Форум » Петербург » Скучали, ждали? Я пришла! » Ответить
Скучали, ждали? Я пришла!
Елена Соболева: Дата: 12 декабря 1832 года. Место: Дом Соболевой на Фонтанке. Участники: Алиса фон Келлер, Елена Соболева.
Ответов - 10
Алиса фон Келлер: Алиса с любопытством осматривала шикарный холл дома господина Соболева. Для нее было все ново, необычно. Такую роскошь девушка видела впервые. В Германии принято даже самые богатые дома обставлять скромно и по минимуму показать свое благосостояние. Видимо, русские не были такими умеренными господами. Все было обрамлено золотом, серебром, висели картины, о которых она читала в книгах матери. Мама… Как же тяжело молодой девушке находиться вдали от своего родного дома. И не просто вдали, а на чужбине. Благо русским языком Алиса владеет так же идеально, как родным немецким. Девушка сделала несколько шагов вперед, чтобы оказаться напротив картины известного русского художника. – Как красиво… – заворожено прошептала она. – Карла, посмотри, я только неделю назад читала об этой картине в книге, а теперь имею удовольствие созерцать ее! Это же так чудесно! – С детским восторгом негромко сказала девушка своей служанке. – Такие красивые и плавные мазки кистью, такая нежная красота… По тому, какой техникой рисовал художник, можно определить то, что творилось у него на душе! – Алиса поднесла руку к картине, боясь дотронуться до нее. – Такие плавные движения говорят о том, что он был спокоен, умиротворен. Наверняка, эта картина писалась с чувством великой нежности, это просто олицетворение ласки и любви. Да! – Воскликнула Алиса. – Именно любви! Он был переполнен чувством нежной и трепетной любви! Как это прекрасно! – Девушка на мгновение закрыла глаза. – Как я желаю тоже испытать это чудесное чувство… Мечтательно вздохнув, ее вниманием завладела совершенно другая картина, а точнее портрет наикрасивейшей барышни, лет 20-22, может чуть моложе. Алиса немедля подошла к ней, дабы изучить эти прекрасные черты лица получше. – Карла, ты не знаешь, кто эта наимилейшая девушка?
Елена Соболева: Елена уже завершала свой утренний туалет, когда ей доложили о том, что некая девушка просит встречи с «господами Соболевыми». Вообще-то, так рано Елена никого не ждала, и вообще, сегодня не принимала, дабы не переутомиться примеркой нового платья. Хозяйка дома недовольно морщилась, глядя на себя в зеркало. Нет, нет! Вовсе не увиденное отражение стало причиной такой досады, а глупость и недогадливость ее Дуни, которая не догадалась сказать нежданной гостье, что хозяйки нет, а значит, визит надобно отложить на более удобное время. Но теперь деваться было уже некуда. Впрочем, гостье не пришлось долго ждать, благо туалет был уже завершен. Елена спустилась в гостиную, посетительница заинтересованно разглядывала картины, висящие на стенах. Особенно заинтересовал незнакомую брюнетку ее собственный, Елены, портрет. - Карла не сможет дать вам ответ. - Елена молниеносно определила, кто из них барышня, а кто служанка. – Как Вы уже догадались, это мой портрет. – И без всякого перехода продолжила. - Что Вас привело в столь ранний час? – Быть высокомерной и холодной, как Елена намеревалась вначале, ей не удалось. Девушка с презабавным восхищением рассматривала ее портрет, что не могло не льстить Елене. К тому же брюнетка была так молода, впрочем уже не ребенок, но с таким наивным выражением лица, что госпожа Соболева почувствовала себя искушенной и опытной женщиной. Это самоощущение Елена гнала от себя подальше. Ничто не может привлечь мужчин так сильно, как наивность и чистота… И вдруг Елена внутренним чувством уловила, что девушка эта вполне может оказаться ее соперницей, опаснейшим существом, ибо ее наивность и чистота были истинными.
Алиса фон Келлер: Алиса тотчас обернулась к девушке с портрета, которая в сей момент стояла перед ней. Несомненно, эта девушка была куда более красивой в жизни, чем на холсте. Многие барышни могли только позавидовать такому очаровательному личику. Однако, очарование этой наимилейшей особой растворилось. Такая прямота была явно не к лицу сей прелестнице. Подойдя ближе к девушке, Алиса сказала: – Здравствуйте! Имею честь представиться, Алиса фон Келлер! – Девушка неловко улыбнулась. – Алиса Рудольфовна. Как она старалась не забывать про то, что в России принято называть по имени и отчеству, все же девушка немного растерялась. – Я приехала с визитом к Ермолаю Федоровичу Соболеву. Мой отец написал ему важное письмо, которое я должна передать ему лично в руки. Могу я повидать его? – Алиса немного смущенно смотрела на незнакомку, явно нервничая перед встречей с таким уважаемым человеком, да еще и иностранцем. Хотя, в данном случае, иностранкой была именно она, а не эти добрые люди, в чей дом девушка приехала в этот ранний час.
Елена Соболева: - Доброе утро, Алиса Рудольфовна. – Утро обещало весело начаться, вот уже молоденькие девицы-красавицы начали жаждать увидеть ее погребенного супруга. - Ермолай Федорович, – Имя далось Елене с трудом. – Вас не примет, ни повидать его, ни передать ему даже горы золотые вы, к сожалению, уже не сможете. Ермолая Федоровича год как уже нет в живых.- Девушка явно не понимала, с кем она сейчас разговаривает, но в воспитании ей было не отказать. Смущение было еще более забавным дополнением, к ее нерешительности. И сейчас Елена внимательно следила за ее реакцией. Она сразу же решила не выдавать всех интересных подробностей этого дома. Для начала – смерть его хозяина, потом имя хозяйки, а только после этого признание, что она-то и есть вдова Ермолая Федоровича. Ситуация прямо-таки анекдотичная. Что ж, еще один повод, чтобы вспоминать о браке с некоторой долей приязни. Даже после своей смерти Ермолай Федорович умудрялся появляться в смешном положении.
Алиса фон Келлер: Алиса с ужасом слушала речь юной дамы, не веря ее словам. Что теперь она будет делать? Куда ей податься? Ехать домой ¬– это даже не обсуждается. Ей нельзя ехать домой и растаивать своих горячо любимых родителей. Они ведь так слепо верят, что их дочка найдет свое счастье в России, успешно выйдет замуж. Алиса даже представить не могла, что ей делать, куда податься, к кому обратиться. На какое-то мгновение она представила, как сидит в мороз на опушке леса на чемоданах и рвет свои платья, чтобы разжечь костер. Резко очнувшись от своих дурных мыслей, Алиса опять обратилась к незнакомке. – Но ведь у господина Соболева должна быть супруга. Могу я ее повидать? – Еще немного и на глаза девушки навернутся слезы. «Ты не заплачешь, ты не заплачешь!» – Как молитву повторяла про себя она, боясь показаться истеричной и совершенно неуравновешенной особой. Алиса была уверена, что мадам Соболева солидных лет женщина с добрым сердцем, и наверняка знает и помнит ее деда, а может даже и отца. И не оставит бедную девушку в беде.
Елена Соболева: Алиса… как бишь ее по отчетству?.. едва сдерживала слезы. Елена прекрасно понимала, что бедная девочка просто не знает, что ей делать, и идти ей по-видимому было тоже некуда. Что ж было делать Елене, конечно, она уже поняла, что оставляет эту птичку у себя, не выгонять же ее на улицу? Да куда она вообще поедет? В отель? Не факт, что ей хватит денег, чтобы остановиться в приличном месте, да и как она его отыщет в незнакомом городе, а если и отыщет, то даже в приличных отелях встречаются всякие. Обворуют наивную девочку, и что она станет делать? Нет, выгнать ее, значило бы бросить дитя на произвол судьбы. Такого Елена себе позволить не могла. Да и если быть откровенными, сердце кровью обливалась, глядя на перепуганное личико Алисы. - Конечно, у него была супруга. – Елена замолчала, будто бы раздумывая, что же им предпринять. – Давайте мне письмо, я передам его госпоже Соболевой. – Ничего ей не оставалось, Алисе, кроме как отдать заветное письмо в руки Елены. О том, что девушка возлагает на это письмо все свои надежды, можно было понять по выражению сожаления при расставании с ним. Зато Елена без должного пиетета сломала печать на конверте, достала письмо и начала читать, по-немецки, естественно. «Уважаемый господин Соболев… Ваш преданный друг смеет просить Вас о помощи… Будьте любезны… Семья находится в затруднительном положении… Присмотреть за моей дочерью Алисой фон Келлер». Елена едва успела пробежать письмо глазами, как скромница Алиса превратилась в лису-Алису…
Алиса фон Келлер: Алиса с долей сомнения отдала письмо барышне. Но другого выбора у нее просто не было. Если бы у девушки была в кармане хоть какая-то сумма денег, то она, несомненно, направилась в отель. Однако из ценного у нее была лишь золотая цепочка с кулоном, которая ей досталась от бабушки. Вернее, эту цепочку дал ей перед смертью дед, не забыв сказать, что с ней не расставалась его любимая супруга. Эта вещь для Алисы имела большую ценность, ведь это все, что осталось у нее на память о дедушке и бабушке, которую она не успела узнать. И когда эта молодая девушка без угрызения совести вскрыла конверт, Алиса замерла в глубоком шоке. Как она могла себе такое позволить?! В глазах молодой немки читался неподдельный ужас и изумление беспардонностью этой девицы. Придя в себя, девушка тут же подбежала с целью забрать письмо отца. – Что вы себе позволяете?! – Голос Алисы срывался от негодования. – Как вы посмели прочитать это письмо?! Я же просила передать его госпоже Соболевой! Что теперь с ней будет? Над ней будут смеяться, указывать на нее пальцем, как на нищенку, просящую помощи. Как это низко! Щеки Алисы залились багровым румянцем, который выдавал ее с головой. Ей было стыдно, и единственным желанием было провалиться сквозь землю.
Елена Соболева: Алиса Рудольфовна, в схватке за письмо Елена даже сумела вспомнить отчество просительницы, атаковала яростно, но неуклюже… Письмо было спрятано в вырез платья, а лезть за ним брюнетка не решилась, а потому с немым укором взирала на раскрасневшуюся Елену. Алисина Карла что-то кудахтала на немецком языке, но оказалась абсолютно неинтересной обеим девушкам, и теперь возмущенно смотрела на них с негодованием из угла комнаты. Такую живописную картина и застала Антонина, немолодая экономка, появившаяся в доме после смерти Ермолая Федоровича. Она, как к родной относилась к Елене, было в это грубой немолодой женщине что-то материнское, что-то настоящее. Вот и сейчас она не стала падать в обморок от такого поведения молодой хозяйки и ее просительницы, только посмотрела на них, как на двух расшалившихся котят и спросила: - Чаю подавать, госпожа Соболева? – «госпожа» было явно произнесено с иронией. Дескать, негоже благородным девицам так себя вести. - Подавай, Антонина, что-то в комнатах душно, пить хочется. – Невинно отвечала Елена, вальяжно обмахиваясь извлеченным из корсажа письмом. – Да вели приготовить две комнаты: для фреляйн Алисы и фрау Карлы. Да… и накрывать теперь надобно на двоих… или троих? – Последний вопрос предназначался Алисе. Елена не знала, кем доводится фрейляйн Келлер Карла, тетушка, обычная служанка? Пусть сама выбирает, где та будет кушать: за столом с господами, или на кухне со слугами, куда Елена и сама иногда забегала перехватить что-нибудь вкусненького.
Алиса фон Келлер: «Госпожа Соболева?» – не в силах пошевелиться от удивления подумала про себя девушка. – «А как же пожилая женщина? Хотя, кто мне говорил про женщину в возрасте?! Я сама себе надумала кучу всего! Ну, глупая девчонка!» – Ругала себя Алиса. Действительно, никто никогда не говорил о жене Соболева, а исходя из его преклонного возраста, девушка сделала немудрый вывод, что жена примерно такого же возраста. Однако, она глубоко заблуждалась. Перед ней стояла молодая привлекательная девушка, немного невоспитанная, что доказала выходка с письмом. Но, с другой стороны, Алиса сама просила передать письмо мадам Соболевой, которой эта прелестница и оказалось. Хотя, по этикету, она должна была представиться. Молодая немка продолжала стоять как вкопанная, с немым вопросом на чудесном личике. Она даже не могла ответить на вопрос, на сколько персон накрывать. Дома, в Германии, Карла всегда трапезничала на кухне, но здесь Алиса так боялась остаться наедине с этой юной дамой, что ответила лишь одно слово: – Три…
Елена Соболева: Растерянность ее, теперь уже, соседки была уморительной. Елене смеяться хотелось еще больше, чем минуту назад, но Алиса, вопреки ожиданиям, не смеялась, не смела улыбнуться даже. Она дрожала не то от возмущения, не то от возбуждения, не то от обиды. Какая глупость! Невинная шалость была так безвкусно воспринята! И Елена сделала для себя вывод, что Алисе: А. Не хватает жажды жизни, Б. Чувства юмора. Ужасный комплект, с которым ей теперь предстоит по доброте своей душевной жить неопределенное количество времени. А сдать фрейляйн фон Келлер на руки какому-нибудь бравому молодцу, можно даже не стараться. Она скучна! Это гораздо больший недостаток, чем глупость и непривлекательность внешности! Тем временем Антонина внесла в гостиную поднос с чайным набором. Девушки чинно сели напротив друг друга. Карла вылезла из своего угла и пристроилась недалеко от своей подопечной, при которой была чем-то вроде старой няньки, из услуг которой уже изрядно выросли. - Алиса Рудольфовна, 15 декабря в честь дня рождения Анны Оттовны состоится бал. – Елене захотелось хорошенько встряхнуть Алису, ее глаза так округлились, будто бы устраивался не бал во время поста, а пир во время чумы. – Понимаете, 70 лет бывает не каждый год. - Елена сдерживала смех. Немецкое происхождение Анны Оттовны было так кстати. Вот сидят две девушка, и немка явно невзлюбила русскую за дурное воспитание, и вдруг узнает о бале во время поста в честь почтенной пожилой немки. Очень мило! - Через пару часов сюда придет модистка, услугами которой я пользуюсь. Вы обговорите фасон платья, она снимет мерки, и к балу Ваш наряд будет готов.
полная версия страницы