении коньяк в кафе, что у подножья башни, и вид сплетённых железяк чернили, глядя в день вчерашний. Месье, мол, заходите в бар, вам башни, к счастью, здесь не видно. И отгоняя дым сигар, бранили дух конструктивизма. У всех был Эйфель на устах, был не евреем, не изгоем, не немцем – из залётных птах, но взял и выкинул…такое. Сулили башне двадцать лет, судьбу короткую сулили, но башне было на земле удобно, что б ни говорили. А Эйфель на своем веку был уникальным инженером, и в странной башне наверху в квартире жил… под самым небом. Нина Лёзер
Флориан Сапари: Есть в Будапеште…, что-то от эстета…, Будто в обёртке, модная конфета! Всё разное становится единым, И …оживают прошлого картины! Буда Дворец, раскрыл свои объятья В нарядном из скалы громадной платье Внизу Дунай, закованный мостами, Буда и Пешт соединил местами. Длиною с мост трамвайные вагоны…. В старинных храмах в дремоте иконы, Остров Маргит, где дышат все озоном, И, где, вокруг, лишь парковые зоны! Купальня Сечени и дом террора, Надеюсь вновь сюда вернуться скоро…, В «Рыбацкий Бастион» на эти горы, Где Город и Дунай открыты взору!!! Киреев Леонид
Атенаис Клемансо: Леонард Бересфорд пишет: *послал Тене воздушный поцелуй и убежал* Я не любви твоей прошу. Она теперь в надежном месте. Поверь, что я твоей невесте Ревнивых писем не пишу. Но мудрые прими советы: Дай ей читать мои стихи, Дай ей хранить мои портреты, — Ведь так любезны женихи! А этим дурочкам нужней Сознанье полное победы, Чем дружбы светлые беседы И память первых нежных дней… Когда же счастия гроши Ты проживешь с подругой милой И для пресыщенной души Все станет сразу так постыло — В мою торжественную ночь Не приходи. Тебя не знаю. И чем могла б тебе помочь? От счастья я не исцеляю. А. Ахматова 1914 г.
Идалия фон Тальберг: Фантастически удачный перевод, я считаю! I loved you once, and still, perhaps, love’s yearning Within my soul has not quite burned away. But may it nevermore you be concerning; I would not wish you sad in any way. My love for you was wordless, hopeless cruelly, Drowned now in shyness, now in jealousy, And I loved you so tenderly, so truly, As God grant by another you may be. Translated by Julian Henry Lowenfeld
Тати Веригина: Я тебя отпустила. Я сделала все так как лучше. Твой корабль пристанет однажды к другим берегам. Нас уже не сведёт ни судьба, ни счастливый случай. Ты прошепчешь другой: "Я тебя никому не отдам!" Счастье - странная вещь, не удержишь, не спрячешь в кармане... (Будоражит улыбкой мне память и ночью и днём), Пусть другая полюбит тебя и любимой станет, Пусть она воплотит все твои представленья о нем. Я желаю тебе не сдаваться и, делаясь старше, Становиться мудрее, ценить тех, кто рядом стоит. И не трогать того, что тебе в самом деле не важно. Не влюблять в себя женщин, которых не сможешь любить. Горькая Девочка
Макс Черкасов: за одиночество не стоит всех корить, ищи вину в себе, а не снаружи - один не тот, кто всеми позабыт, а тот, кому уже никто не нужен.. Эль Твит
Леонард Бересфорд: Ненужное письмо Приезжайте. Не бойтесь. Мы будем друзьями, Нам обоим пора от любви отдохнуть, Потому что, увы, никакими словами, Никакими слезами её не вернуть. Будем плавать, смеяться, ловить мандаринов, В белой узенькой лодке уйдём за маяк. На закате, когда будет вечер малинов, Будем книги читать о далёких краях. Мы в горячих камнях черепаху поймаем, Я Вам маленьких крабов в руках принесу. А любовь — похороним, любовь закопаем В прошлогодние листья в зелёном лесу. И когда тонкий месяц начнет серебриться И лиловое море уйдет за косу, Вам покажется белой серебряной птицей Адмиральская яхта на жёлтом мысу. Будем слушать, как плачут фаготы и трубы В танцевальном оркестре в большом казино, И за Ваши печальные детские губы Будем пить по ночам золотое вино. А любовь мы не будем тревожить словами Это мертвое пламя уже не раздуть, Потому что, увы, никакими мечтами, Никакими стихами любви не вернуть. АЛЕКСАНДР ВЕРТИНСКИЙ
Атенаис Клемансо: - Давай останемся заклятыми друзьями, осколками - смотри не наступи, конями белого убитого ферзя, классическим "to be or not to be", растянутым на сотни сообщений, молитвами, что лондонский священник читает перед сном, когда туман рисует фонарям беспутным нимбы, пирожными с вишнёвым кремом - им бы так не хотелось съеденными быть, следами чьей-то маленькой стопы на кромочке прибоя - раз и нету, давай останемся веселой сигаретой и грустным коньяком, заложенными в книжку оригами, давай расстанемся хорошими врагами… -Легко! Сола Монова
Макс Черкасов: ты нравишься мне не потому, что хорошо выглядишь, легко говоришь, мило смеешься и знаешь много интересных вещей. ты нравишься мне потому, что я боюсь тебя потерять. ты нравишься мне не из-за того, что у тебя доброе сердце, не за открытость и смелость, и не потому, что мне с тобой хорошо. ты нравишься мне, потому что умеешь спасать. ты нравишься мне не за безумства, которые мы совершили. не из-за того, что ты грустишь, слушая хорошую музыку. и не за танцы на кухне. ты нравишься мне, потому что все мои сны о тебе. ты нравишься мне не из-за того, что, вспоминая тебя, я говорю «мы». и не потому, что с тобой каждый день прекрасен по-своему. ты нравишься мне потому, что ты меня слышишь. ты нравишься мне не потому, что все понимаешь и умеешь прощать. не из-за того, что с тобой нельзя притворяться. не за те фильмы, которые мы просмотрели. ты нравишься мне, потому что понимаешь молчание. ты нравишься мне не потому, что в твоей комнате я не чувствую себя посторонним и лишним. и не потому, что помнишь все имена, которые мы давали кометам. ты нравишься мне потому что, когда падали звезды, ты продолжала смотреть на меня. Владимир Понкин
Флориан Сапари: По лунному лучу ссыпаясь пылью В твое полузакрытое окно, Касаюсь щек пушистою ковылью И проникаю горечью в вино, Беспомощно ищу я тень улыбки В глазах твоих, холодных как мистраль; Скользнуло что-то легкой серой рыбкой… Ты плачешь… только мне тебя не жаль. Закрыться на замок предельно просто В кругу из звезд и догоревших свеч, Но чье угодно лопнет благородство В ответ на безразличия картечь. Немного слов, за слогом не гоняясь, Сказать в свою защиту мне позволь: Не знаешь ты, как трудно жить скрываясь, И тайну превращать в слепую боль. Слепой душе не достается жалость, Коль скоро та к границе приведет, Где нежность превращается в усталость И ненависть кривит победно рот. Я снова в пустоту кидаю камень, На дне колодца видя влажный блеск, У края замираю временами, Надеясь на ответа робкий всплеск.
Тати Веригина: " Не обвиняй"... Прошу тебя, не обвиняй меня! Ни в чем не обвиняй, хоть не права я! Стояли мы в дверях земного рая, Стыда остатки бешено кляня. Прошу тебя, не обвиняй меня! Ни в чем не обвиняй, хоть так виновна! Уму я подчинюсь беспрекословно, Цепочками кандальными звеня. Прошу тебя, не обвиняй меня! В предательстве мятежной, смутной страсти Была она мне — сумасшедшим счастьем! Ее великолепье не ценя, Я — отстранилась. Не вини меня! Не обвиняй ни в чем, хоть не права я. Лишь Небеса, даруя и карая, Рассудят Нас, безмолвие храня! _____________ * Мотивы и строка 15 сонета Элизабет Браунинг. Лана Астрикова.
Макс Черкасов: Тебе. в тебе каскады чувств, в тебе так много звезд и небо, берег. в тебе прохладный день, судьба, и дикие немыслимые звери. в тебе вся краткость, нежность песен. в тебе надрывы, крик, планеты. в тебе есть все, что злит и бесит. в тебе любовь и ночи лета. в тебе моря и галька, фразы. в тебе туманы, страх, обиды. в тебе коллекция сомнений разных, альбом пейзажей, точки, виды. в тебе эстетика и чувство вкуса, касания людей забытых. в тебе стремление обнять всех грустных. в тебе прекрасны вдох и выдох. в тебе тепло и легкость утра. в тебе закат и звон бокалов. в тебе картины, жизнь, минуты. в тебе есть все, чего так мало. в тебе приют души, интрига. в тебе есть все. других не надо в тебе есть вечность. тебя бы в книгу — читать, любить, быть просто рядом. В. Понкин
Тати Веригина: Просто будь... Капли серых осенних бус На холодном ветру звенят. Просто будь, Просто где-то будь... И ни в чём не вини меня. Нам разумнее – без любви, А печаль не впервой учить. И во тьме меня не зови, И в бреду обо мне молчи. Пусть другая тебе поёт, Вяжет тёплые свитера, И растопит у сердца лёд, И поможет забыть вчера. Для тебя – полной чашей дом, Мне – высоких небес тоска. Я не стану твоей бедой, Прядью белою у виска. И не надо корить судьбу, И не надо меня жалеть... Только будь, Просто где-то будь – На озябшей моей земле. Инна Ф.
полная версия страницы