Форум » Воспоминания » Ах, все на свете против нас - и люди, и пространство! » Ответить
Ах, все на свете против нас - и люди, и пространство!
Эвлалия Турчинова: Место действия - имение Чернецких Время действия - лето 1827 года Участники - Эвлалия (тогда еще) Чернецкая, Борис Маркинов
Ответов - 13
Эвлалия Турчинова: -- Лили, послушай… Лили привычно обернулась на взволнованный, визгливый голос младшей сестренки. Нервы ее были решительно ни к черту в этот вечер. Пышные, черные локоны упорно не желали укладываться в прическу, выскальзывая из дрожащих рук юной княжны, а тут еще эта болтливая девчонка со своими неуместными восторгами и замечаниями. -- Когда я буду выходить замуж, я буду такой же красивой, как и ты? – спросила простодушная Надя, любуясь красотой сестры, о которой в высшем обществе Петербурга вовсю слагали легенды. Эвлалия опомнилась от замешательства, и улыбнулась, стараясь вложить в свою улыбку как можно больше доброжелательности. -- Конечно, милая… Ты будешь самой очаровательной невестой на свете, и, безусловно, твоим женихом станет самый красивый, благородный и достойный молодой человек. Но… - ее глаза странно блеснули, а руки в очередной раз задрожали, выпустив собранные в узел кудри. Густая, длинная грива сверкающим черным водопадом рассыпалась по открытым плечам и спине девушки. – С чего ты взяла, что я сейчас выхожу замуж? Кто тебе это сказал? -- А как же. Ведь, говорят, сегодня князь Турчинов сделает тебе предложение? Лили вздохнула, внимательно и критически оглядывая в зеркале свое отражение. Она знала, что природа наделила ее потрясающей внешностью, и мраморный цвет ее лица даже не требовал белил. Молодой князь Турчинов считался одним из самых блестящих и перспективных женихов, но Лили никогда не рассматривала его всерьез как потенциального мужа. Хотя он ясно давал понять, что неравнодушен к Эвлалии Чернецкой, но Лили всегда была с ним вежливо-холодна. И у нее были на то свои причины. -- Может быть, и сделает, - рассеянно отвечала Лили. -- И ты примешь? -- Не знаю, - Лили покривила душой. Она знала, что обратись к ней Сергей Львович с предложением руки и сердца, ее ответом будет безапелляционный и решительный отказ. А иначе и быть не может, ведь сердце очаровательной Лили уже отдано другому, правда об этом знают лишь они двое. -- А я знаю, - заявила довольная Надюшка. – Ты откажешь ему, Лили!.. Ты же влюблена в другого! В нашего Бориса! Услышав такое, Лили встрепенулась. Кровь прихлынула к ее лицу. Уколов палец неловко схваченной шпилькой, Лили вскрикнула и отдернула руку. Она и помыслить не могла, что шустрая младшая сестренка окажется такой догадливой. Как они с Борисом ни старались скрыть свой роман от всех, очевидно, шила в мешке не утаишь. Но ситуация требовала ответа, и, желательно, остроумного. -- Не говори подобных вещей, Надин… Я не могу быть влюблена в Бориса, мы же брат и сестра. Впрочем, Лили не сомневалась, что выйдет замуж за Бориса Маркинова. Родители, как считала она, обожали их обоих, и потому они вряд ли станут препятствовать, чтобы влюбленные соединились узами законного брака. Ей только что минуло семнадцать лет, и в пору цветущей, романтической юности, Лили верила, что достаточно быть лишь страстно влюбленной в Борю Маркинова, и чтобы красавец-кузен так же страстно ее любил, - и ждет их брачный венец. А о том, на каких правах жил в доме Чернецких ее возлюбленный, она предпочитала не думать. -- И не отвлекай меня разговорами, Надин, - теперь уже сердито прибавила Лили. Не желая злить старшую сестру своей болтовней, младшая выбежала из ее комнаты, а в одиночестве Лили могла более серьезно заняться своей прической.
Борис Маркинов: Сгорая от нетерпения, Борис вихрем вбежал в спальню Лили, желая увидеть возлюбленную кузину в новом бальном платье, о котором она так много говорила. Кузина сидела перед зеркалом, поглощенная свое прической, и, похоже, не заметила его вторжения. Восхищенный Борис подхватил девушку в свои объятия, кружа по комнате. - Ну как? Моя милая королева готова? – Борис обворожительно улыбнулся, коснувшись губами нежной шейки Лили. – Готова покорять новые вершины и сводить с ума всех тех, кто до сего дня не имел удовольствия быть знакомым с прекрасной Лили? Да, и не трудись с прической, любимая, - Он весело и беззаботно рассмеялся. – Вряд ли на этом балу какая-нибудь из барышень посмеет сравниться с тобой. Ты прекраснее всех. И сейчас тоже, - заметил Маркинов, полуигриво-полусерьезно касаясь пальцами ее груди, наполовину открытой довольно смелым для юной барышни вырезом платья.
Эвлалия Турчинова: Ну все, погибла прическа, - с досадой вздохнула Лили про себя, проваливаясь в бездну восхитительных ощущений, которые сулили ей объятия любимого. Черт возьми, как же она все-таки его любит!.. И никакие владетельные графья, князья и прочие персоны не получат того, что предназначено ее милому кузену. Однако… нехорошее предчувствие пронзило ее, точно молния. Лили порывисто отстранилась. Ее взгляд выражал страх и растерянность. -- Не сейчас и не здесь… Пойми меня правильно, милый, - Лили опустила глаза, не в силах вынести его взгляда. – Я боюсь… Боренька, ты должен знать. Мы очень сильно рискуем. Сейчас опасно терять осторожность. Вдруг кто-нибудь войдет, что тогда? Тогда все погибло!.. На нее как будто нашло откровение. Она впервые открыла глаза на казалось бы, очевидные, но малопонятные для нее вещи. В списке ее потенциальных женихов всерьез обсуждалась кандидатура Сергея Львовича Турчинова, еще нескольких знатнейших дворян Петербурга. Бориса Маркинова никто не рассматривал всерьез, хотя ни для кого не было секретом, что они с кузеном очень дружны и много времени проводят вместе. Возможно, княгиня Чернецкая наивно полагала, что молодые люди до сих пор относятся друг к другу как брат и сестра. А может быть… Маркинов не попадал в «почетный список», потому что партия эта не блестяща и незавидна в глазах общества. Радея о счастье любимой дочери, Елизавета Михайловна уверена, что богатство и положение в обществе – это все, и бедный родственник даже в самых смелых мечтаниях не может надеяться на брак с княжной Чернецкой.
Борис Маркинов: -Что погибло? – воскликнул Борис, пронзив ее своим пылким взглядом. – Ничего не погибло! Разве ты, Лили, не жена мне? Разве ты забыла о нашей клятве… Там, в беседке? В ту жаркую лунную ночь? Он крепко обнял Лили и притянул к себе, обжигая ее лицо, шею жаркими поцелуями, с любовью и надеждой глядя в ее прекрасные, бездонные, точно омут, глаза. Не было для него мечты более заветной, пламенной, чем назвать это совершенное создание своей женой. Их тайные, скрытые от посторонних глаз встречи и порочная связь давно уже стали Борису в тягость, и ему хотелось поскорее покончить с этой неопределенностью. Он знал, что и она тоже этого хочет. Но почему-то боится. Его взгляд снова встретился с ее блуждающим взором, подернутым туманной поволокой. Нежные, точно лепесток розы, губы девушки были приоткрыты от волнения, и Бориса охватило смутное, подозрительное беспокойство. Ему казалось – прекрасная Лили знает что-то неведомое ему и пытается это скрыть, и это пробудило в его душе совсем иные, неприятные чувства. С другой стороны ему не хотелось думать, будто бы любимая что-то недоговаривает. Борис верил в Лили, в ее искренность, нежность, чистоту и глубину чувства, а тут какие-то предательские сомнения. -Ты чего-нибудь боишься? – как можно нежнее поинтересовался Борис, легонько коснувшись пальцами ее лица. – Поделись своими страхами со мной, и ты поймешь, что все не так уж опасно…
Эвлалия Турчинова: Ласки любимого вернули Лили к реальности. Девушка рассеянно улыбнулась, и встряхнула своей прелестной, изрядно растрепанной головкой, отгоняя навязчивые мысли. Нет, все в самом деле, гораздо проще… Турчинову она откажет, это было ясно с самого начала, и Борису незачем об этом знать. Мало ли кому она отказала? -- Все в порядке, любимый, тебе показалось, - прошептала Лили. Агатовые глаза ярко сверкнули, остановившись на красивом лице Бориса. Нет, она никогда и никому не рассказала бы о мучивших ее опасениях. В том числе и Борису. Ему особенно. Она понимала – те отношения, которые их связывают, не игра. Они обязывают их к серьезному и решительному шагу. Лили и не желала себе иной судьбы, иного мужа, кроме Бориса Маркинова. Но требовалось выждать какое-то время, мало ли как родители воспримут ее отказ Сергею Львовичу Турчинову. Бросаться в омут и предпринимать решительные шаги прямо сейчас было слишком рискованно, и Лили это понимала.
Борис Маркинов: -Лили, пойми… Мне надоело прятаться, скрываться от всех, как будто в нашей любви есть что-то нечистое, запретное! – Слова его потонули в поцелуе, бесконечном, как сама его любовь к ней. Борис любил Лили, и вместе с тем бесконечно ее уважал. Ему становилось неловко при мысли, что прекрасная кузина из-за него подвергает риску свою репутацию. Конечно, в этом была и его вина, и, едва очнувшись от наваждения страсти, молодой человек вдруг подумал о той, которая была ему дороже всего на свете. -Так больше продолжаться не может, - проговорил он, с нежностью и восхищением лаская пленительные изгибы стройного девичьего тела, как нельзя лучше подчеркнутые фасоном бального платья. – Нам нужно сказать, Лили… Обо всем, что нас связывает. Что мы влюблены и хотим быть вместе. – Но наткнувшись на испуганный взгляд девушки, он внезапно осекся и переспросил: -Что случилось, Лили, ответь. Я знал, тебя что-то тревожит… Она не успела ответить. Звук открывающейся двери для обоих был как ушат ледяной воды. Борис обернулся, увидев на пороге комнаты княгиню Чернецкую. За ее широкой спиной трусливо пряталась француженка-гувернантка. -Надеюсь, мы не помешали вам? Лили, девочка моя, ну сколько можно собираться? Осталось совсем немного времени, а ты еще совсем не готова! – княгиня вела себя как ни в чем ни бывало, как будто бы она не заметила того двусмысленного положения, в котором находились ее дочь и племянник. И такое поведение не предвещало им ничего хорошего.
Эвлалия Турчинова: Лили почувствовала, что у нее перехватывает дыхание. Ой, не к добру все это… Накануне решающего ее судьбу ее застали врасплох в недвусмысленном положении с красавцем кузеном, у которого ни гроша за душой. Да, князь Турчинов – завидная партия, он любую девушку сделает счастливой, но зачем ей такая счастливая жизнь, коли нет в ней места Боре Маркинову? -- Опоздаем? – Лили деланно рассмеялась, стараясь ничем не выдать своего волнения. – Тем лучше, маман! Говоря начистоту, мне совсем не хочется ехать на этот бал… Как не хочется принимать предложение этого человека. Если хотите знать, Боря только что сделал мне предложение, и я его приняла. Я обручена, маман… Она сказала это. Просто… взяла, да и сказала. И гори все синим огнем… все блестящие партии, все завидные женихи. Все к черту. Зато она будет честна перед миром, перед собой и перед любимым, который надеялся, что и она не струсит, ежели любит. А Лили любила, видит бог, любила. Заметив, что сказанное повергло добродетельную княгиню в ужас, Лили продолжала: -- А Вы что думали, дорогая маман? Что мы так и останемся братом и сестрой на всю жизнь? – Девушка взглянула на мадам Ленуар, и снова рассмеялась, встретив ее гневный, желчный взгляд. Ее жирное красное лицо просто пылало ненавистью и злобой, и не из любви к добродетели совсем, а из зависти к ее юности и красоте. – Вы ошибались. Мы с Борей давно уже не брат и сестра. Мы любим друг друга. Мы влюблены…
Борис Маркинов: Смелость Лили не только удивила Бориса, но и слегка обескуражила, не ожидал он от этой хрупкой, нежной, словно оранжерейная роза, красавицы, такой прямой и бескомпромиссной решительности. Однако, именно ее слова в очередной раз заставили юношу вспомнить знакомую поговорку «Знай сверчок свой шесток», и он снова поймал себя на мысли, что свой-то шесток, похоже, позабыл. А именно – отдадут ли ему Чернецкие свою любимицу и главную гордость семьи? -Все это истинная правда, Елизавета Михайловна, - признался он, стараясь не отводить взор в сторону, дабы у княгини не возникло подозрений в чистоте его помыслов. –Я давно намеревался объявить Вам, что люблю Вашу дочь и прошу ее руки, но Эвлалия Михайловна меня опередила.
Эвлалия Турчинова: Лили была ни жива, ни мертва со страха перед собственным же решительным поступком, не зная, как воспримет маман ее заявление, не укладывающееся ни в какие рамки. И все же… она не видела для себя иной судьбы и иного мужа, кроме Бори Маркинова, и рано или поздно они вынуждены были открыться. Но слишком уж сложно все оказалось, когда наступил решающий момент. Не за тебя, так уж вовсе ни за кого… -- Да будет тебе известно, дорогой мой племянник, - четко выделяя каждое слово провозгласила княгиня, - в силу известных обстоятельств у Лили нет недостатка в претендентах на ее руку и сердце. Многие мечтают назвать твою очаровательную кузину своей женой, а нам же… счастливым родителям этой чудесной девушки… тоже предстоит нелегкая задача. Наш долг – помочь Лили выбрать самого достойного из всех. Правильный выбор – ее судьба, Боря, знай это. И выбор будет сделан сегодня, на балу. -- Простите меня, маменька, я свой выбор уже сделала. Уже давно… И Вы знаете, в чью пользу, - не желая сдаваться без боя, возразила Лили. Но тут же залилась краской. Ей было очень неловко за происходящее, а особенно за то, что ее любовь подвергнется обсуждению, пусть даже и со стороны ее родственников.
Борис Маркинов: Лили, ангел мой, люблю тебя…Обожаю… Потрясенный снобизмом княгини, Борис не в состоянии был вымолвить ни слова, беспрерывно глядя в глаза любимой. Дай бог ей устоять… Только бы эта нежная роза не сломалась от житейских бурь и волнений, только бы не сломалась! Он еще крепче обнял Лили, желая защитить любимую любой ценой. -Вы уверяете, княгиня, что любите свою дочь и хотите ей добра? – его голос почти сорвался на крик. – Так почему же Вы, черт возьми, лишаете Лили права сделать выбор самостоятельно? Вы возомнили себя вершительницей ее судьбы, Елизавета Михайловна, а между тем, никто, никто, не в состоянии решить ее судьбу лучше, чем сама Эвлалия Михайловна!.. И пусть ее выбор остановится не на мне, а на ком-нибудь более достойном, но это будет ее выбор, а не Ваш! Ее выбор! И она сама выберет, чье предложение принять! Это должен быть ЕЕ выбор! Ужасная дерзость. После таких слов ему могут отказать от дома. Но Борис думал об этом в последнюю очередь – все его мысли занимала только Лили, и мысль, что родители лишат свою дочь права выбора, причиняла ему боль куда сильнейшую, чем сам отказ.
Эвлалия Турчинова: Лили почувствовала, что в ней стынет кровь, и нервная дрожь пробежала по ее телу. Знал ли Боря, на что обрекает себя своими заявлениями? Не дай бог, княгиня откажет ему от дома… не дай бог. Тонкие, побелевшие пальцы судорожно мяли белоснежный атлас. Платье испорчено? Что ж, тем лучше… Тогда она останется дома, и пропади пропадом они все. И Турчинов, и его капиталы несметные. -- Значит так, Эвлалия, - когда княгиня была в дурном расположении духа, она называла дочь ее полным именем. – Кликни своих девушек, и чтобы через пять минут твой туалет был закончен. Иначе… всех со двора прогоню. Надеюсь, намек Вам ясен, Борис Дмитриевич? Не хватало еще, чтобы сплетни о моей дочери…и Вашей, между прочим, кузине, распространились среди прислуги. Идите в свои комнаты. Лили с ужасом подумала, что лучше бы маман обругала ее, или даже ударила, чем эта подчеркнутая холодная выдержанность, за которой последует отмщение, возможно, куда более страшное, чем минутная вспышка гнева.
Борис Маркинов: Что ж, ему ясно указали на его место в этом доме, дали понять - он живет здесь из милости, и пускай не претендует на что-то большее, чем пресловутый "бедный родственник". Впрочем, Борис никогда особенно не обольщался насчет показного "великодушия" Чернецких - они не потрудились выплатить долги его отца, разумно предоставляя племяннику решать свои проблемы самостоятельно, проверенным способом - с помощью выгодной женитьбы. На что Елизавета Михайловна не раз намекала, приводя в пример неких богатых невест, не обремененных, кроме богатства, другими достоинствами. И правильно, какую еще жену он заслуживает, если у него за душой ни гроша? А он, видите ли, в их Лили влюбился, в их бесценную любимицу! На святое замахнулся! Уйти, уйти навек из этой семьи, и никогда не возвращаться. Таков был самый разумный и правильный выход. Но Борис отчаянно цепляясь за последнюю надежду, решил дождаться Лили, чтобы в последний раз объясниться с нею, расставить все точки над i. Итак, он или получит все, или не получит ничего!
Эвлалия Турчинова: Лили, почти бессознательно, словно тень, последовала за старой княгиней, теперь уже не отваживаясь спорить с матерью, иначе, чего доброго, она и вовсе ее обожаемого Бореньку из дому выгонит. Ладно уж… она подумает, как все уладить, у нее еще есть время. Для нее не было секретом, что мадам Чернецкая проводила строгую грань между «своими» и «чужими», то есть приемными, живущими из милости, и перевести Борю из одной категории в другую никогда не могла бы, даже несмотря на горячую любовь к красавице-дочери. …И вот, уже при полном туалете, Лили еще раз оглядела себя в зеркало, и не была бы она истинной женщиной, если б у нее не поднялось настроение от лицезрения собственной красоты и изящества. Тонкий стан девушки обволакивало белоснежное шелковое платье в античном стиле. Богатая серебряной парчи вышивка украшала пояс и рукава платья, в густых черных волосах сияла жемчужная диадема, жемчужное колье украшало гибкую лебединую шею. Прическа Лили тоже являла собой подобие прически греческой богини, однако, несколько черных локонов были нарочно выпущены для особого шику, и нежными волнами спускались на плечи. Хороша Лили, подумала она про себя, да не достанется Турчинову, не достанется, как бы он сам не желал того. Она улыбнулась, глядя на себя, такую прекрасную и обворожительную, и не сомневалась, что будет настоящей принцессой на этом балу. И все же она добьется своего, чего бы это ей не стоило!.. И если уж не за Бориса Маркинова, так и ни за кого… К счастью, Турчинов опаздывал, и юная красавица Эвлалия, в тот вечер самая яркая, самая блестящая, самая ослепительная гостья бала, старалась, как могла, наслаждаться всеобщим восхищением и обожанием, не отпуская от себя однако, навязчивых мыслей о кузене. Когда некий восторженный наследник богатого семейства предложил свою руку и сердце, Лили с милой улыбкой и в то же время совершенно серьезно заявила, что ее сердце было разбито еще задолго до того, как вышеуказанный господин объявился в столице. Она уже почти забыла о Турчинове, но вот… возвестили о прибытии нового гостя. -- Князь Турчинов! Он был из тех, чье имя всегда произносилось с уважением и благоговением, и несмотря на шлейф темных слухов, окутывавших Сергея Львовича, никто не мог сказать, что самолично заметил за ним что-то предосудительное и недостойное. А слухи… так люди завидуют! Высокий темноволосый гость с резкими и жесткими, но как-то по-особенному красивыми, словно высеченными из камня, чертами лица, вошел в залу, и Лили почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Хотелось убежать, раствориться, провалиться сквозь землю, только бы он не заметил ее и не пытался с ней заговорить… Дальнейшее прошло словно в угаре, в кошмарном сне, когда же Лили очнулась от наваждения, то увидела перед собой слепящие огни канделябра, и откуда-то словно сверху, прозвучал хорошо знакомый ей немного надменный голос: -- Я хочу, чтобы вы стали моей женой, Эвлалия Михайловна. -- Вы хотите… - вяло проговорила она, и тут же голос ее принял неожиданную решительность: - А я не хочу, совсем не хочу быть вашей женой, Сергей Львович. Итак, главное сказано. Ведь это так просто. А она боялась, что струсит. А она не испугалась, ну ни капельки! -- А если хорошенько подумать, прекрасная мадемуазель? – в его темных глазах блеснули дьявольские искры. – Как, однако же, странно… Признаться, я не ожидал такого ответа. Княгиня Елизавета Михайловна уверяла меня в обратном, ручалась за вас… -- Матушка ошибалась, - быстро сказала она, опустив глаза, и пытаясь унять предательскую дрожь сердца. – Я не люблю вас. И не смогу выти замуж за человека, которого не люблю, и не смогу полюбить. -- Неужели? Какая жалость… - Турчинов жеманно вздохнул, отхлебнув шампанское. – Эвлалия Михайловна, вы еще слишком наивны, если полагаете, что все браки, которые заключаются на земле, заключаются по взаимной и обоюдной любви… Порой, ко вступлению в брак подталкивает что-то большее…например, здравый смысл. Ваши семейные… и в частности, ваши личные тайны, Эвлалия Михайловна, с некоторых пор перестали быть секретом…в частности, для вашего покорного слуги. Надеюсь, вы правильно меня поняли? Спокойнее, Лили, и не теряй самообладания… Девушка сделала над собой усилие, и, глубоко вдохнув, постаралась прямо и смело взглянуть в глаза противнику. Ну же…ради любимого, ради Бореньки…во имя их любви. И, кажется, получилось! -- О каких тайнах вы говорите? У меня нет тайн ни от кого. И от вас тоже. -- Предположим, что тайн у вас нет, милая Лили… позвольте мне так называть вас. Однако, если вам так безразлична ваша репутация… предположим, что так, моя смелая и решительная девочка, то судьба и репутация вашего кузена, к которому, если верить княгине, вы так нежно привязаны, его судьба вам, должно быть, небезразлична? А ведь это скандал… который грозит потерей доброго имени не только вам, но и ему. Он беден, у него нет стартового капитала, нет наследства, и скандал грозит ему… знаете чем? Перед ним закроются двери приличных домов, да и по службе ему вряд ли удастся продвинуться. Не забывайте о моих связях, Лили. В трудную минуту они могут вам пригодиться. У Лили все поплыло перед глазами. Только что она готовила князю гневную отповедь, но он пошел в решительную атаку. Шантаж? О, теперь она не сомневалась, что в случае отказа Турчинов сделает все, чтобы погубить ее возлюбленного. Однако, не из тех была Лили, чтобы просто так сдаваться без боя, и, пускай она не в состоянии отказать Турчинову, но пусть он хотя бы поможет Борису избавиться от опеки Чернецких и начать жить достойно. -- А если я приму ваше предложение… вы поможете моему кузену? Если вы любите меня, то обещайте, что сделаете это, и я буду уважать вас как самого благородного человека на свете! – горячо воскликнула она, сама не ведая, что говорит, да и теперь ей уже было все равно. -- Помогу, разумеется… Хотя бы не буду мешать. …Окончание разговора полностью выпало у нее из памяти, и Лили сама не помнила, когда и как она ответила Турчинову согласием. Она была загнана, измучена, и больше всего на свете хотела сбежать домой, броситься к Борису, рассказать ему все, все… Лили уехала домой одна, на извозчике, и всю дорогу оглядывалась назад, опасаясь погони. Слава богу, погони не было. Оказавшись дома, Лили немного успокоилась… сейчас она увидит Бориса, все расскажет ему, и они вместе подумают, что же они будут делать.
полная версия страницы