Форум » Петербург » Именины графини Белозёровой (продолжение) » Ответить
Именины графини Белозёровой (продолжение)
Анна Белозёрова: Дата - 15 декабря 1832 года. Место - особняк Белозёровых на Фонтанке. Участники - открытый эпизод.
Патриция Стентон: Судьба распорядилась так, что теперь Пэт оказалась в компании трех джентльменов, а значит, у миссис Стентон были все основания быть довольной жизнью. И это хорошее настроение не могло испортить ничего - ни тот факт, что Андрей в их маленькой группке интересовался именно Загорским, а не ею, ни то, что Загорский был явно склонен немного поразвлечься за счет беседы приправленной едкими замечаниями, ни то, что эту беседу ему собирался обеспечить английский дипломат, пребывающий пока что в блаженном неведении. Нет, если посмотреть на все это с другой стороны, все было просто замечательно. Потому, что и самой Пэт, признаться, очень не хватало горячего спора. - Vladimir Dmitritvich,- с заметным акцентом произнесла миссис Стентон-Адамс, русские имена все еще давались ей непросто,- Как же замечательно, что вы все-таки приехали. Я ведь так и не имела повода поблагодарить вас за радушный прием в Россию. А теперь, к списку своих благодеяний вы прибавляете новое- для меня такая честь быть представленной вам, милорд,- при этом Пэт очаровательно и невинно улыбнулась, да так наивно и ласково, что даже умудренный дипломат на секунду усомнился, может ли присутствовать в этой хорошенькой ветреной головке обычные мятежные мысли жителей колоний,- Эта страна такая замечательная, что я не перестаю ею восхищаться,- продолжила Пэт,- И если говорить о цели моего путешествия, то я более чем вознаграждена. Будем говорить, что я проделала весь этот путь из любопытства, это ведь простительно для женщины, разве нет?- ее улыбка стала лукавой, а глаза сверкнули в сторону Загорского, будто призывая его в сообщники,- будь то деньги, служебный долг или же любовь, все можно назвать пространным словом "дела", разве не так, милорд? У нас в Штатах умеют ценить каждое из этих составляющих, наверное поэтому, мы умеем вести "дела" как никто другой.- Пэт не удержалась от легкого укола английской национальной гордыне, которая, как она догадывалась, была очень чувствительна.
Владимир Загорский: Загорский слегка улыбнулся, когда миссис Стентон со своим жутким американским акцентом выговорила его имя-отчество. Было что-то забавное и трогательное в том, как она старается говорить в России по-русски. И - необычное, потому что, при всей любви к Отчизне, Владимир Дмитриевич все же понимал, что наш родной язык - не самый распространенный среди тех, что изучаются. И должна быть какая-то веская причина у этой эксцентричной особы, чтобы им овладевать. Но вот - какая? Впрочем, сейчас он этого выяснять не собирался, более увлеченный тем, что ответит на довольно колкий выпад в его адрес со стороны миссис Стентон лорд Дерхэм. Тем более, что в словах Патриции содержалось и нечто, что косвенно могло удовлетворить и его собственное любопытство. Ведь леди заявила, что приехала в Россию из любопытства. Так... бизнес, любопытство... а еще что? - Несомненно, миледи, - тем временем откликнулся англичанин на слова миссис Стентон. - Вашим соотечественникам не занимать практической сметки. Тут европейцев они обошли вчистую. Однако умение ловко вести дела - это еще не есть показатель принадлежности к высокоразвитому обществу, - сэр Джон назидательно поднял указательный палец, из-за чего сделался похож в глазах Загорского на англиканского проповедника. - Духовность и отношение к малым сим - вот показатель! А быть ловким дельцом особенно удобно еще и тогда, когда на тебя трудятся тысячи рабов, - тут Дэрхем скосил глаза на мавра, который все также невозмутимо стоял там, где его оставила хозяйка и даже, казалось, ни разу с того момента не пошевелился, взирая на происходящее сверху-вниз - по причине своего роста - из-под полуприкрытых век.
Патриция Стентон: Спор быстро набирал обороты. Он двигался по заранее намеченной спирали, которую можно было предвидеть, но никак не предсказать. И теперь в Пэт появилось почти детское желание выиграть, "посадить надменного англичанина в лужу", ведь арбитрами были люди, мнение которых было для миссис Стентон важным - Загорский, потому, что он был другом Андрея, и самого Бежецкий. -Тысячи - это очень и очень редко,- назидательно начала Пэт,- На самом деле, встретить человека, который владеет тысячей рабов не так просто. А все потому, что это большая ответственность. Взгляните на моего Абрахама, к примеру,- жизнерадостно продолжила миссис Стентон,- Он словно большой ребенок, я должна позаботиться о том, что он будет есть и во что одеваться,- она сверкнула глазами,- Чего не скажешь о том, как, со всем уважением, в Англии относятся к арендаторам, милорд. О, я видела своими глазами, как людей бросали в долговые тюрьмы без всякой надежды на избавление. Возможно, если бы они могли продать свою свободу, они бы это сделали, но этим беднягам было совершенно нечего предложить, чтобы избежать такой печальной участи! Лорд Дэрхем сжал губы в тонкую линию. Эта женщина была положительно несносна. - Вы говорите о свободе личности так, будто это то, что можно продать и купить! Стыдитесь мадам! Не все можно приобрести за деньги! - Вы правы, милорд. Но деньги не такая уж и грязь, ведь, присутствуй она в карманах тех несчастных, для них все в жизни сложилось бы иначе. - Возможно, но если это, по-вашему, рецепт счастья, то вы поступаете бесчеловечно, лишая сотни людей права собственности. Ваши рабы не лучше скота, их можно продать и купить. - А крепостные? Люди, которые полностью зависят от произвола хозяина. А между тем, никто не считает это бесчеловечным именно потому, что вещи не называются своими именами. Мы порабощаем негров, которые уступают белым в развитии, здесь же порабощают своих братьев по крови. Что вы скажете на это, милорд?
Владимир Загорский: Сводя в словесном поединке миссис Стентон и графа Дерхэма, Загорский рассчитывал услышать от первой все, что угодно, только не пламенный спич с уклоном в политику, да еще и потрясающий основы государственного строя аж двух империй - Британской и Российской. Сам он рассчитывал поговорить с Бежецким, но Андрей Сергеевич, кажется, тоже был обескуражен не меньше его самого, а посему замер с открытым ртом, так и не ответив на вопросы Загорского. Торжествовал один лишь Дерхэм, ибо своей обличительной речью миссис Стентон прежде всего задевала, конечно, именно русские порядки - да, несомненно, крепостное право - это то же рабство, как ни обидно признавать. И два крупнейших "рабовладельца" - граф Бежецкий и, собственно, сам Загорский сейчас стояли перед маленькой рыжей бестией, которой, все же, не мешало бы иногда хоть немного думать, что она говорит, а еще - где и с кем, и не знали, что же делать дальше. А делать определенно было что-то надо. И Владимир Дмитриевич нашелся, как и подобает дипломату, первым. Тщательно скрывая возникшее раздражение лучезарной улыбкой, он повернулся к американке и проговорил, опережая сэра Джона: - Думаю, что лорд Дерхэм может сказать лишь одно: он впечатлен Вашим умом и красноречием, мадам! Не так ли, милорд? - Безусловно, это так. Редко встретишь даму, которая обладает не только такой мм... твердой жизненной позицией, - согласно закивал Дерхэм. - Но и красотой одновременно! - О, в плане твердости убеждений миссис Стентон даст фору большинству моих знакомых представителей сильного пола, - усмехнулся Загорский уже более добродушно, довольный тем, что разговор удалось-таки увести с опасной тропинки. - И я бы поставил на нее в любом споре, не сомневаясь ни мгновения. Однако, по счастью, наша жизнь - не только споры и поединки, поэтому прекрасной даме есть много иных способов доказать свое превосходство над нами, сыновьями Адамовыми. Например, танцы. Миссис Стентон, вероятно, Ваша мазурка уже кому-то обещана?
Андрей Бежецкий: Бежецкий хотел было удивиться по поводу слов друга о миссис Стентон, с которой чисто теоретически он мог познакомиться только здесь и тому, что не припоминаются обстоятельства, при которых сам Андрей мог ему рассказывать о своей подруге. Но, тем не менее, что-либо высказать ему так и не удалось, потому что Пэт, прости, Господи, неразумную женщину, так резво вступила в спор с английским лордом, что оставалось лишь молча стоять и слушать пылкие речи обоих. Нет, он, конечно, знал цену манерам Патриции, но чтобы так открыто вступать в противостояние интересов с человеком, который поболее ее разбирается в данном вопросе – это перебор. Ситуацию спас опять-таки Володька, вспомнив о том, что они все-таки на балу и тут положено танцевать, тем самым отвлекая неугомонную барышню от распаленного спором джентльмена. Но опустить танцевать ее с Загорским он не мог, слишком уж было любопытно узнать, при каких обстоятельствах эта лисица сумела познакомиться с его другом. Ну и, конечно, легкий укол совести сыграл свое. Она была его спутницей на этом вечере, и какой же он, к чертовой матери, после этого дворянин, если так оскорбляет даму своим невниманием. -Владимир Дмитриевич, миссис Стентон занята мною на следующий танец,- произнеся это вслух, он добавил чуть тише. - Я бы хотел поговорить чуть позже, уделишь мне немного времени?- после утвердительного кивка, Бежецкий подошел к Пэт и, поклонившись, протянул ей руку. -Разрешите? Помнится, вы когда-то любили этот танец более прочих. Окажете мне честь?- на губах играла хитрая улыбка.
Марина Елагина: Большой прием во время поста... Когда Николя принес приглашение на две персоны от графини Белозеровой, Марина изрядно удивилась. Но, когда выяснилось, что поводом для праздника стал семидесятилетний юбилей этой дамы, то мысленно согласилась, что в таком почтенном возрасте каждый день рождения - уже достижение, которое можно отмечать без особых оглядок на религиозные посты, если речь не идет о совсем уж значительных, вроде Великого. Тем не менее, не отказывая мадам Белозеровой в ее праве на личное торжество, Марина сама не жаждала к нему присоединиться. Все эти два с половиной месяца в Петербурге она, конечно, не пряталась, но широко своего присутствия не обозначала. И вообще надеялась к весне вернуться в ставший уже родным Биарриц, к дорогой мадам Сесиль. Тем более, что матушкино состояние опасений не внушало с самого начала, а слишком долгое присутствие в ее доме, который Марина как раз родным уже давно не чувствовала, да простит ее Господь, было утомительным. Тем более, что до некоторых времен и мадам Сесиль в каждом письме упорно звала "свою девочку" к себе, говоря, что страшно без нее тоскует. Но в последние месяцы тоски в строчках ее посланий заметно поубавилось, как и призывов вернуться. И Марина догадывалась, в чем тут дело: Николя теперь был в Петербурге! А это означало надежду на исполнение заветной мечты пожилой графини - чтобы ее любимый старший сын, Николай Викторович, наконец, добился согласия Марины выйти за него замуж. Ну, в самом деле! Чего же предосудительного в том, что, после развода с непутевым Мишелем, ее дорогая Маринетт выйдет за Николя? Какой замечательный это будет союз! Самое главное, кажется, и ее собственная маменька участвовала в этом "заговоре", но со своими собственными мотивами. Николай Викторович Елагин последние несколько лет обретался в Гельсингфорсе, где состоял в чине царского посланника в Великом княжестве Финляндском. Справедливо рассудив, что Гельсингфорс к Петербургу гораздо ближе Биаррица, Тамара Николаевна тоже всячески приветствовала развитие отношений между дочерью и ее бывшим деверем. Сама же Марина относилась к Николя и его ухаживаниям... неплохо, но любви к нему, увы, не чувствовала. И не потому, что граф Елагин был плох, нет, напротив! Николя всегда выгодно отличался от своего младшего брата - во всем: был успешнее по службе, умнее, наконец, просто красивее внешне... Но Марина любила Мишеля. И, когда их брак оказался разрушен, с трудом пережив это, решила для себя, что никогда и никого более не назовет супругом, тем более - любимым. Впрочем, время, как известно, лечит любые раны. По прошествии нескольких лет, за которые Николя, чувствуя себя ныне свободным от запрета на нежные чувства к супруге младшего брата, которые, кажется, всегда питал к ней, неоднократно делал ей предложение, Марина уже не была так убеждена в целесообразности обета безбрачия, возложенного ею на себя самое. Заметил ее колебания и Николя, значительно интенсифицировав в последние месяцы свои ухаживания. И, в общем, был близок к успеху... Так или иначе, мадам Елагина благосклонно, хоть и не слишком явно, принимала знаки внимания Николая Викторовича все время после возвращения в Петербург. Поэтому и на бал к графине Белозеровой согласилась с ним поехать, не в силах сказать "нет" его умоляющему взгляду. Торжество, в самом деле, было пышным. Но Марина Антоновна старалась держаться немного в стороне от основного веселья. Едва поприветствовав именинницу, она попросила Николя увести ее в уголок поспокойнее, чтобы оттуда наблюдать за происходящим так, чтобы самой при этом не быть объектом всеобщих наблюдений.
Михаил Елагин: В зале, полной народу, никто не обращал внимание ни на Версмана, ни на Елагина, которые, впрочем, примостившись в самой малолюдной зале, де еще в тени портьеры, ждали часа «икс», коротая время за бокалом отличного вина. Графиня Белозерова, дама во всех отношениях почтенная, отмечавшая день своего рождения в этот зимний вечер, готовила для своих гостей сюрприз. Впрочем, кроме нее, о нем знали еще двое упомянутых выше мужчин, да присутствующий здесь генерал Адулин. Алексей Николаевич на правах старого друга графини, точнее – ее супруга, упросил использовать ее вечер для возвращения к жизни графа Елагина, на что и получил разрешение. Разве может женщину не заинтересовать столь увлекательная история воскрешения, и то, какой фурор она может произвести?! Две недели назад в дом господина Версмана заявился некий господин. Шороху это наделало в доме неслыханного. Все имеющиеся гости были спроважены за дверь, той же участи не избегнули и прекрасные нимфы, что были призваны скрасить вечер мужской компании. Но видно таинственный гость того стоил. Стоил, ибо был то ни кто иной, как граф Михаил Викторович, уже шесть лет почитавшийся мертвым, сгинувшим на Турецких просторах. Поначалу, Мишка Версман решил, что все его грехи переполнили чашу дозволенного, и гость с того света явился за ним. Небось, с приглашением от самого Люцифера. Но тут же прогнав винные пары из дурной головы, постарался трезво, насколько это было возможно, оценить явление покойника к нему в дом. Спустя уже час, вся история была пересказана, и два старых приятеля попивали портвейн, и теперь уже очередь Елагина была слушать россказни Мишки. Две недели были потрачены на подготовку к триумфальному возвращению графа в столичное общество. Были задействованы старые связи, и вскоре старик-генерал Адулин, родственник Версмана, предложил ход конем - предстоял прием у графини Белозеровой. Туда-то они и заявились с ее разрешения и по ее приглашению. Мишель лениво разглядывал толпу приглашенных. - Люди не меняются… или меняются, - как-то неопределенно заметил он, не обращаясь конкретно к Мишке, но озвучивая мысли вслух. - Все тоже самое, стоило ли возвращаться? Пустой бокал завис в воздухе над подносом лакея. Михаил Викторович пристально смотрел в противоположный конец зала. Да быть этого не может? Там стоял Николай, поглощенный беседой с какой-то дамой, правда, заслонив ее собой. Но спутница брата интересовала Мишеля сейчас меньше всего. Ему стало отчего-то не по себе в присутствии старшого Елагина в этой зале. Но каково будет тому, и как он воспримет появление самого Мишеля? Долго размышлять над этим не пришлось, ибо генерал Адулин призвал публику к тишине. - Господа почтеннейшие и дамы, мы собрались с вами здесь по столь знаменательному событию, - пожилой мужчина отсалютовал бокалом в сторону Анны Оттовны, - но прервал я вас от забав по другому поводу. С разрешения нашей хозяйки. У меня есть одна замечательная новость и должен признаться, даже меня она потрясла до глубины души, - старик закашлялся и сделал знак Мишелю выйти, - Дамы и господа, разрешите представить – граф Михаил Викторович Елагин, пропавший без вести шесть лет назад в Бессарабии, но благополучно вернувшийся в родные края, даже спустя такой долгий срок. В зале повисла тишина, в которой начал зарождаться робкий шорох голосов, нараставший, как волны прилива, с каждой минутой все громче. На дальнейшие речи и волнения публики, удивляющейся его воскрешению, Елагин уже не обращал никакого внимания, – взгляд его был прикован к брату, а точнее, к фигуре, прячущейся за его спиной.
Анна Белозёрова: Степенный и глубокомысленный диалог двух пожилых дам оказался внезапно прерван фактически на самом интересном месте: как раз тогда, когда Анна Оттовна и Ульяна Елизаровна, отбросив экивоки, наконец, стали подбираться к главному. Но графиня Белозерова не сердилась на генерала Адулина, командным тоном потребовавшего минуту внимания у гостей именинницы. Потому что то, о чем он собирался поведать гостям, было главным сюрпризом сегодняшнего вечера, о котором не подозревала даже Варюша, удивленно взиравшая сейчас то на нее, то на генерала. А дело было в том, что несколько дней тому назад, когда внучка гостила у баронессы фон Тальберг, к ней с визитом приехал старинный сослуживец мужа, который и поведал Анне Оттовне удивительную историю возвращения полковника Елагина, которого много лет считали сгинувшим в Бессарабии. Рассказав об этом, он попросил разрешения сделать объявление об этом поражающем воображение событии именно у нее на именинах, потому что в пост крупных собраний почти не случается, а такое, несомненно, заслуживает большого количества зрителей. Разумеется, графиня разрешила. Кроме того, немедленно же написала и приглашение на свой прием для старшего брата Михаила Викторовича, которого немного знала, как одного из прежних сослуживцев Алексаши по МИДу... Итак, объявление было сделано, и по залу понесся нарастающий ропот, но сама именинница лишь тонко и немного печально улыбнулась, наблюдая за творящимся всеобщим изумлением. - Как приятно наблюдать воссоединение семейства, - проговорила Анна Оттовна и вздохнула. - Честное слово, Ульянушка, полжизни отдала бы, чтобы мой Васенька вот так ко мне вернулся, пусть даже спустя много лет. Да только мне такого счастья-то Господь не послал, - добавила она, поворачиваясь к заинтригованной не меньше других Ульяне Елизаровне.
Ульяна Зубова: Ульяна Елизаровна не могла похвастаться подобным желанием – увидеть воочию своего покойного мужа. Да и скептически глядя на развернувшуюся перед ней сцену, немного сомневалась, что присутствует при счастливом воссоединении семьи. Уж больно невесел новорожденный, так сказать, да и брат его… - А кстати, что там за дама за спиной старшего Елагина, та что медленно бледнея, сейчас сползет на пол? - мадам Зубова не церемонясь ткнула набалдашником трости в сторону интересующей ее особы. При этом сложно было сказать, что старушка сильно обеспокоена здоровьем графини, - Надо сказать, Аннушка, ты народ умеешь позабавить. Бьюсь об заклад, что этот вечер еще долго будет притчей во языцех у столичного общества! Криво ухмыляясь, Ульяна Елизаровна посмотрела на подругу, которая была спокойна и даже довольна.
Владимир Загорский: - О, мне следовало догадаться, - добродушно усмехнулся Загорский и слегка хлопнул Андрея Сергеевича по плечу. - В искусстве угодничества прекрасным дамам, сударь, мне Вас никогда не опередить! После чего, ответив утвердительным кивком на еще один вопрос друга, прежде, чем он увел миссис Патрицию танцевать, Владимир Дмитриевич тихонько вздохнул с некоторым облегчением, поняв, что теперь может заняться и своими делами. Впрочем, нет, рядом все еще стоял Дерхэм, но с ним удалось вскоре распрощаться. После чего Загорский, наконец, направился к Варваре, что стояла теперь рядом со своей бабушкой и по-прежнему делала вид, что ей нет до него никакого интереса. Анна Оттовна, тем временем, увлеченно беседовала о чем-то с Ульяной Елизаровной Зубовой, дальней тетушкой Загорского. И он мысленно застонал, понимая, что придется поговорить еще и с ней, прежде, чем можно будет обратиться к Варю. Но тут ему неожиданно пришел на помощь старик-генерал Адулин, которого Загорский знал с детства, как одного из приятелей своего отца. Точнее, генерал, конечно, не имел цели помогать конкретно ему, он просто вышел в центр залы с каким-то объявлением. Как выяснилось через минуту, прелюбопытным: обнаружился некий полковник Елагин, считавшийся пропавшим без вести. Это сообщение произвело форменный фурор. Какая-то дама даже стала падать в обморок. Впрочем, сам Загорский этого человека не знал и чувств лишаться по поводу его счастливого воскрешения не собирался. Вместо этого, под шумок, он тихо подошел сзади к Варюше, тоже во все глаза разглядывающей Елагина, склонился к ее нежному ушку и прошептал, намеренно едва не касаясь его прохладной кожи губами: - Мадемуазель, позволите похитить Вас ненадолго?
Иван Долманов: Иван был и смущен и ошарашен. Такие предложения не каждый день поступают вам в Лондоне, там несколько иные нравы. Конечно, молодые девушки и кокетки в возрасте заглядывались на красавца-корнета, даже сообщали авансы, но тут случалось: "не везет и как с этим бороться". То Иван забывал о свидании и вспоминал слишком поздно, то забывал, где свидание, то случались неотложные и дела, и он никак не мог заставить себя покинуть аудиторию, дабы умчаться на крыльях любви-с. Да-с. Вот так-с. А и не стыдно вам, корнет? А и стыдно, ой, как стыдно. Так стыдно, что ни в сказке сказать, ни пером начеркать. Поскольку Иван, хоть и не умел писать поэмы, любовные послания писал за весь курс, пылкости и страсти в его словах было не счесть. Поэтому нет нужды в подробностях описывать, какими трогательными посланиями он вымаливал прощение у обманутой девушки, добивался нового свидания кровь из носу, чтобы.... опять не прийти. В него кидались чем попало, топали ножками, давали пощечин, плакали, прогоняли с глаз долой, чтобы потом опять простить... Все же, как не крути - женщины есть мазохистки. То есть склонные к самоистязанию и получению от этого удовольствия существа. Американка ему понравилась, но в ее обществе он испытывал странную робость. Именно поэтому и вел себя так сумбурно. Однако такими предложениями не разбрасываются. Теперь дай Боже - не забыть. И, зарубив это себе на носу, Иван направился к единственной не танцующей и горячо любимой родственнице - к бабушке. Попутно, правда, проводив несколько ревнивым взглядом свою теперь уже бывшую партнершу. Где-то в центре зала следующий танец бодро выплясывал Шуленин, и Иван, не имея иного якоря, оказался подле бабушки быстро. Та была не одна, а с виновницей торжества. - Сударыни, - он слегка поклонился. - я как Летучий Голландец, бороздящий просторы этого моря, прошу разрешения прибиться подле ваших берегов.
Александр Шуленин: Шуленин заулыбался, слушая девушку. - О, моя дорогая, вы зря наговариваете на принца. Он прекрасно владеет русским языком... и не только русским. Он интересный собеседник, мне случалось вести с ним беседы в Сиаме, где, как вы осведомлены, я бывал. Так что для вас - любой каприз, коль пожелаете. Нет, она все-таки не шпионка, не засланный казачок. Даже немного жаль.... Просто юная, в чем-то еще наивная девушка, потерявшаяся в водовороте событий, ищущая своего принца на белом коне... "Я успела привыкнуть к вам, и, откровенно говоря, вы очень мне понравились," – честное и искреннее признание. Признание чистой и честной девушки. Нет в нем кокетства и двусмысленности, оттого оно вдвойне ценно. Вот только, увы, не подходит он на роль принца. Конь у него, конечно, есть, но что есть, кроме коня? А ни-че-го. Полуразвалившееся поместье? Отточенный несладкой жизнью ум? Нет, такая девушка достойна хорошего мужа. Честного, любящего, преданного. А он, Сашка Шуленин, на такую персону никак не похож. Даже если за уши притянуть. - Я польщен, - с доброй улыбкой отозвался Шуленин. Танец уже заканчивался, и он аккуратно "отбуксировал" парнершу чуть ближе к краю. - Вы очень милая девушка, я безмерно счастлив знакомству с вами. Конечно, он знал, что за ее семьей водятся деньги, а брат прям-таки горит желанием скорее выдать бедняжку замуж. Хорошие перспективы, да только он, Шуленин, предпочитал облапошивать таких мамзелей как Катерина Белосельская-Белозерская. Совесть не так мучает, да и нет за ним сломанной жизни молодой неопытной девушки.
Ульяна Зубова: Ульяна Елизаровна обернулась на звук любимого голоса. - Ванюша, - а мы как раз о тебе, - ну что, ты, надеюсь, не скучаешь? Старушка была рада, что ее мальчик подошел как раз вовремя, как раз, чтобы Аннушка оценила ребенка во всей красе. А он и стараться рад, не подозревая об уготовленной ему участи. - Вот, рассказывала Анне Оттовне, про тебя, - внук едва заметно поморщился, а может ей показалось. Правда, молодежь крайне болезненно относится к тому факту, что ее обсуждают за ее спиной, а узнай Ванюша – что еще и сватают, покрылся бы, небось, морщинами раньше срока. Но разве сам он не высказал желания жениться перед отцом? Вот пусть на себя и пеняет, - Говорю, что вырос совсем, я и не видела тебя. А теперь вот боюсь, что помру и не увижу деток твоих, - глаза старой мадам Зубовой увлажнились и кружевной платочек запорхал у лица дамы.
Марина Елагина: К сожалению, мечте Марины тихо отсидеться в уголке исполниться было не судьба. Вскоре после того, как она удобно устроилась с креманкой в руках, что принес своей даме заботливый Николя Елагин, и приготовилась откушать полюбившееся еще во Франции лакомство - в вазочке живописно были выложены несколько шариков мороженого, политые фруктовым сиропом и посыпанные шоколадной стружкой - как вдруг кто-то из гостей графини вышел в центр зала и провозгласил, что готов сообщить "замечательную новость". Толпа вокруг заволновалась, предвкушая что-то интересное, ряды дам и господ, разворачивающихся к говорящему, сомкнулись перед глазами Марины Антоновны, поэтому она, также заинтригованная, вынуждена была встать с удобного пуфика, чтобы разглядеть, что же там происходит. Николай, стоящий немного впереди, отчего Марина оказалась как бы за его плечом, тоже заинтересованно оглянулся. "- Дамы и господа, разрешите представить – граф Михаил Викторович Елагин, пропавший без вести шесть лет назад в Бессарабии..." А большего Марина уже и не услышала, потому что в эту же минуту хрустальная вазочка выпала из ее внезапно ослабевших пальцев, с веселым звоном рассыпаясь на паркете сотней осколков, смешанных с мороженым. А сама графиня Елагина живописно осела рядом в обморок. Все это произошло так быстро и внезапно, что Николя, резко обернувшийся на звук бьющегося стекла вместе с теми, кто стоял рядом, едва успел подхватить бесчувственную невестку, тем самым спасая ее от травмы при падении, а ее туалет от гибели...
Михаил Елагин: Собственная его вдова, а это была именно она, да еще и в компании Кольки – кто бы мог подумать, очень интересно, - особых признаков радости не подавала при появлении супруга. Да и признаков жизни – тоже, когда Мишель оказался подле нее. А уж Николай-то засуетился вокруг Марины, потерявшей сознание. - Позволишь, - немного подвинув плечом брата, он, с полной уверенностью в своих правах, склонился над женой. Последнему было предложено разогнать сбившуюся плотным кольцом толпу любителей поглазеть на живых мертвецов и барышень в обмороке. Два таких замечательных события за один вечер. У, толпа с живостью принялась обсуждать, какая это, видать, радость! Для Марины Антоновны, похоже – самая, что ни на есть волнительная, даже чувств лишилась. Марина… он никак не ожидал ее увидеть так… скоро, тем более в первый вечер. Да и компания у нее странная, но думать об этом сейчас было не место и не время. Подхватив на руки свою женушку, Мишель последовал за лакеем, указывающим дорогу. За спиной вскоре раздались шаги, несомненно, принадлежавшие братцу, причем торопливые. Какого черта! Ему что, так хочется поговорить?! Войдя в одну из гостевых комнат, граф бережно уложил жену на диван. - Воды подай, - обратившись к лакею, Мишель понял, что опоздал с просьбой. Николя уже стоял подле с стаканом в руках и исполненный страдания взгляд был устремлен на Марину, - спасибо. Он поднес стакан к губам женщины, а затем чуть смочил виски. Не слишком подействовало средство на даму, которую потрясение повергло в более глубокий обморок, чем можно было ожидать. Решив, что она и сама вскорости придет в сознание – не раз при нем женщины демонстрировали подобные фортели – только он не делал скидку на то, что те жаждали внимания с его стороны – младший Елагин обернулся к старшему брату. - Может поздороваемся, - чуть вскинув бровь, Миша глянул на насупившегося Николя, - такое чувство, что ты не рад?! Или я прав? - Рад, конечно, рад, но ты бы мог и предупредить, - радости в голосе не звучало, вопреки сказанному, а в глазах ее было и того меньше. Никогда еще Николай не испытывал к брату такой неприязни, - Ты видишь, что твое появление слишком шокировало публику. Под словом "публика" явно предполагалось «Марина». Но Мишель пропустил это мимо ушей. Тем паче, что последняя, кажется, стала приходить в себя.
Марина Елагина: Марине виделись какие-то всполохи на темном фоне, был слышен какой-то неотчетливый, но неприятный гул, она словно бы бежала куда-то, а может - летела сквозь эту мрачную мглу, в которую так внезапно и неожиданно погрузилось ее сознание. Потом гул в ушах стал словно бы стихать, пропали противные вспышки... она пришла в себя и медленно открыла глаза. Ее мутило, да и лепнина на потолке комнаты все еще кружилась у нее перед глазами, но вскоре ей все же удалось сфокусировать взгляд достаточно, чтобы разглядеть лицо склонившегося над ней... нет, это был не Николай. Старший из братьев стоял немного позади и встревожено взирал на нее с высоты своего немаленького роста, а вот рядом с Мариной Антоновной, вернее, с кушеткой, на которую ее уложили, перенеся, видимо, из общей залы, опустившись на одно колено, стоял Мишель и внимательно разглядывал ее лицо. Некоторое время Марина позволила ему изучать себя, тем более, что ей все еще было не слишком хорошо, чтобы говорить, да и рассмотреть бывшего мужа с более близкого расстояния. Мишель постарел... медальный некогда профиль стал как-то мягче, а вот морщинка, едва обозначившаяся между его бровями, когда она последний раз его видела, стала глубокой и резкой. Внезапно она поймала себя на мысли, что очень хочет прикоснуться к ней кончиком пальца, чтобы разгладить... "Стоп! " - приказало тем временем вполне восстановившееся от необъяснимого шока сознание глупому сердцу, блокируя несвоевременное и совершенно бессмысленное проявление нежности к тому, кто предал ее, заставил чувствовать последней дурой на свете, доверявшей своему мужу настолько, чтобы не верить в слухи и сплетни, от которых не было спасения едва не с первых недель их совместной жизни... Графиня Елагина заставила себя отвести взгляд от серых глаз бывшего мужа и подтянулась на локтях, чтобы сесть. - Что же, Мишель? - проговорила она насмешливым тоном. - Кажется, я достаточно успешно справилась с ролью супруги, потрясенной внезапным счастьем от чудесного воскрешения ее благоверного? Ах, как жаль, что все это не по-настоящему! Какая прекрасная история оказалась всего лишь жалкой фикцией, не так ли? Да-да, я все это лишь разыграла! А Вы что подумали?
Михаил Елагин: Да, Николя явно не считал фикцией все произошедшее, но как-то про него забыли тут. А вот Мишеля неприятно задели слова благоверной. Тем более, что глаза ее с туманной поволокой еще секунду назад смотрели на него с прежним теплом. - Мы подумали, дорогая, что у вас корсет чрезмерно затянут. Веянье новой моды? – граф Елагин тут же поднялся, считая, что приступ и опасность миновали, а с ними и порыв сентиментальности, - Что ж, все поверили вам. Вы на редкость стали хороши… то есть хорошей актрисой, милая моя. То ли комплимент, то ли издевка, граф негромко фыркнул сам себе. Черт возьми, что происходит с ним? Михаил протянул даме руку, помогая подняться. Секунду она медлила, но в конце-концов вложила свою руку в его ладонь и встала. - Но разве вы не рады, что я вернулся, и наша семья вновь станет полной, и все мы заживем в мире и любви, - глянув косо на старшего брата, Мишель продолжал, - а дождусь ли я поцелуя от милой моей Марины Антоновны? На правах законного супруга, коим себя считал Михаил Викторович, да и коим он и был на деле, вопреки рассуждениям супруги и брата, он притянул к себе жену, но получил неожиданно отпор с ее стороны. Да и Николай вдруг резко одернул его за плечо. - Это что значит?! – он обернулся к брату, лицо которого побагровело и исказила страшная гримаса. Складка между бровями на лице графа Елагина стала глубже, но внезапно он расхохотался, то глядя на Марину, то на Николя, - Боже мой…
Марина Елагина: Нет, актрисой она оказалась, увы, плохой. Кажется, ее импровизации с якобы притворным обмороком поверил лишь один из братьев Елагиных, но вовсе не тот, которому она надеялась внушить эту мысль. На лице Николая Викторовича тревога сменилась облегчением и некоторым удивлением. А вот Мишель смотрел на нее чуть прищурившись, с легкой усмешкой, как всегда, когда замышлял какую-то каверзу, становясь в такие минуты немного похож на шкодливого мальчишку. И в этот раз он не заставил себя ждать. Едва Марина поднялась на ноги - не без помощи бывшего мужа, подавшего ей руку, как тот одним рывком притянул ее к себе, со словами о том, что ждет от нее поцелуя. На мгновение опешив от его наглого вероломства, Марина Антоновна, все же, быстро сориентировалась и уперлась обоими своими кулачками в его грудь, отталкиваясь, не позволяя Михаилу прижать ее к себе слишком близко. Впрочем, вряд-ли он всерьез рассчитывал на ласки с ее стороны. Поэтому тоже не сильно усердствовал. Да и Николя, все это время бездействовавший, вдруг резко покраснел, потом побледнел и попытался сорвать руку Мишеля с талии Марины, вызвав бурю непонимающего негодования у первого. Которая неожиданно вдруг сменилась бурным весельем, что озадачило уже Марину Антоновну и графа Елагина-старшего. - Что это значит?! - Николя, все еще бледный от ярости, но остановленный в ней умоляющим взором Марины, сверкая глазами, смотрел на брата. - Это я хочу спросить тебя, что означает все это представление, что ты устроил вместе со своими дружками! Какого черта, Мишель?! Почему ты никогда не можешь обойтись без скандала?Разве непонятно, что теперь на нас будут пальцами показывать все ближайшие месяцы, стоит лишь кому-то появиться в свете? Да только что тебе за беда?! Ты всегда думал только о себе!
Михаил Елагин: - Дружками?! Вот уж никогда Алексей Николаевич не входил в круг моих дружков, - все еще дрожавшим от смеха голосом ответил Михаил на гневную тираду старшего брата, - покровитель – да. А на кого из нас еще будут показывать пальцем – еще большой вопрос. Я вот задаюсь одним вопросом, на который пока сам не могу найти ответа. Может, кто из вас знает решение загадки этой? Мишель выпустил из своих объятий женщину и попутно стряхнул с плеча руку брата, после чего уселся на кушетку, с которой поднялась его жена. Сцена становилась все интереснее. Младший Елагин рассматривал своего братца с неподдельным интересом. Что-то изменилось в его облике, возмужал он, что-ли, к сорока годам? Или нет, появилась в нем решимость, которой раньше он не замечал. Скрестив руки на груди, Мишель принял самую развязную позу, демонстрируя свое хладнокровие к происходящему, но в груди его начинала клокотать ярость. Значит, пока он сражался со смертью за свою жизнь, его брат зря времени не терял и утешил супругу его? Похоже на то. А он-то рассчитывал вернуться в лоно семьи, к нежной и верной Марине. Приехать за ней в Биарриц, осчастливить, так сказать. Да и скромная женушка, похоже, нашла в Николае Викторовиче достойную опору в вдовьем существовании. Иначе, что она вновь так к нему метнулась? - Я вижу моя жена не слишком рада моему появлению. Или ты думаешь все еще, что перед тобой мертвец? Да и в тебе нет достаточного такта, что бы не демонстрировать свою неприязнь, - обратился он к брату, неторопливо извлекая сигарету и раскуривая ее, - но придется вам мирится с этим, и впредь демонстрировать, какая мы дружная семья. Выпустив тонкую струйку дыма к потолку, Мишель выпустил вместе с ней и немного своего негодования. Он старался сдерживаться и не уподобляться брату. А все же внезапное появление имеет свои плюсы.
Марина Елагина: Глядя на то, как Мишель с глумливым видом плюхнулся на кушетку и закуривает, хоть прекрасно знает, что она ненавидит запах табачного дыма, слушая его самодовольные речи, не выдержала и вспыхнула уже сама Марина Антоновна: - Да какое право вообще вы имеете рассуждать о чувстве такта?! Вы - человек напрочь лишенный его, а вместе с ним - и порядочности! Я поверить не могу в то, что вы посмели вот так явиться сюда, после всего произошедшего, запросто, да еще и требовать от нас, тех, чьи чувства вы не удосужились пощадить, мириться с вашими выходками?! Осознав, что, вероятно, слишком громко кричит даже для такого людного места и, что совершенно не обязательно привлекать к ним еще больше внимания, чем это и без того сегодня произошло - ах, как прав Николя! - Марина осеклась и замолчала, несколько раз вдохнула и выдохнула, чтобы хоть немного ослабить вскипевшее в душе возмущение и стыд за свой нелепый обморок, прошлась по комнате туда-сюда, а потом, уже немного овладев собой, вновь взглянула на мужчин. - Мишель, - проговорила графиня более спокойным и ровным голосом, - давайте не будем продолжать это представление в театре абсурда. Если нам и придется что-то демонстрировать, то, пожалуй, только здесь и сейчас. Ибо, не знаю, как ваш брат, но лично я не намерена и впредь поддерживать с вами никаких отношений. Полагаю, что достаточно явно дала понять это, прислав документы о разводе, за которыми вы даже не удосужились приехать лично, доверив даже такое почте. Возможно, на войне вы и герой, но в миру - всего лишь жалкий трус, с которым я давно не желаю иметь ничего общего!
полная версия страницы