Форум » Летний сад » Еще одна поэтическая страничка. » Ответить
Еще одна поэтическая страничка.
Администратор:
Софья Долманова: Автор здесь (надеюсь не станет возражать) Русалка «Есть в графском парке чёрный пруд…» «Графиня изменившимся лицом Бежит пруду». Все знают эти строки. Да-да. Но что скрывается за ними? Что привело к трагедии такой? Всем поначалу видится картинка: Граф, как обычно – хам, мужлан и быдло. Сморкается прилюдно в занавески И руки вытирает о жилет. Возможно, лет назад так три десятка Он был красив, блестящ и импозантен. Теперь же он плешив и импотенетен, И явно спальне псарню предпочтёт. Графиня так нежна и одинока! Она прекрасна, словно кукла Барби. Читает популярные романы, Из тех, где благородные мужчины На сто восьмой странице наконец-то Избраннице колечко презентуют С большим брильянтом. Бедная графиня! Она несчастна. Ей нужна любовь. Гусарский полк в поместье квартирует. Пьют всё горящее, шевелят всё что можно, Балы еженедельные в усадьбе, Шампанское и карты до утра. И весь гусарский полк у ног графини: Ей, что ни день – с десяток мадригалов, По слухам – даже две иль три дуэли (по счастью, без смертельного исхода), Букеты из фиалок по утрам. Ревнивый граф исходит молча желчью, Но нечего супруге предъявить До той поры, пока (о, Дездемона, Читала ли ты на ночь «Отче наш»?) Свою супругу он не застаёт В объятиях поручика лихого. Фонтан слюней и вопли об измене. Поручик храбро прыгает в окно, Графиня томно в обморок съезжает. А к вечеру, едва придя в себя, В мучительном раскаянье и горе Суровым изменившимся лицом Бежит пруду. Чтоб, значит, бульк – и всё… Нет, господа. Сотрём картинку эту. Увы, откуда взяться адюльтеру? В округе никаких гусар не видно. Провинция. Поместье. Глушь. Тоска. Так может быть, кудрявый конюх Сенька? Да-да, тот, первый парень на деревне, Который носит красную рубаху, Спинджак мадеполамовый и брюки, Наглаженные аж до синевы. Он, залихватски заломив картуз, (чтоб вился, вился чубчик кучерявый) Всю ночь играет девкам на гармошке. Нет, о графине он не смел и мыслить. Она сама помыслила о нём. Порывы страсти не расчесть на счётах, И даже калькулятор тут бессилен. Итак, презрев сословные различья, Они слились однажды в поцелуе, И Сенька пал навек у ног графини. Она ж на шее у него повисла (тут, ежели подумать, получился весьма акробатический этюд). Короче, оба рухнули на землю (проворный Сенька подстелил соломки) И яростно вдвоём познали счастье (минуты так на три. Я засекал) Но разве можно страсти ятаган В мешке холщовом спрятать? Не, не выйдет. Спустя неделю всем про всё известно (ну, кроме графа). Кто-то тихо шепчет: «Ну, дай бог счастья им хоть ненадолго», А кто-то, щерясь в гнусненькой ухмылке, Рассказывает то, чего не видел. В людской ползут, как тараканы, сплетни… Естественно, нашёлся стукачок, Который доложил немедля графу, Почтительно над ухом волосатым Склонившись. Дескать, «…ваше благородье, извольте зрить… супруга ваша… с Сенькой… того-с…» Граф, наливаясь тёмной кровью, Ружьё хватает, нож, фонарь и хлыст, И мчит к сараю бешеным аллюром. Ногой пятидесятого размера С размаху вышибает к чёрту дверь, И молча зрит, как наши голубки Вовсю на сеновале камасутрят. Тут щёлканье взводимого курка Приводит в чувство их. Конец утехам. «Убью!» - рокочет граф. Сейчас он страшен. Тут Сенька ноги в руки – и в бега. Поди сыщи его по всей России! Графиня, одежонку подхватив, Прочь со двора несётся вслед за Сенькой, Да разве ж ей дано его догнать? Графиня вообще не марафонец. В усадьбу ей назад дороги нет. Лишь пруд маячит тихо впереди. В нём спят кувшинки. Что же, вот и выход… Графиня изменившимся лицом Бежит пруду и, тенью замерев, В бессилье молча воет на луну. Ей перед смертью хочется сказать Такое что-нибудь, чтоб зарыдали От жалости все люди на земле. Увы. Приходит лишь на ум графине Сакраментальное «За шо, Герасим?» В отчаянье графиня рвёт платок, Снимает шаль, и ухватив булыжник, Ныряет в пруд (довольно неуклюже) Пугая всплеском всех окрестных жаб. Вода в пруду черна, как смоль и дёготь. Круги. Рябь. Пузыри. И – тишина. Нет, господа. Всё это – бред полночный. Помилуй бог, какой в сюжете Сенька? Сотрём с доски аспидной этот лепет, Чтоб что-нибудь иное предложить. Итак, графиня, будучи супругом Заброшена вполне, сочла возможным (а также интересным для себя) Заняться изученьем оккультизма. Два воза книг тематики подобной Ей выписаны в долг из Петербурга. Графиня медитирует на свечи, Графиня по субботам чистит чакры, Впадает буйно в вегетарианство И буйно выпадает из него. За неименьем светского бомонда Она сгоняет в кучу всю прислугу, И их пугает чуть ли не до смерти Устроив спиритический сеанс С верчением столов и звоном блюдец. (Дворовым девкам целую неделю Кошмары снились после по ночам). Графиня изучает гексаграммы, Графиня спит с двухтомником Папюса, Графиня в переписке состоит С самой мадам Блаватской, чем гордится! Замечу, кстати – графу всё до фени. Он пьёт кларет и ездит на охоту. И то, что у супруги закидоны, Его ничуть не трогает. Плевать. Ну что ж. Итог вполне закономерен. Мучительно скрипя, ломая гвозди И старый шифер, крыша уезжает, Графине не сказавши: «До свиданья». Теперь графиня слышит голоса. Теперь графиня от луны зависит. В одной ночнушке бродит по усадьбе, Сомнабулически воруя пирожки. А голоса настойчивей и громче: «Спеши туда, где тёмная вода… Твой Путь ведёт тебя к заветной цели… Ныряй смелей, не бойся, и обрящешь…» Итак, одной июльской тёплой ночью Графиня (чьи глаза давно пусты) С попытки третьей поджигает флигель, И глупым изменившимся лицом Бежит пруду, чтоб обрести бессмертье. На шею неумело привязав Огромный фолиант Алисы Бейли, Графиня, словно фурия, хохочет, И прыгает, уйдя на глубину. Луна косится равнодушным глазом, Волна, плеснувшись, утихает в ряске, Лягушки, замолчавши на мгновенье, Вновь продолжают свой полночный хор. О, господи… Нет, автору пора бы Давно заткнуться, прекратив глумленье. Ведь это ж надо выдумать такое! Ей-богу, господа, всё это ложь И клевета. И ряд инсинуаций. И совершенно не было такого. Внимайте, господа. Открою правду. Как всем известно, жизнь грубей и проще: Графиня пережарила котлеты, За что от графа получила в глаз. Графиня горько плачет от обиды, Страдальчески заламывает руки, И бьётся головой о спинку кресла, Слезами размывая макияж. Проплакавши примерно пять часов (часы в гостиной отгремели полночь), Графиня понимает – люди злы, А этот мир – не место для неё. И в памяти встаёт заросший пруд… Графиня ставит крест на бренной жизни (замечу, кстати - не забыв надеть любимый леопардовый купальник), И бледным изменившимся лицом Бежит пруду, чтоб там найти забвенье… Граф горевал. Примерно дня четыре. Велел искать. Следы ведут к пруду. Угрюмо копошатся мужики В воде по пояс, тыкая баграми, И матерно ругаясь на пиявок. Но результат равняется нулю - Графиня склизкая. Граблями хрен подцепишь. Проходит месяц. Тело не нашли. Ну что ж, всё к лучшему. Теперь она русалка. И пруд – её владения отныне. Кувшинки расцветают буйным цветом, И толстый карп жиреет день за днём. Пиявки присмирели, на себе Почувствовав властительную руку. Графиня даже счастлива. Она Легенда здешних мест. К тому ж, замечу, Мужским вниманьем не обделена. Да в сущности, все мужики в поместье, Вся дворня знает (только граф не в курсе) - Графиня полнолунными ночами В венке из лилий пляшет при луне, Само собою, топлесс. И не только. Да ладно, скажем честно – нагишом. Ивняк прибрежный зрителями полон. Все холостые мужики в округе Сбегаются смотреть стриптиз бесплатный Им – радость, а графине - всё равно. Она смеётся, тянет руки к звёздам, Распущенные волосы – волною. И в сладострастном танце выгибаясь, Следов не оставляет на песке. А поутру, лишь только встанет солнце, Графиня изменившимся лицом, А также остальным разбухшим телом Лежит пруду. От так оно, малята!
Маргарита Рольберг: В продолжение темы графинь. Наталья Александровна, боюсь, это про нас с Вами: Графиня Что изволит Графиня в столь поздний час? Страстных объятий вдали от покоев мужа Под палантином пошитым из белых кружев? Или Графиня желает обычный чай? Что изволит Графиня в столь поздний час? Тяжкие мысли всю ночь ей мешают согреться. Графиня берет револьвер и стреляет в сердце. В сердце, не научившееся молчать. Саша Бесt
Наталья Владыкина: Маргарита Рольберг красивые стихи.) и подходят, да)
Маргарита Рольберг: Внутри больше нет ни моря, ни озера, ни реки - Только много мелкого мусора и песка. Раньше слова мои были, как мотыльки, Сейчас, как репей, цепляются за рукав. Мне больше не нужно ни сердца его, ни руки, Так почему не хочу его отпускать? Rowana
Софья Долманова: Всадница.... О, как ты прекрасна, прекрасна в седле! Ты скачешь на гордом, игривом коне. От счастья и горя застыли глаза, И взгляда того не растопит слеза. Он яростно бьется, мчась под тобой, Но ты пены гнев придержишь рукой. Легко подобрав двойные поводья, Застынешь, осадишь, умчишься в приволье. Ты с легкостью нежной вонзаешь в бока Железные шпоры, и с пеной у рта Твой конь оторвется, зависнет на миг И в даль унесется, как солнечный блик!
Ксения Ларионова: Маргарите Рольберг и Алексею Головину *попалось сегодня случайно, оказалось, что очень про Вас)* Лариса Миллер Такая призрачная грань Меж «да» и «нет», меж «есть» и «было», Меж «я люблю» и «я любила», Смотри её не протарань, Не допусти, чтоб всё слилось В одно. Пусть будем мы на грани Кромешной тьмы и ранней рани И счастья, что почти сбылось. 2013
Маргарита Рольберг: Из не сыгранного. С.М. У нее глаза - хоть стреляйся; хоть стой, хоть падай, Она тянет к тебе ладошку в чернильных пятнах И зовет гулять по крышам и баррикадам (Только если потом ты проводишь ее обратно) У нее от черники синий язык и губы, И на платье темнеют разводы от сока ягод, Ты ей улыбнешься - растроганно, добро, глупо, И расскажешь сказку о звездных тропах Сантьяго. У нее глаза - хоть стреляйся; хоть стой, хоть падай. Ее профиль словно бы просит угля и мольберта, Ты берешь ее за руку. С ней - ни рая, ни ада. Ты берешь ее за руку: «Здравствуй, Санта Муэрте». Литвен
Юлия Апраксина: Очень спокойно, мелочью не гремя, Выйти навстречу, пальчиками тремя Тронув курок, поближе стрелять к межбровью; Если и вправду это зовут любовью, - Господи Святый Боже, помилуй мя. Страсть – это шаткий мост от друзей к врагам; Если фанатик - значит, и моногам: Ты ему дышишь в шею, едва осмелясь, А в голове отточенным хуком в челюсть Складываешь бесшумно к своим ногам. Страсть – это очень технологичный дар Чуять его за милю нутром – радар Встроен; переговариваться без раций. Хочешь любить – научишься доверяться. Фирменный отрабатывая удар. Вера Полозкова
Алексей Головин: Маргарита Рольберг пишет: Из не сыгранного. И невысказанного вслух) А знаешь, что-то ведь в этом есть А знаешь, что-то ведь в этом есть. Так переходят на ближний бой - как будто кто-то придумал месть за все, непрожитое тобой, поставил в связку - глаза в глаза, лицом к лицу – вспоминай и бей… Ударить проще, чем рассказать о том, что вас разделяет с ней. О том, что тысячи лет назад, в таком же страшном святом бою, ты испугался и не сказал непобедимого «я люблю», ты просто струсил – так ищет лаз гонец, принесший дурную весть… Но время снова столкнуло вас. И знаешь, что-то ведь в этом есть. Кот Басё
Юлия Протасова: С Рождеством! ..... Ночь тиха. По тверди зыбкой Звезды южные дрожат. Очи Матери с улыбкой В ясли тихие глядят. Ни ушей, ни взоров лишних, - Вот пропели петухи - И за ангелами в вышних Славят Бога пастухи. Ясли тихо светят взору, Озарен Марии лик. Звездный хор к иному хору Слухом трепетным приник, - И над Ним горит высоко Та звезда далеких стран: С ней несут цари Востока Злато, смирну и ладан. Афанасий Фет
Маргарита Рольберг: Мне бы слезы выплавить в серебро, Чтоб потом достать его из груди. Набираю воду святую в рот. Уходи и празднуй - ты победил, Уходи и празднуй - ты выбрал ту, Что, конечно, вовсе, увы, не я, И вода святая горчит во рту, И вода святая - почти что яд. Уходи и празднуй, чего ты ждешь? Шелуху всех слов собирай в рюкзак. Набираю воду святую в ковш, Промываю ей поутру глаза, И вода святая дрожит на дне, Тишина рассыпалась на столе. Уходи домой, возвращайся к ней И старайся после не пожалеть. Rowana
Артемий Владыкин: *пока никто не видит* Зимний ветер играет терновником, Задувает в окне свечу. Ты ушла на свиданье с любовником. Я один. Я прощу. Я молчу. Ты не знаешь, кому ты молишься, - Он играет и шутит с тобой. О терновник холодный уколешься, Возвращаясь ночью домой. Но, давно прислушавшись к счастию, У окна я тебя подожду. Ты ему отдаешься со страстию. Всё равно. Я тайну блюду. Всё, что в сердце твоем туманится, Станет ясно в моей тишине. И когда он с тобой расстанется, Ты признаешься только мне. А.Блок
Родион Громов: АдаСергевна, не думай, что это твое влияние))) Это порыв-с под момент души Ляля, я тут сходил в оперу... *откашлялся, затянул* ...Но я не создан для блаженства; Ему чужда душа моя; Напрасны ваши совершенства: Их вовсе недостоин я. Поверьте (совесть в том порукой), Супружество нам будет мукой. Я, сколько ни любил бы вас, Привыкнув, разлюблю тотчас; Начнете плакать: ваши слезы Не тронут сердца моего, А будут лишь бесить его. Судите ж вы, какие розы Нам заготовит Гименей И, может быть, на много дней. Что может быть на свете хуже Семьи, где бедная жена Грустит о недостойном муже И днем и вечером одна; Где скучный муж, ей цену зная (Судьбу, однако ж, проклиная), Всегда нахмурен, молчалив, Сердит и холодно-ревнив! Таков я. ...
Артемий Владыкин: А человеку - нужен крепкий чай... А не меха, какие подороже... И просто слышать: - Как же я скучал! И улыбаться: - Я скучала тоже... А человеку нужен дом и сад.. И два окна.. И старенькие двери.. И просто слышать: - Как тебе я рад! И отвечать: - Ах, как тебе я верю! Нужна заря.. И в окна тихий стук.. И верный пес, который скрасит вечер.. И просто слышать: - Что с тобою, Друг? И отвечать: - Хочу расправить плечи... Чтоб наши чувства - не свели к нулю.. И, кто далек - стал ближе и роднее... И просто слышать: - Я тебя люблю... И отвечать: - А я тебя - сильнее!
Маргарита Рольберг: Всем мёрзнущим =) Котами тёплыми не согреться, от батарей никакого толку. Зима врывается прямо в сердце и остаётся больным осколком. Его не вытащишь просто сразу: лишь глубже только войдёт иглою И затуманенный снежный разум прозрачной коркою льда укроет. Коты не греют: самим тепла бы; зима смеётся, звенит метелью. Пред ней едины, пред нею слабы; в ледовой сказочной колыбели Своей качает, как мать младенцев, и беспокойный сон будет долог, Пока далёкой весною в сердце не станет таять её осколок. Kristle
Маргарита Рольберг: Граф – военный. Он служит во флоте, Ездит в отпуск примерно раз в год. Он вернулся. Жена на охоте. Граф расстроен отсрочкой и ждет. А графиня все так же красива. Как мальчишка, бежит граф к дверям. А графиня спокойно-учтива: «Граф? Давно вы? Надолго ли к нам?» Граф, счастливый, целует ей руку. Он хотел бы всю ночь напролет Говорить с ней, забыв о разлуке, Чей так скоро настанет черед. А графиня сегодня устала И желает остаться одна. Граф к камину садится с бокалом, Ставит рядом бутылку вина. Салютует с усмешкой кому-то. Наблюдает за пляской огня. Прикрывает глаза на минуту. … Утром графу седлают коня. Wolf-chan
Агата Доманская: Давай с тобой вернёмся в точку «до»… В один из тех чарующих моментов, Когда ты подал вежливо пальто И сделал пару милых комплиментов. Когда, твоим вниманьем смущена, Тебе ответила приветливой улыбкой, И поздней осенью внезапная весна В душе моей мелькнула тенью зыбкой. Когда дежурных фраз привычный флёр Наполнился весь смыслом и значеньем, И мы несли весёлый лёгкий вздор, Охваченные странным ощущеньем… Потом – пусть станет больно, но зато Мы счастье видели, и даже были – возле… Давай с тобой вернёмся в точку «до». Но для чего? Я выбираю – «после». Черника
Маргарита Рольберг: Минус на минус вовсе не значит плюс. Каждый, кто это знает, чуть-чуть сильней. Только б никто не понял, как я боюсь, Плачу, ревную, каждую ночь молюсь, Чтоб он хоть раз проснулся со мной, не с ней. Ветер звенит в ладонях, стучит в виски. Он говорит ей: все будет хорошо. Выдох. Душа становится на мыски, Мечется: то на волю, то вновь в тиски, Чтобы не слишком сильно болел ожог. Волю в кулак, но где же ее найти? Знаешь, любовь - обычный сердечный флюс, Легкий душевный насморк, простой отит. Чай с молоком и медом - должно пройти. Минус на минус вовсе не значит плюс. Rowana
Дарья Знаменская: Дворяне, не правда ли после такого стихотворения так и хочется сочинить анкету? Вдохновляет... Хочу быть дамою с веером! Хочу капризной быть, ветренной, И в декольте с крупным жемчугом Сидеть под зонтиком в клевере. А попугайчик на жердочке Мне пожелает здоровьечка, И к аппетитному завтраку Пришлет любимый мне розочки. Хочу служанку в передничке, Как лань проворную, с веничком, Вприпрыжку кофе несущую, И дифирамбы поющую. Хочу быть светскою птицею И отдыхать за границею, Чтоб от романов и встреч устав, Вновь обольститься столицею. Хочу красавца садовника, Я не сказала - любовника, Но чтобы тайна прожгла меня, Как ветка злого шиповника. Хочу в тенистой беседочке Читать романы с соседушкой И обрыдаться над горькою Судьбою российской девушки. В чьей-то воле ветер в поле, Мрак, свет, жизнь, бред, Камень в поле. Хочу быть дамою с веером! Раиса Нурмухаметова
Алексей Головин: то, что однажды случится с нами... этой истории нет в анналах книгохранилищ. она безумна. в полночь, когда ты во мне узнала мальчика одина, кровь на рунах стала сочиться, питая почву и заселяя миры грехами. впрочем, едва ли я буду точен. прожито. списано в память. аmen! ну, а сегодня твои рассветы бликами солнца скользнут по лицам. август. прощальное эхо лета. жаль только – эхо недолго длится. высохнут терпкие три недели чёрной горбушкой ржаного хлеба. наши созвездия сопредельны. мы умираем под общим небом. нервно немыслимо и упруго ветер для нас затевает танцы. мы начинаем полёт друг в друга, не разнимая горячих пальцев. солнечный полдень мелькнёт и стает, в сумерки пряча усталый город. я продолжаю твои китаи на перевёрнутых свитках торы, чтобы, проснувшись с утра, могла ты неба коснуться у горизонта. ты обнажаешь мои закаты под канонаду чужого фронта. утро прилипнет к оконной раме. прожито. проклято чёрной меткой. то, что однажды случится с нами, снами останется. dixi! veto! Ник Туманов
полная версия страницы