Форум » Петербург » Дуэт для фортепиано » Ответить
Дуэт для фортепиано
Александр Рейтерн: Дата - 27 декабря Место - старый дом графа N (аукцион) Участники - Елена Соболева, Александр Рейтерн
Ответов - 22, стр:
1 2 All
Александр Рейтерн: Известие о разорении старого графа N, и устроении в связи с этим большого аукциона, застало Рейтерна врасплох. "Коммерческая газета" поместила маленькое, но очень едкое замечание о банкротстве, с объявлением об аукционе и распродаже большей части меблировки, картин, скульптур, фарфора etc. Много лет назад Рейтерн был знаком с графом и даже волочился за одной из его старших дочерей, о дальнейшей судьбе которой он не имел ни малейшего понятия, так как надолго уехал и более ею не интересовался. Однако, если он и забыл бедную барышню, то, как и всякий, кто истинно любит и понимает музыку, помнил как нельзя лучше фортепиано, на котором играл с ней дуэты Клементи. Ради него стоило посетить аукцион и выложить практически любую сумму. Это был старинный немецкий инструмент Зильбермана, еще с деревянной рамой, и не столь удобный и совершенный, как современные, но звучащий удивительно. Старый граф любил хвастать при случае, что на нем играл сам Бах, в иной раз упоминая и Моцарта, забывая, что уже говорил о Бахе. Рейтерн посмеивался над ним, но инструмент и правда был прекрасен. Его звучание имело особую прелесть в глазах ценителя. Аукцион проходил в доме графа, в зале, когда-то роскошной и ярко освещенной светом сотен свечей, а теперь мрачной, со сдвинутой в кучу пирамидой столов и стульев, импровизированной трибуной аукционера и местами для покупателей. Он не стал приезжать к началу - вначале всегда распродавали малоинтересные мелочи. В зале уже было что-то около нескольких десятков ленивых любителей роскоши. Графа, к счастью, не было видно. Рейтерну очень не хотелось встретить кого-нибудь из разорившегося семейства, чтобы не испытать лишней неловкости. Но у него было ощущение, что он больше, чем другие, имеет прав на инструмент - все-таки ему уже приходилось играть на нем, да и немного еще найдется столь же расточительных охотников до старого музыкального куска дерева герра Зильбермана. Поэтому он прошел не глядя ни на кого мимо нескольких полупустых рядов, сел, с самоуверенным видом сноба закинул ногу на ногу, и ожидая наиболее благоприятного момента для мотовства. Порой он не был чужд эпатажа, и не хотел торопиться, желая дождаться пока ставки станут более высоки и горячи и удвоить цену, тем самым надеясь обезоружить все другие кошельки.
Елена Соболева: Рождество миновало, впереди был Новый Год. Еще один праздник, который Елена любила теперь с удвоенной силой, будто пытаясь отыграться за все лишенные особой радости праздники детства, и вовсе скучные новые года замужества. Наконец-то, она была вправе самой выбирать, кого приглашать к себе, кому дарить своим вниманием, какие подарки выбирать. Она часто уезжала из дома одна, без Алисы, думая о том, что приятный подарок мог бы сгладить шероховатости в их общении. А как можно было купить Алисе подарок, когда эта девчонка теперь уже неотступно следовала за ней. Ничего не могло скрыться от ее внимательного взгляда, она вела себя как сущий Цербер. С утра Елена получила записку от Юлии, в которой та оповещала подругу о неожиданном аукционе. И хоть девушке было несказанно жаль семью несчастных банкротов, но она решила, что лучший способ помочь им сейчас – это выкупить их вещи по достойной их цене. Возможность быть благородной и не стремиться за наживой была приятна. Если в этой семье есть девочка, то она бы могла быть вполне довольна жизнью, пройдя такой же путь. Ради этой свободы и открывшихся возможностей можно было заплатить бессонницей и ночными кошмарами. Кошмары растаивают с приходом утра и забываются, а ее дом, ее достаток остается при ней. Елена уже была в зале, когда туда вошел некий господин. Он показался Элен смутно знакомым, вроде бы этот человек был ей приятен, но что-то в нем было не так. Девушка быстро отвернулась, предпочтя остаться незамеченной. Если она все-таки вспомнит, после она сможет подойти к этому господину и кивнуть. Тем более, он сам вроде как ее и не узнал. Но кто же он? Этот вопрос заставил Елену задуматься и упустить одну премиленькую фарфоровую статуэтку для Алисы… Ничего страшного, она уже купила для нее красивый футляр для украшений. Проблема состояла лишь в том, что украшений у Алисы было ничтожно мало. Но и эта проблема была легко разрешима. Стоит в спальне девушки появиться футляру, как украшения в нем обязательно появятся. Это женская магия… Простая, но очень действенная. Елена оглянулась на усевшегося господина еще раз, он смотрел в другую сторону и можно было чуть дольше задержать на нем свой взгляд. Неожиданно догадка осенила Елену. Граф Рейтерн, с которым на балу… Это был он и не он одновременно. Тот мужчина был неуловимо другим, и все же этим самым мужчиной, который был в этой зале. Откуда-то в нем появились новые, незамеченные ранее черты. В прошлый раз он показался ей внимательным и чутким, а теперь он сидел, закинув ногу на ногу, с таким видом, будто все должны пасть перед ним ниц! Хотя, возможно, ей это только показалось от того, что он не узнал ее. Аукционист хлопнул в ладоши, привлекая внимания зрителей. Он указал на новый лот – старое фортепиано. Елена ничего не смыслила в музыкальных инструментах, хоть и умела на них играть. По крайней мере, она не разбиралась в старых фортепиано, но это ей понравилось. Оно бы очень эффектно смотрелось в ее гостиной, Алиса бы порадовалась такому приобретению. Хотя, возможно, причиной такой решительности была досада на графа Рейтерна. А эмоции женщинам следует направлять в иное русло, нежели досада и недовольство, они плохо сказываются на внешности. Елена подняла свою карточку и вступила в азартную игру под названием «аукцион».
Александр Рейтерн: Долго ждать не пришлось, после нескольких фарфорово-бриллиантовых лотов, аукционист с шумным апломбом объявил фортепиано, назначив нелепо низкую цену, при этом расписывая существующие и несуществующие достоинства музыкального инструмента. Торги тянулись долго и бестолково. Рейтерн терзался нетерпеливым раздражением, считая, что пока эти болваны не поднимут цену по крайней мере втрое от того, что было теперь, не стоит и проявлять интереса. Аукционист пыхтел и пыжился, размахивая молотком и упиваясь восторженными прилагательными. По-видимому, это произвело впечатление, потому что молодая дама, за несколько рядов от него, подняла свою карточку. Он не мог толком разглядеть ее за пышными перьями на шляпе сидящей перед ней старушки. Но это послужило сигналом для вступления в игру - цена была наконец достойной. Немного погодя он удвоил цену. Было похоже, что если поле боя не останется за ним сейчас же, то придется спорить с этой дамой. Он снова обернулся полюбопытсвовать, кто эта любительница музыки. Старушка, качая перьями, уже клевала носом, открывая обзор. Отчего-то он сразу вспомнил имя дамы и только после - кто она, и почему он ее знает. Он почувствовал, что начинает терять уверенность в победе - едва ли он сможет долго спорить, если она, Елена Сергеевна, тоже так хочет получить заветный инструмент. Его охватило волнение, как тогда, в темной комнате белозеровского особняка.
Елена Соболева: Едва поднялась ее карточка, как Елена догадалась по загоревшемуся взгляду аукциониста, что фортепиано готов купить другой участник. Она обернулась и встретила взгляд графа Рейтерна, собственной персоной. И, кажется, теперь он наконец-то узнал ее. Как-то некстати, сидевшая впереди нее пожилая дама, очнулась от своего дремотного состояния, и начала вертеть головой, закрывая весь обзор своими огромными, как пальмовые листья, перьями. Елена была готова проклясть уже и пожилую даму, и перья, и графа Рейтерна с его фортепиано, и уйти с этого аукциона. Все, что она хотела получить, она уже получила.. Но, не осознавая, что она делает, Елена вновь подняла карточку и услышала гул оживления. Элен холодновато улыбнулась, кому должна была быть адресована эта улыбка, было непонятно. Сейчас она была зла на всех вокруг. Она хотело бросить убийственный взгляд еще и в сторону Рейтерна, но маневр оказался бесполезным, она была целиком скрыта кошмарными перьями своей соседки. Юлия взглянула на свою подругу с ехидной усмешкой. Сложившаяся ситуация ее явно веселила. Вот почему-то только Елене было не до смеха. Неужели он не мог хотя бы кивнуть, он же понял, что узнан… Елена мучительно ожидала, поднимет ли он свою карточку, или нет? В ней проснулся дух противоречия. Конечно, без страстей и противоречий нет жизни, но хорошо было бы, чтобы в этих страстях и противоречиях была бы разумность…
Александр Рейтерн: Улыбка не вышла, он думал кивнуть, но перья снова взвились и не дали соврешенно никакой возможности. Он решил, что нужно будет подойти, когда все закончится. Меж тем Елена снова подняла карточку, он увидел у нее на лице далеко не самую нежную из ее улыбок. Не желая принимать ее на свой счет, он списал ее на даму с перями, которая теперь птичим взглядом уставилась на него, очевидно ожидая от него очередной ставки, и вновь загораживая обзор в тот момент, когда ему показалось, что Елена собирается на него посмотреть. Разорять девушку или, по крайней мере, соперничать с ней, совершенно не хотелось, да и интерес к фортепиано стал как-будто ненужным и глупым. Хотелось снова обернуться, но эти еще перья! У публики и аукциониста разгорелись глаза от любопытства, они жадно наблюдали за мужчиной и молодой дамой, спорящих за старое фортепиано и переглядывающихся между собой. Рейтерн почувствовал неловкость. Но все-таки в последний раз повысил цену, не слишком радикально, уже готовясь отступить. Он бросил сквозь перья на Елену словно виноватый и вопрошающий взгляд.
Елена Соболева: Елена снова обернулась, Александр поднял цену, не значительно, но фортепиано теперь должно было принадлежать ему, если она не поднимает свою карточку. И в этот момент прозвучал смеющийся голос Юлии: -Леночка, зачем тебе эта громадина, ты можешь мне объяснить? – Рука Елены дрогнула и осталась лежать на коленях. Действительно, на кой черт ей сдалось это фортепиано. Да она даже не помнит вычурного имени немца, чьими стараниями появился этот образчик. Елена с растерянностью посмотрела на Юлию, которая едва сдерживала смех, и чувствовала себя несносной девчонкой. Аукционист начал счет. В зале повисла тишина, зрители следили за ней: поднимет или нет? Получит она это фортепиано, или отдаст его Рейтерну? Елена совладала со своими чувствами и, обернувшись, улыбнулась Александру в то редкое мгновение, когда дама с перьями в дреме снова склонила голову в сторону. Схватка завершилась. Елена снова оказалась в объятиях подруги: - Лен, мы еще долго будем вспоминать, как в сей великий день, ты избавила себя от необходимости впихивать этого динозавра в свою гостиную! Елена кивнула, сегодня, был воистину великий день, когда разум восторжествовал над чувствами, и она отказалась от борьбы за ненужную ей вещь. Девушка встала со своего места и направилась к входу. Юлия покинула ее, только теперь она заметила, что ее муж куда-то пропал, и пора бы ему уже появиться, посему отправилась на его поиски. Через несколько рядом, Елена в суматохе натолкнулась на Рейтерна, и ей ничего не оставалось сделать, как уже официально поздороваться. - Поздравляю Вас с приобретением, граф. – Елена вежливо улыбнулась.
Александр Рейтерн: Собравшиеся на мнгновение умолкли, Рейтерн поймал ее улыбку. Все было кончено. Он недоумевал, почему девушка вдруг отступила. Елена на этот раз совсем исчезла из виду, скрытая толпой. Зала тут же наполнилась шумом, болтовней, скрипом отодвигаемых стульев, он ловил на себе любопытные взгляды. Рейтерн быстро подошел к аукционеру, сказал ему несколько слов, написал адрес, подписал чек, в общем, как можно скорее уладил мелкие вопросы и стал продираться сквозь толпу к Елене Сергеевне, пока она еще не ушла. Она будто не сразу его заметила, но с приветствием опередила. - Благодарю Вас - он поцеловал Елене руку, - но почему Вы не настояли? Я собирался уступить. Хотя, надо сказать, шел сюда с крайне твердым решением не уходить без инструмента.. Пока Вас не увидел, разумеется, - он улыбнулся. - Что ж.. - он бессознательно затеребил перчатки, - оно прекрасно подходит для дуэтов.. - он кивнул в сторону кафедры и стоящего рядом с ней инструмента, - Вы придете составить мне компанию?
Елена Соболева: Метаморфоза! Только так и можно назвать произошедшую перемену в графе Рейтерне. Исчезла холодность и надменность, напротив, он был очень приятен. Интересная двойственность натуры, загадочная, интригующая. - Я не слишком хорошо разбираюсь в музыкальных инструментах и… неужели Вы и впрямь собирались?.. Впрочем, неважно. – Ах, какой глупой она себя ощущала. Он собирался уступить ей это фортепиано. Это было приятно. Собирался… но только после того, как поднял цену. Ее воображение тут же опустило девушку с небес на землю. В последнее время это случалось часто. Здравый смысл, наконец, появился в ее непутевой головке. Елена сцепила руки в замок перед собой. Кажется, они оба испытывали неловкость от этой встречи. Александр теребил перчатки, а она просто боялась пошевелиться, чтобы не выдать себя. И для чего он ее приглашает? Ведь приглашает, или это ей только показалось? Елена ощущала такую растерянность, и такое волнение, что с трудом улавливала смысл произнесенных слов. Она пыталась расслабиться, но у нее ничего не получалось. И тогда она решила отвечать первое, что ей придет в голову. - Приду, если Вы этого хотите. – И Елена мгновенно пожалела о выбранной ей тактике. Какие глупые слова, срывались с ее губ, она должна была вежливо отказаться, чтобы не продолжать эту пытку для обоих. Редко, с кем, она чувствовала себя такой скованной и неестественной.
Александр Рейтерн: Ах, вот оно как, значит, это была только прихоть? Он удивился, но стало проще, можно было не беспокоиться, что дама не получила желанный предмет из-за него. Девушка выглядела сконфуженно. Как это было не похоже на их первую встречу. Теперь он чувствовал себя легко и был расположен к разговору. Но отчего ему всегда при ней кажется, что она хочет как можно скорее избавиться от его общества? - Буду рад, если Вы придете, - он проговорил вкрадчиво, стараясь заглянуть в опущенные глаза девушки, - когда Вам удобно? ...Простите, если хотите, приходите не одна, - он вдруг подумал, что она могла смутиться оттого, что его приглашение могло выглядеть двусмысленно, Рейтерн ничего не знал о ней, а она, когда так смущалась, казалась совсем юной, что он невольно застыдился приглашения, - в любом случае, я был бы рад Вас видеть. - он повторился и почувствовал себя глупо. Он подумал, что она не придет, или придет с матерью/тетей и т.п., чтобы, например, отбить у него охоту к приглашениям. Теперь ситуация становилась похожа на предыдущую, когда общая неловкость заставляла пожалеть о сделанном. С тем отличием, что ему в действительности хотелось, чтобы Елена пришла. Во всяком случае очень хотелось бы разобраться, что же это происходит, стоит им только встретиться лицом к лицу. Кажется, через ряды стульев и копну перьев им переговариваться проще.
Елена Соболева: Елена судорожно пыталась рассчитать время. Будет ли удобной встреча до нового года, или следует подождать. Следует отметить, одно из сомнений: следует ли взять с собой Алису, Александр разрешил, позволив ей прийти не одной, но нужна ли была молоденькая фрейляйн самой Елене – вопрос спорный. - Я напишу Вам. – нашла Элен повод оттянуть время их следующей встречи, сегодняшняя казалась пыткой, но отчего-то эту пытку хотелось продлить. Граф смотрел на нее со странным выражением, а пристальный взгляд его в самые глаза заставлял сердце замирать. Что бы это значило? И как следует вести себя в подобных случаях? Елена не знала, ранее никогда не с ней не случалось такого. Она всегда знала, что делать, что сказать, как посмотреть и улыбнуться. А теперь вдруг терялась, смущалась и боялась поднять взгляд. От этого она казалась себе еще смешней, еще нелепее, а хотелось стать иной, такой, какой она бывает обычно. Чтобы знать наверняка, что он чувствует, что думает о ней. Продолжать разговор, стоя в сутолоке, далее было неудобным, и, наверное, неприличным, потому Рейтерн предложил ей руку и вызвался проводить до экипажа. Сейчас они представляли собой любопытную пару, всего пятнадцать минут назад они были соперниками на аукционе, а сейчас прогулочным шагом направлялись к стоянке экипажей. Над Еленой продолжало властвовать странная смесь из чувства неловкости и эйфории. Но неловкости все же поубавилась, теперь ему сложнее было гипнотизирующее смотреть ему в глаза.
Александр Рейтерн: Степень энтузиазма Елены все еще оставалась для него загадкой. Он только кивнул: - Я запишу адрес. - он достал записную книжку, написал несколько строк, вырвал страничку и отдал Елене. Последние посетители проталкивались к выходу, поднимая глаза на пару, и Рейтерн предложил девушке проводить ее до экипажа. Отчего-то она избегала его взгляда. Смущение шло ей, но ему было неприятно, что он не может разгадать его причину и начинал смущатсья сам, на балу Елена ему казалась немного иной, более смелой, уверенной в себе женщиной, а теперь походила на невинное дитя. Он избегал общения с юными созданиями, но сейчас уговаривал себя, что это не тот случай. Что он сам вел себя странно, вот и смутил девушку. - Не заставляйте меня ждать слишком долго, - он легко улыбнулся, помогая Елене сесть в экипаж, и подожал несколько времени, пока они отъедут, прежде чем отправиться домой, поджидать новое приобретение. О котором, меж тем, совершенно успел забыть, и ему понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, где и зачем он находится, когда он проводил взглядом экипаж Елены. Мы продолжим в этой же теме, я думаю?
Елена Соболева: Елена долго не решалась написать графу Рейтерну, почти каждый день она доставала его адрес из ящика своего секретера, чтобы уведомить его о своем визите, но все, словно сговорились против нее, отвлекая различными делами. В итоге, когда Елена таки написала, она уже не доставала карточку с адресом, она прекрасно его помнила. На следующий день в условленное время Елена была уже в доме графа Рейтерна, к тому же одна. Алиса сильно досаждала ей все это время, и теперь хозяйка старалась как можно чаще убегать из собственного дома, где сталкивалась со своей гостьей на каждом шагу. И дело даже не в том, что девушка была глупа или неприятна, но с самого первого взгляда между ними установились сложные отношения. Елена буквально задыхалась в ее присутствии. Мысли об Александре были одной из немногих отдушин, куда она сбегала от скучной реальности. Прибыв в дом графа Рейтерна, Елена догадалась, что ее здесь ждут, и это было приятным. Слуга помог ей разоблачиться и уже проводил ее в гостиную. Первое, что заметила Елена , было то самое фортепиано, которое вписалось в интерьер куда лучше, чем могло бы выглядеть в ее гостиной. На ее вкус, оно было слишком тяжеловесным. Что ж, она могла поблагодарить Юлию за то, что вовремя удержала ее от необдуманного шага, к тому же вряд ли она оказалась здесь, случись ей завладеть этим инструментом.
Александр Рейтерн: Фортепиано, осторожно запакованное, привезли на следующий же после ауциона день, Рейтерн заранее освободил для него удобное место в гостиной, куда оно вписалось как нельзя лучше после некоторой перестановки мелочей. Дерево с обновленным лаком замечательно гармонировало с обивкой стен и другой мебелью. А вот письма не было довольно долго, но ему не приходилось проводить дни полные тоски в ожидании оного. Днями его не было дома, а вечерами он ограничивался тем, что осведомлялся нет ли писем. Письма почти всегда были и почти всегда скучные. Он пожимал плечами и ложился спать. Так было первые несколько дней, после чего он стал думать, не забыли ли о нем. Быть может, адрес был потерян или карандашная надпись стерлась. Он раздумывал о вариантах устранения возможных недоразумений, когда ему принесли письмо, написанное аккуратным и тонким, но незнакомым почерком. Краткая, и, пожалуй, чересчур, так ему показалось, официозная записка уведомляла о том, что нижеподписавшаяся особа будет иметь удовольствие поседить его после обеда следующего дня. Граф только теперь догадался настроить приобретение, которое как-никак было главным условием, или, скорее, поводом, для предстоящего визита. На следующий день им не успело завладеть нетерпеливое ожидание, как ему доложили о прибытии гостьи. Он приказал подать чаю и проводить ее в гостиную. - Вы пунктуальны, - он поцеловал Елене руку, давая себе обещание быть исключительно любезным и стараться ничем невольно не смутить девушку, менее всего желая повторения неловкости прошедших встреч, - как Вы находите инструмент? - спросил он буднично, жестом приглашая даму сесть. - Вы все-таки заставили меня ждать - когда мне принесли Вашу записку, я уже был уверен, что Вы потеряли мой адрес или, по крайней мере, желание его сохранить, - он остался стоять, опираясь на довольно высокое форте, улыбаясь и обращаясь к девушке с шутливой укоризной, правда, имевшей основанием настоящие размышления.
Елена Соболева: В промедлении Елены была и своя положительная сторона, она успела морально подготовиться к встрече. И хоть волнение вновь вспыхнула, когда граф поцеловал ей руку, но она с легкостью с ним справилась. Елена присела на край скамеечки и подняла тяжелую крышку инструмента. Ухоженными пальчиками пробежалась по клавишам старого фортепиано. - Оно медленнее моего, но звук мощнее и глубже. – В гостиной Елены стояло венское фортепиано. Оно обладало легкой механикой и прозрачным тоном. Однако легкость венского фортепиано не подходила к более серьезному стилю. Этот инструмент медленнее венского отвечал на удар по клавише, но давал возможность большей экспрессии. Опробовав «старого динозавра», как Юлия прозвала этот образчик, Елена обернулась к Александру и лучезарно улыбнулась. В этот раз он показывал ей новую сторону своего характера, он был забавен. И, оказывается, смешить ему удавалось так же хорошо, как успокаивать и волновать. - Только новогодние хлопоты могли удержать меня от визита, к тому же в моем доме поселилась девушка, дочь друга моего мужа, - Бывший… покойный муж незримой тенью продолжал следовать за Еленой по пятам, следовало ей завести с кем-нибудь разговор, как речь непременно заходила о нем - и мне приходится о ней заботиться. Она часто теряется, – в прямом и переносном смысле – ей все внове. Она немка. Елена вдруг почувствовала легкость, ей просто хотелось кому-то рассказать, как она живет, поделиться своими обычными переживаниями, не примерять больше масок, не играть чужих ролей.
Александр Рейтерн: - А говорили, что плохо разбираетесь, - Рейтерн кивнул и довольно улыбнулся, ему понравилось, какое точное определение дала Елена инструменту. Его удивило с какой легкостью и откровенносттю она теперь вела беседу. Упоминание мужа, как ему показалось, на мнгновение повисло в воздухе, но тут же исчезло вместе с другими словами. Как странно было то, что эта совсем молодая девушка так естественно говорит приходится заботиться о дочери друга мужа. Не помешало бы, чтобы о ней самой кто-нибудь позаботился. И сколько же лет ее мужу, если у его друга взрослая дочь? Конечно, друзья бывают разные.. О том, что муж покойный, Рейтерн точно не знал, но напрашивался только этот вывод. Что ж, может она безутешная вдова, и оттого ее тогда так смутило его приглашение? А теперь она приняла его. И пришла одна, без своей навязаной протеже. Почему? Но он придержал пока свое любопытство по поводу ее жизни и домашнего окружения. - Это не та молодая особа, которая была с Вами на балу у Белозеровых? Боюсь, что она потерялась, когда я Вас украл, так что это не ее вина. Кстати о немцах, Вы позволите? - он присел рядом на скамеечку и, задумавшись на мнгновение, пробежался по клавишам. Звук и правда был резковат, в сравнении с теперешними салонными инструментами, но при определенных условиях тяжесть звука играла на руку музыканту и произведению. Он сыграл и напел на немецком чувственную Серенаду Шуберта, в которой юноша умоляет свою возлюбленную откликнуться на зов его сердца и прийти на тайное свидание. - Немецкий - грубый язык, как и мое немецкое фортепиано, но музыка прекрасна, - в этот момент принесли чай и он вопрошающе взглянул на девушку.
Елена Соболева: Честно говоря, Елена думала, что граф не решится упоминать их знакомство на балу, тем более не заговорит о моменте в пустой комнате, когда между ними повисла тишина. Сама девушка предпочла бы не упоминать вслух о том происшествии, но Александр, видимо считал иначе. И это тоже неожиданно оказалось приятным известием. Значит, он не считал, что она вела себя неправильно, значит, он не хранит неприятных воспоминаний о том балу. - Да, это была она… - Ах, вот как, граф, Вы сумели запомнить не только те мгновения, что мы провели вместе, но и девушку, что была со мной. Александр спросив, не возражает ли Елена, если он присядет к фортепиано, Елена не возражала, устроился рядом с ней. Его голос оказался мелодичным и мягким даже на немецком языке. Или слова известного произведения Шуберта были так мягки, что невольно сгладили возможную резкость. Так или иначе, но сюжет захватил Елену. - Как Вы думаете, она откликнулась на его просьбы? В дверь постучали, вошел лакей с чайным подносом и поставил его на японский столик. Судя по взгляду, Елене дозволялось разлить чай. Девушка подошла к столику и начала разливать чай. За лакеем мальчик внес два шарообразных фарфоровых блюда. Граф Рейтерн не спеша подошел и, приподняв крышки, посмотрел, что лежит на блюдах. Елена наполнила изящные чашечки ароматным чаем и протянула одну Александру.
Александр Рейтерн: - Вероятно, это зависит от того, насколько хорошо и убедительно он пел, - был ее вопрос началом флирта или случайным замечанием, Рейтерн продолжал в том же тоне. Однако он не ожидал, что она знала немецкий, он ценил знания, не всегда в женщинах, но Елена обнаруживала многосторонние таланты, что не могло не вызывать его приятия. Он полюбопытствовал, что слуги сообразили положить на блюда. Там лежали бисквиты, английские булочки, несколько сортов варенья, хлеб с маслом. Кажется, вполне удовлетворительно. Он наблюдал за тем, как Елена наливает чай и сел только после того, как она подала ему чашку. Обжигающий чай успел передать свой жар тонкому фарфору, и ему пришлось задействовать обе руки, чтобы не обжечься и не разлить чай на себя или гостью. Когда он случайно дотронулся до ее руки, прикосновение к ней показалось еще более обжигающим, что он едва не отдернул руку в удивлении. - Благодарю Вас, - Взяв чашку и надеясь, что его замешательство не было обнаружено, он сел в кресло, расчитывая завязать и далее непринужденный и веселый разговор. Может быть неловкость происходила оттого, что они совсем ничего не знали друг о друге, и невольно меж ними повисали многочисленные невысказанные вопросы. Хотя, с чего он решил, что ее можеть интересовать что он такое? И разве он любопытен? Любопытство никогда еще не было поводом для взаимного волнения. Вопросы из мира видимой реальности скорее всего не имели ничего общего с тем, чего не увидишь глазами.
Елена Соболева: Ах, он пел убедительно. В этом все и дело. Он пел слишком убедительно, чтобы она почувствовала волнения при случайном прикосновении, которое заставило сердце сначала замереть, а потом неистово забиться. Елена повернулась спиной к Александру, чтобы взять хрупкую чашечку в руки, ей была необходимо это мгновение, чтобы она сумела скрыть свои чувства. И снова между ними происходило что-то непонятное, что Елена уже ощутила с ним однажды в темной комнате. Ответ графа развеселил Элен, и, пойдя по выбранному ими обоими пути, она продолжила эту шутливую тему. - Неужели Вы думаете, что мы – женщины - настолько легкомысленны? - с легкой укоризной в голосе спросила она, устраиваясь в удобном кресле напротив. Хотя доля правды в его словах все-таки была. Да, женщины действительно легкомысленны. Взять хотя бы Елену, приехать к мужчине в дом одной! Что может быть легкомысленней, и разве не ее только что так взволновало его бархатный низкий голос, что она вспыхнула от случайного прикосновения руки! А он не выглядел ни капельки взволнованным, только внимательно за ней наблюдал. И хоть улыбка его была легкой, но в глазах ей привиделись смешливые искорки. Елена не решилась отвести взгляда, теперь они, улыбаясь, смотрели друг другу в глаза. Будто бы оценивая, насколько интересны они могут оказаться друг для друга, не окажется ли один из них, слишком прост для другого. Но пока их общение было полным легкой прелести.
Александр Рейтерн: Да, конечно они легкомысленны, вот и Вы, пришли одна, к человеку, ничего не зная о нем, и которого теперь видите в третий раз в жизни, так, будто ничего дурного и случиться не может, и уже ведете с ним двусмысленные разговоры. Однако, провокационный вопрос в свою очередь развеселил его. Хотя женщин и было трудно заподозрить в обратном, особенно учитывая то, как иные из них позволяют с собой обходиться некоторым мужчинам, иногда не чувствуя в этом никакой обиды, он уклонился от прямого ответа, который был бы здесь меньше всего уместен. - Я думаю, если женщина хорошо разбирается в музыке, то она вряд ли ошибется. - продолжая разговор в музыкальном ключе, он внимательно посмотрел на нее, лукаво улыбаясь, желая понять, как она растолкует его слова. Они оба, очевидно, решившие бороться смертным боем с глупым наваждением, улыбались и глядели друг другу в глаза, весело и спокойно, словно стараясь прочесть в них то, чего не говорили губы. Он, откинувшись на спинку, неторопливо пил чай. И что же будет после? Они выпьют чай, она посидит еще немножко, как положено, не больше и не меньше, и уйдет. Он не знал адреса и повода нанести взаимный визит. Еще несколько раз они увидятся на праздниках, на третий, вероятно, будут чувствовать неловкость, не такую, как была, не томительную и стыдливую, а неприятную, которую вскоре сменят холодноватые улыбки, после чего каждый сочтет неприличным вспоминать милое чаепитие со старым фортепиано, романсами, улыбками и взглядами. Эта мысль была так естественно последовательна, что вызывала непроизвольную улыбку с незримым оттенком безосновательной обреченности, с которой он слушал свою собеседницу. Другой вариант развития событий представлялся... менее реалистично, но более красочно. Что странно пугало.
Елена Соболева: Женщины, разбирающиеся в музыке, ошибаются вдвойне чаще. Они верят в то, что слышат. А сколько лжи приходится выслушивать женщине, одному лишь Бог известно. - Знали бы Вы, как часто женщины ошибаются. – И почувствовав, что она ступает на опасную землю, Елена решила перевести разговор. Не от того, что боялась быть откровенной, и вовсе не потому, что Александр не вызывал у нее доверия, напротив. Но зачем ему выслушивать ее исповеди? Разве за этим она сама сюда пришла? Будить старых призраков она может и в одиночестве. Елена отставила чашечку чая, пока что он был слишком горяч, и вернулась к фортепиано. - Раз уж мы оба оказались такими ценителями музыки, я Вам спою. – Она попробовала сыграть начало, память и умения ее не подводили, она действительно отлично помнила композицию. И теперь начала играть уже в полную силу. Романс «Как хороши те очи» был старым, вернее сказать, старинным. Как и фортепиано, на котором играла девушка. Даже сидя к Александру спиной, Елена чувствовала его лукавый взгляд, который дразнил на лишние слова, лишние чувства, лишние желания. КАК ХОРОШИ ТЕ ОЧИ Как хороши те очи, Как звезды среди ночи! Ваш блеск меня чарует И сердце мне волнует. Вас пред собою вижу, Порой вас ненавижу, Вы мой покой отняли, Меня околдовали. Ах, не забыть мне вас, Дивные очи! Еще хоть раз Увидеть вас! Вы унесли с собой Покой души разбитой, Очи, как ночь, Как хороша их глубина! Стою коль с вами рядом, Коль встречусь с вами взглядом, От счастья я немею, От страсти к вам бледнею, Вас позабыть стараюсь, Но все ж люблю вас, каюсь, Вам жизнь отдать готова, Клянусь любить до гроба. Ах, не забыть мне вас…
Александр Рейтерн: Показалось, что у фразы должно быть продолжение, и граф даже поднял бровь, удивленно предполагая и одновременно не желая того, что Елена может сказать что-нибудь слишком откровенное. Но она будто бы смутилась и тут же перевела разговор, позволяя ему не отвечать. Она села за фортепиано. Он выжидающе чуть исподлобья смотрел ей в спину, задумчиво улыбаясь. Елена заиграла какой-то старинный романс, которого он не знал. Она играла хорошо, пожалуй лучше, чем он ожидал, но голос как-будто дрожал. Но возможно, ему показалось, текст был эмоциональный и вероятно предусматривал широкий спектр чувств. Он отставил чайный прибор и подошел ближе, став у девушки за спиной, слушая как она поет. На улице уже почти совсем стемнело. Он вспомнил, как они наблюдали за снежинками несколько недель назад. Он так же стоял у нее за спиной, чувствуя тонкий аромат ее духов, теперь уже знакомый. Когда она дошла до строк: Стою коль с вами рядом, Коль встречусь с вами взглядом... Он подошел с другой стороны, облокотившись о высокую часть фортепиано, наблюдая за девушкой, интересуясь, станет ли ее голос еще более взволнованным, чем был и встретит ли она его взгляд, как в песне. Всегда интересно, сколько собственных чувств вкладывает исполнитель. - Благодарю Вас, - когда Елена закончила, он склонился над ее рукой с поцелуем, - Вы пели прекрасно.
Елена Соболева: Елена пела старый, дивный романс, который очень любила, вот только слова отчего-то казались неприлично откровенными. Она и ранее любила смущать смыслом этой песни умы мужчин, но сейчас сама же в своей ловушке и оказалась. Голос не то, чтобы дрожал, но владеть им было гораздо сложнее. Елене хотелось, чтобы Александр чувствовал то же самое, что она. Что ж, если это не так, то она должна внушить ему чувства. Он сам пригласил ее, и сам же был ответственен за все, что здесь происходило. Но и его уже, казалось, затянула атмосфера, появляющаяся везде, где им довелось встречаться. Даже в переполненном людьми зале во время аукциона, между ними неизменно сгущался воздух. Мужчина подошел ближе, видимо, ему надоело любоваться ее спиной, вернее, он успел оценить линию обнаженной шеи, которую только подчеркивала высокая прическа, и решил продвинуться в своих изысканиях дальше. Елена решилась посмотреть ему в глаза, да и стихи были так кстати. Было очень сложно удержаться, чтобы не добавить пению капельку актерского мастерства. Когда Елена завершила романс тихим перебором, и встала из-за фортепиано, магнетическая сила толкнула их навстречу друг другу. Граф взял ее руки в свои и прикоснулся губами к нежной коже запястий, Елена неосознанно шагнула навстречу. - Вам нравится? – с заинтересованной улыбкой спросила Елена. Александр так и не выпустил ее руки, они снова оказались слишком близко наедине. Но на этот раз между ними не было той неловкости и смущения. В прошлый раз все произошло так неожиданно, а сейчас они медленно подходили к черте, переступить которую в прошлый раз не решились. - Вы не хотите меня отпускать? – Элен рассмеялась. Александр выпустил ее руку из своей. - Но, граф, я вынуждена Вас покинуть, Алиса ждет меня, и, наверняка, злится. Знаете, мы живем с ней, как кошка с собакой. - Граф Рейтерн проводил Елену до дверей, и напоследок поцеловал ей руку. Выйдя из его дома, настроение у Елены стало отличным. Елена получила от этого визита самое ценное, что может получить женщина от мужчины: восхищение.
полная версия страницы