Форум » Петербург » Возвращение блудного сына » Ответить
Возвращение блудного сына
Софья Долманова: Время - утро 21 ноября 1832 года Место – дом Дениса Долманова Участники – Денис Брониславович, Ульяна Елизаровна, Софья Аркадьевна, Иван Долманов
Ответов - 41, стр:
1 2 3 All
Иван Долманов: Два года, которые он не был в России, показались вечностью, едва он ступил на родную землю, хотя там, в Британском королевстве, пролетели, будто и не два года по триста шестьдесят пять дней, а две недели. На почтовых Иван добрался до окраин Петербурга, где, не спеша возвратиться в родной дом, остановился у друга своего, корнета Ланского. Иван сам себе не мог объяснить причину такого внезапного охлаждения. Там, за границей Российской Империи, за воротами Санкт-Петербурга он рвался - быстрей, быстрей - к дому, но стоило вдохнуть воздух столицы и... все, как обрубило. То ли робость, то ли злость, то ли чувства иные, неведомые навалились на него, а потому он несказанно обрадовался, когда Ланский радушно пригласил его погостить. Его друг был из мелких дворян, как и он, получил военное образование, а на Оксфорды не имел ни денег, ни желания. Впрочем, простота Сергея даже нравилась Ивану. Снобы и гордецы ученые более чем приелись, благо и в доме отца их попадалось немало. Дом отца.... Так задержал он свое окончательное возвращение на неделю.... Время не прошло даром, он обсудил с Ланским дальнейшую службу, встретился с другими друзьями, хорошо погулял и, разумеется, не упустил случая влезть в драку, которая едва не закончилась тайной дуэлью. Ланский, подлец, пустил в ход все свое обаяние, но развел дуэлянтов миром. Впрочем, уже через день дуэлянты вместе пили в кабаке и норовили дать по мордасам тем, кто упоминал пресловутое происшествие. Однако неделя истекла, и Иван все острее ощущал трепетание души. Тянуть дольше было нельзя. В конце концов, от врагов бегут трусы, а его, Ивана Денисовича, в трусости не смел обвинить никто. И вот, утром следующего дня Иван вскочил в седло купленной накануне по пьяному делу лошади (к слову, хоть в тот день молодой корнет и был пьян в ножны, но лошадь себе ухитрился купить хорошую и с большой скидкой. Хотя... тут ничего удивительного, как вспоминали друзья, уж очень воинственный вид был у корнета), велел кучеру Ланского Прошке везти вещи к отчему дому, а сам решил махнуть напрямки, заодно и лошадь в деле опробовать. Кобыла оказалась прекрасная во всех отношениях, по статям достойная восхищения, а уж какой мягкий ход. И это при скорости, какую она развивала. Когда из-за поворота вылетала прекрасная андалузская вороная красавица по полном скаку, ранние прохожие шарахались в ужасе и хватались за сердце. Завидев родные места, Иван притормозил кобылку, пустив ее маховой рысью, а у самого дома осадил, подняв на дыбы. Кобыла послушно исполнила пируэт, достойный восхищения, и, несколько секунд стоя лишь на задних ногах, пару раз махнула в воздухе передними. Покрасовавшись чуток, корнет позволил андалузке _ он назвал ее Вероникой - принять более естественное положение и спрыгнул на землю. Потрепав красавицу по горделиво изогнутой шее (на что кобылка, которой новый хозяин явно пришелся по душе, мягко потыкалась в него плюшевым храпом), передал поводья подбежавшему на шум (еще бы, так ржать может только молодая андалузка - испанская кровь, горячая) слуге. Не слушая приветственный лепет, Иван Денисович легко взбежал по ступенькам, схватился за дверную ручку, дернул и ... что? Заперта??? Да какого дьявола они спят, утро уже! В запале Иван и забыл, что утро-то утро, да зимнее и раннее, светать еще толком не начало. Но об этом он не думал, а лишь о том, что его, ЕГО, не пускают в его же дом. Ох, папенька, - с нарастающей злостью мысленно обратился Иван к отцу, после чего размахнулся и треснул крепко сжатым кулаком по двери. - Открывай! - - рявкнул юноша во всю мощь своего баритона. Не проснуться на такой грохот дворецкий не мог, хотя, судя по тому, что он был наспех, но одет, он проснулся чуть раньше (тоже, что ли, на ржание? Ох, Вероника, краса моя!). Тихое бормотание "Ну кого в такую рань, растдыть-тудыть" Иван не услышал, но отчетливо себе представил. Он лично бы такого раннего визитера попросту взашей.... Видимо, дворецкий тоже эту мысль лелеял, уж больно отчетливо она отразилась на его челе, прежде, чем старик узнал визитера. - "Бог милостивый, никак молодой господин вернулся! Иван Денисович, радость-то какая! - Ты еще поплачь, как ты рад меня видеть, сварливо подумал Иван, но промолчал. К старому слуге раздражения у него не было, более того, он тоже был рад его видеть. Таким родным духом повеяло из дома, что защемило сердце. Сейчас он войдет.... - Да, я вернулся. так ты в дом то пустишь меня али так и будешь на улице морозить? - Ох, простите старика, ум потерял от радости. Ой, проходите, проходите, давайте шубу вашу-то..... ... и встретит его с порога, с глазами блестящими от слез, красивая и добрая, чуткая и нежная матушка.... Нет. Не встретит. Нет ее больше, хватит грез. Выражение нежной тоски, промелькнувшее в его глазах, быстро сменилось привычным веселым, хотя на самом деле Иван испытывал все, что угодно, но только не веселье. - А что, скажи ты мне, барин-то почивать еще изволит? - нарочито весело и громко спросил Иван, нарушив утреннюю тишину холла. Дворецкий, повесив шубу, тут же прибежал обратно, впустую засуетившись вокруг долго отсутствовавшего молодого барина. - Как же-с, почивают, мил мой господин. А как же-с иначе-с, утро-то раннее, а господа нонче в хлопотах, устали-с. Как же- вы с дороги-то, замерзли, чай? Да я вам сейчас чайку горяченького да для сугреву, а... - Нет, - Иван не замерз, но его немного трясло от нервов. - Дай мне лучше водки. - А.... - дворецкий, видимо, по привычке хотел возразить что-то вроде "как же, рано вам еще", но потом сообразил, что перед ним уже не маленький мальчик, и поспешил налить молодому барину желаемого. Опрокинув стопку, занюхав ее рукавом (и нечего на меня так смотреть, старый ты мой), Иван почувствовал успокоение, разливающееся по телу. - Может-с, ваше благородие, барину доложить надобно? - Ну почто ж барина беспокоить, - с усмешкой покачал головой Иван. - Пущай спит барин, а я подожду. Чай, не очень-то барин жаждет меня увидеть, чтобы спросонья бежать, сломя голову. А то лестница крутая, можно и правда... голову сломать.... Иван, слушая дребезжание дворецкого, разводящего камин, уселся в кресло и стал ждать....
Иван Долманов: Если барин и почивал и видел сладкие сны, то Ульяна Елизаровна привыкла вставать рано. Да и выспалась она хорошо, и вопреки чаяньям барона - мигренью не страдала, а прибывала в хорошем расположении духа. Завтрак она предпочла отложить до появления сладкой парочки, а посему засела у себя в комнате с очередной книжецей бестолкового содержания. И вот тут то ее отвлек шум, да что там шум – грохот. В дом ломились, словно на пожар, сотрясая дверь, а вместе с нею и весь дом. Старушка покинула свою комнатенку и отправилась на поиски источника шума. Впрочем, искать то было не чего. Все было ясно до предела, а ее старушечье сердце, или если угодно – ведьмина интуиция, уже подсказали, чего ожидать там, внизу. Попавшийся ей на встречу взлохмаченный слуга лишь подтвердил ее догадку, радостно лапоча что-то и все повторяя: «Вот, барин то обрадуется». Обрадуется он! Как же! Был бы рад, не сослал сына черт знает куда! Негодование и ненависть, так крепко спавшие до поры до времени, наконец-то пробудились и закипели в присутствии любимого чада. Ее маленький мальчик вернулся, все остальное теперь приобрело для мадам Зубовой иную окраску. Ну теперь-то ее никто не остановит! - Друг мой, а по-приветствовать меня ты не хочешь? Или совсем старую развалину забыл?! – голос «старой развалины» был бодр и наполнен теплом и радостью. Опираясь на свою клюку, Ульяна Елизаровна ждала реакции внука, который наверняка не предполагал ее увидеть в этом доме.
Иван Долманов: Отойдя от декабрьского утреннего морозца благодаря родному духу, Иван закинул ноги в начищенных до блеска и столь любимых им гусарских сапогах на кофейный столик, откинувшись назад, на мягкую и упругую спинку старинного кресла. Когда-то он мог проползти между его ножками, а теперь антикварная вещь прогибалась под его весом. Да, он сильно изменился, и не только внешне. Но особенно - внешне. В свои 23 года Иван превратился из угловатого худощавого подростка в рослого, статного молодого мужчину. Пока дворецкий, непрерывно бормоча и кланяясь, исчез куда-то - кажется, "дровишек принести", Иван медленно закрыл глаза, вознамериваясь погрузиться в собственные мысли. Но ему не пришлось долго отдыхать. Шорох платья по полу и тихие шаги он услышал сразу.... А еще легкий стук клюки по полу. Иван на мгновение даже подивился - неужто батенька решил поиграть в старика? Да вроде рано.... Но голос, раздавшийся позади него, сразу поставил все на свои места. Бабушка! Иван взвился с места, будто ужаленный в одно место, вытянулся после разворота на сто восемьдесят градусов в струну и улыбнулся бабуле во весь рот. - Бабушка! - ну вот, уже пищим, как маленькие дети. Но перед ним была бабушка, которую он ну никак не ожидал увидеть в доме отца, но, тем не менее, был невероятно рад ей. Однако, где же его манеры? - Сударыня! - и, изящно припав на одно колено, Иван схватил старушечью руку в свои ладони и принялся осыпать ее поцелуями. ______________________________________________________________________ - Вот этому тебя учили в твоей заморской Академии?! Поцелуй старуху по-человечески! – и не дожидаясь, пока мальчик – мальчик ли? – сам соизволит проявить непозволительные теперь для него, сантименты, расцеловала внука в щеки, - Вот, как ты изменился. Давно, да давно я тебя не видела. Тут в голосе прозвучала печальная нока с примесью негодования. Теперь она уселась в кресло и некоторое время рассматривала Ивана. Изменился, возмужал, теперь в нем чувствуется порода… и очень многое от отца, к своему неудовольствию заметила старушка. Но уж характер – характер у него Головиных! Без спорно. - А почему ты не известил никого о своем приезде? Поди – не так бы тебя встречали, по перинам прячась! Отец будет рад, в известной степени, твоему приезду. Ах, как все поменялось в этом доме. Ты даже представить не можешь. Лебезит перед этой юбкой и ни каким доводам рассудка, ее, не верит. ____________________________________________________________________________ - О, сударыня, - улыбаясь, Иван упирался лишь для виду, на самом деле для него было истинным удовольствием - совсем как в детстве - ощущать прикосновение мягких бабушкиных губ к своим щекам. - Я безмерно, безмерно счастлив вас видеть, хотя, не скрою, поражен вашем здесь присутствием, - - когда бабушка перестала его целовать, Иван все же не поспешил выбраться из ее теплых и таких родных объятий. Наоборот, продолжил обнимать ее и с радостью отметил, что, хотя в его руках бабушка казалась совсем хрупкой, в ее глазах огонь горел все так же ясно, как и раньше.Бабушка была женщиной с характером, редким характером, и, хотя спуску она никому не давала, Иван ее любил. К нему бабушка была нежна и очень любила. Наверно, подумалось ему, теперь, после смерти дочери он остался самым любимым ее существом. - Отец... - ему не хотелось договаривать, но он знал, верил, что бабушка по одному его лицу поймет, о чем он умолчал. О том, что отец не очень-то любит Ульяну Елизаровну. - не часто приглашал вас в гости. Последние слова бабушки вновь вызвали у него улыбку. Он, пользуясь тем, что никого в гостиной нет, крепко обнял старушку. - Вы все также проницательны, милая моя бабушка! Ничто не ускользнет от вашего взгляда. На самом деле, я... хотел сделать сюрприз. Проверить, как мне рады в этом доме... теперь,- теперь, после смерти мамы. - Надеюсь, ничего страшного не произошло? - Иван говорил с прежней теплой улыбкой, усаживая бабушку на диван подле себе, крепко, но нежно держа ее за руки. Разные мысли крутились в голове, но Иван не хотел задавать все вопросы сразу. У него еще есть время.... ________________________________________________________________________________ Хитрый взгляд скользнул по Ваниному лицу и почти детская, шаловливая улыбка посетила лицо мадам Зубовой. - Моим присутствием здесь поражен не один ты. И, кстати, - потерпел поражение и вынужден был смириться, что я здесь поживу некоторое время, неопределенное. А теперь, когда вернулся ты, я уже думаю, что эта неопределенность продлится. Ульяна Елизаровна ласково погладила внука по руке. Денис будет в ярости, но что поделать – теперь выставить ее за дверь он уже не посмеет, если не хочет нарушить такого хрупкого мира с сыном. Впрочем, есть еще Соня, но эта дурочка даже не помыслит о подобном. - Страшного, ну только, если то, что я поселилась под одной крышей с бароном, - хриплый смешок добавил, - Или, то – что твой отец стал более мягкотелым – когда дело касается молоденькой женушки, в отношении старушки он остался таким же суровым и непримиримым. ______________________________________________________________________ - Разумеется, дорогая моя бабушка, - Иван перехватил лукавый взгляд Ульяны Елизаровны, - разумеется, продлится. Никто не посмеет выгнать вас из дома, покуда я здесь, - голос внука зазвенел, приобретая жесткость и мощь. - Отцу удастся это сделать только, если он выгонит и меня, - Иван гордо вскинул голову. Глаза блестели, тонкие ноздри трепетали, губы поджаты, а челка свалилась прямо на глаза. Это вовсе не устраивало юношу, ибо он утратил часть обзора. Пришлось чисто по детски тряхнуть головой, чтобы откинуть непослушные волосы с глаз. Состригу, мстительно подумал Иван. -А что его... жена? как тяжело давалось это слово. Ивану стоило немало усилий сказать его прежним тоном, а не прошипеть, подобно змеиному. Он не считал, что эта женщина имеет право называться женой его отца, потому что так именовалась его мать. Но высказывать свои недовольства вслух он считал слишком опрометчивым. Кембридж научил его этому... - Она хорошо относится к вам, бабушка? Тут на улице послышался шум. Точнее, бешеный топот, а потом истошное ржание. И громкие матюги.... Так, и что же там происходит. - Одну минуту, бабушка! - встревоженно воскликнул Иван, вскакивая на ноги и кидаясь на улицу. На улице шло веселье. Иван так засмотрелся, что и мороза не почувствовал. Денщик Степан, матерясь, носился по дорожке за удирающей с гордо поднятым хвостом кобылой. Андалузка, раздув ноздри, шла гарцующим шагом, достойным всероссийского парада, неся пышный хвост параллельно земле. Когда Степан сильно отставал, Вероника замедлялась, кося фиолетовым глазом, и громко пофыркивала. - А ну стой, растудыть твою тудыть! - благим матом орал Степан, пока не увидел барина. Разумеется, смутился, начал извиняться, но Иван отмахнулся и, сбежав по ступенькам, поманил кобылу. Та, потанцевав на месте, все же пошла на зов, правда, с таким видом, юудто делала огромное одолжение. Взяв ее за недоуздок, Иван передал красавицу с рук на руки Степану. - Не теряй ее больше, - погрозил он ему и поспешил обратно в дом. Мороз все-таки дал о себе знать, и по коже побежал озноб. Со смущением на щеках Иван поспешил обратно к дивану, к бабушке. - Простите меня, сударыня! Моя новая лошадь очень норовиста, Степан с ней не справляется. Она мне особенно дорога тем, что я купил ее на свои деньги. Это первое, что принадлежит именно мне, а более мне ничего не надо. Знаете, я думаю, что на ней отправлюсь в полк.
Иван Долманов: Вернувшись с раскрасневшимися с мороза и от задора щеками, Ваня вновь присел рядом со старушкой. От него повеяло зимней свежестью, морозом и юностью. - Да, друг мой, как бы тебе скоро не пришлось только на свои средства и рассчитывать, да ждать – пока твоя бабка Богу душу отдаст, - многозначительно кивнув при этих словах, она заговорила тут же другим тоном, - Да, Софья Аркадьевна милая деву…, женщина. У нас хорошие отношения, по крайней мере – в отличие от твоего отца она меня жалует. Но уверена, она не так проста как кажется. Ах, я бы на ее месте тоже вышла замуж за того, кто подвернется первым. Красотой она особой не блещет, да и возраст… еще чуток и в старые девы можно было бы записать. А так и из деревни в блеск столицы вырвалась и жизнь себе обеспечила. Поговаривают, ее отец вконец разорился. Ну так чтож, ее вины тут нет. Она еще долго говорила и можно было подумать, что Ульяна Елизаровна искренне сопереживает Соне, но при этом каждое ее слово можно истолковать на разный манер. Для близкого человека, а Ванюшу она таковым считала, не останется загадок в ее словах. _____________________________________________________________________________ Уже первые слова бабушки заставили Ивана помрачнеть лицом. Он не имел ничего против, чтобы зарабатывать деньги самостоятельно. Черт возьми, у него есть европейское образование и воинское звание, он весьма успешен в картах и.... Но! Вопрос не в этом, а в том, что он единственный ребенок, единственный сын... Так по какому, черт возьми, праву он может лишиться наследства! Иван порывисто вскочил, на ходу уронив что-то... то ли статуэтку, то ли вазочку... Но даже не обратил внимание. Длинные пальцы непроизвольно сжались в кулаки, на лице появилось столь характерное выражение..... Ванечка гневается, назвала бы это выражение матушка. Ванечка и вправду гневался. Он никогда не скрывал от самого себя, что является страшным собственником. Все, что он считал своим, могло принадлежать только ему, ему одному. Ни при каких обстоятельствах! - О чем вы говорите, бабушка? Неужто отец собрался отказать мне в средствах? Нежто.... - глаза Ивана на секунду широко раскрылись от пришедшей в голову догадки. - Она? Вы сказали, бабушка, она за отца из-за денег вышла? И теперь она хочет у меня отнять то, что по праву мое! Ну, коли это правда, сударыня, я.... - в серо-зеленых очах зажегся весьма опасный бесноватый огонек. - Если правда,я.... Я тогда.... - Иван повернулся и посмотрел прямо в глаза бабушке. - Разумеется, бабушка, ей не на что рассчитывать.... - саркастический, преисполненный двойного смысла, смешок сорвался с губ. Иван улыбался, но неискренне, улыбка была злой и весьма коварной. Он был взбешен, но не дал злости вырваться наружу. Никакой открытости в этом деле, Иван, говорил ему когда-то английский друг, мистер Мейсон. И Иван его советам следовал. Но он знал, что свое не отдаст никому. И если эта Софья пришла сюда с надеждой поживиться за его счет, он ей покажет все круги ада. ___________________________________________________________________________ - Боже ж ты мой, чего ты так распалился. Так и удар может сделаться. Ну же, друг мой, сядь, сядь, успокойся. Ишь как дернулся, разбил какую-то финтифлюшку. Чем она виновата была, а? – она начала разговаривать с ним как с ребенком, но серые глаза смотрели жестко, - Я разве это сказала? Боже упаси наговаривать на бедную девочку. Она может жертва, жертва обстоятельств. Ты Ванюша не горячись, а сам на ее посмотри и все поймешь. Ты у меня мальчик умный и зоркий. А на счет – ей не на что рассчитывать! Может, твой отец и не станет ей отписывать наследство, но не ровен час она ему ребенка родит?! Ульяна Елизаровна разгладила складки на подоле платья и сжала губы в дудочку – верный знак, что размышляет над чем-то – говорить или нет. - Видишь ли Ванюша, я не могу сказать, что она какая-то уж слишком ловкая девица. Не думаю я и что слишком ее деньги волную, к твоему отцу с почтением относилась, до некоторого времени. Да дело в том, что он не молодеет, а она еще вполне и как любой женщине – хочется любви и обожания не старого пня, а кого помоложе. Вот и музыкой занялась не так давно… Да, нет, тут дело не в том… ______________________________________________________________________________ Иван, слушая мерный и спокойный монолог бабушки, стоял, подперев правую руку левой, и активно кусал костяшки пальцев. Все острее возникало желание либо пойти и разнести что-нибудь в пух и прах - прямо сейчас взять пистолет, подняться в спальню этой девицы, да и пристрелить, например - или вскочить верхом и понестись - как есть, без шапки, без шубы, - по полю. Покинуть Петербург, выехать в чисто поле, спешиться и заорать во всю мощь легких, со всей силы. Бешеная энергия чистой, незамутненной ярости душила его, и если он в ближайшее время не надет способа освободить ее, то просто сойдет с ума. - Жертва обстоятельств, - пробормотал Иван. - Знаем мы таких "жертв", бабушка, насмотрелся в Англии, хватит на века! Рррр, - и снова вцепился зубами в костяшку. - Посмотрю, как же, посмотрю.... А ребенок, ха! - Иван хитро прищурился, посмотрел на бабушку и резко сел напротив в кресло, чуть подавшись вперед. - Так вы ж знаете, время нынче бурное, детей вынашивать сложно.... - он понимал, что это жестоко. Но был осознанно готов пойти даже на такую жестокость. - Вы меня, милая моя сударыня, знаете. Я своего никому не отдам. И лучше б отцу не пришла в голову такая дурацкая мысль о смене наследника, - произнес юноша еле слышным шепотом, - иначе у него может не остаться ни одного. музыкой, говорите, занимаете? Боже мой, как отец посмел изменить матери с такой..... шалашовкой! - Иван и сам не знал, что означает это слово, но запомнил его с детства. Так дворник Федот ругал свою старую дворнягу, когда та пакостничала. Так и осталось в голове, что "шалашовка" - это женщина очень нехорошая..... _______________________________________________________________ Надеюсь, меня простит дорогая бабшка, что я перенес посты все совместно, чтоб не терять времени - все равно они все уже прочитаны) Жду-с продолжения.
Ульяна Зубова: Тут уж и по спине Ульяны Елизаровны пробежал нервный холодок, уж больно дерзок и суров был взор юноши. Казалось, готов снести на своем пути любую преграду. Но не будет ли он жалеть потом о методах, что предпринял для достижении цели?! Ох, и горячая кровь, шальная. - Ну, постой голубчик, ну, действительно, уж ты и разошелся. Что ты так шумишь? Ведь еще ничего не случилось, а на пустом месте шашкой не машут. И вообще, ты при мне таких вещей не говори, да и не при мне тоже! – строгий взгляд старушки призывал внука хоть чуть-чуть поубавить свой пыл, - Хочешь, совет дам, хотя и говорят, что дурней привычки нет – советы давать, но… Ты постарайся себя вести чуть потише. Может и поласковей, не бросай им в глаза своих чувств. Если она такая, какой себя кажет на самом деле, ну и Бог с ней. Пусть с миром живет. Но, если она что скрывает, не стоит ее зря спугнуть твоим гневом. Она как затаится, так и не сможешь ты ничего ей сделать. Твоему отцу говорить про нее все равно, что об стену горох. А вот, если доказать ему, показать, какая она на самом деле – вот тут спешка не нужна. Тут, что в охоте на лис. А бабы и лисы - они самые твари переменчивые. Злобная улыбка старушки и хитрый взгляд наглядно демонстрировал ее последнее высказывание.
Иван Долманов: Иван улыбнулся, дослушав до конца наставление бабушки. Права, как есть права его дорогая бабушка! Не зря говорил Мейсон, нет более надежного и преданного человека, чем мать и бабушка. Вот кто никогда не предаст, поддержит в минуту трудную. - Вы у меня самая умная, самая мудрая и надежная, - нежно прошептал он, подсаживаясь поближе и кладя ладонь на теплую руку пожилой женщины. - Именно так я и поступлю. Буду нежен, внимателен и обходителен, точно маленький котенок. И улыбаться своей фирменной улыбкой, - на что Иван продемонстрировал свою фирменную обаятельную, чуть застенчивую улыбку, которая так нравилась всем девушкам. После чего негромко рассмеялся: - Поверьте, я так соскучился по отцу, что буду невероятно послушным сыном. Поверьте, моя мачеха будет получать от меня максимум тепла и внимания. Но, я надеюсь, вы будете подсказывать мне кое что по мере надобности. На улице опять раздался какой-то шум, Иван невольно вздрогнул, ожидая очередной порции дикого ржания. Но - нет - скорее всего, это пронеслась карета. Мимо. - А долго же дрыхнут у нас господа-то! - хмыкнул Иван, откинувшись на спинку дивана. - Давно у вас такое дело-то, бабушка? Помню, при матушке-то батя ни свет ни заря вскакивал, да из дома уносился. - нет, скрыть слегка дрогнувший голос не удалось. Хоть на лице держалась улыбка, глаза потускнели.
Ульяна Зубова: Похвальба внука не могла не тронуть нежной и ранимой старушечьей души, и даже пара слезинок появились в уголках глаз. А его улыбка… О, если эти двое не поддадутся чарам юного актера, то ее вера в людскую глупость сильно пошатнется. - Да не слишком давно. Все, верно, оттого, что за последние дни тут все успели чересчур измотаться, вот и спят теперь, как убитые. Ай-яй-яй, какой тут был кавардак последние несколько дней. Видишь ли, Софье Аркадьевне случайно письма твоей матери в руки попали – ума не приложу – как! Вот начитавшись их, она начала отцу твоему фортели выкидывать. Да нет, - увидев вновь просыпающееся негодование в Иване, бабушка накрыла его ладонь своей и успокаивающе погладила, как в детстве, - Просто, вбила она себе в голову, что батюшка твой душегуб и жестокие вещи с женщиной может вытворять. А потом и сама убедилась, сколь не спокоен нрав отставного капитана. Пару раз в обморок грохнулась, да в спальне на день заперлась. Но на поверку вышло – милые бранятся, только тешатся. Вот, видно примирились. Гадливость на лице Ульяны Елизаровны ну никак не вязалась с ее сладким голоском. Не сложно догадаться, отчего зять ее терпеть не мог. Но и ему не под силу было пока раскусить этот старый орех.
Иван Долманов: - Devil - тихо выругался Иван. Происходящее все меньше и меньше нравилось ему, но игра предстояла серьезная, на такой горячка - прямой путь к проигрышу. Поэтому пришлось взять себя в руки, но об одном прежде умолчать он не смог. Наклонившись прямо к бабушкиному уху, он еле слышно прошептал: - Душегуб? А разве это не так, бабушка? Будем откровенны - это он убил маму. Пусть не своей рукой, но он мог все изменить - и не пожелал. А ведь она могла быть счастлива и сейчас встречала бы меня. - в горле внезапно пересохло, Иван сглотнул. В глазах предательски защипало, но это были не слезы - плакать он, наверно, уже разучился. Это была горечь, не покидавшая ни на секунду тоска. Он отклонился, отвернулся на мгновение, поджав губы. Потом спросил: - А что, дражайшая моя бабушка, что нынче в свете творится? Ведь я там толком и не был. Это в Англии нагулялся. Эх, бабушка! Какие там леди, загляденье. Кобылу свою поставлю, нет в России сейчас девушек краше в высшем свете!
Ульяна Зубова: Тему, которую они оба затронули, госпожа Зубова не любила. Ей было тяжело думать о дочери. О том, что больше ее нет. Но не стало Вероники чуть раньше, чем думает Иван. И вот в этом она была склонна винить Дениса даже более. Как он проглядел, что дочь ее вляпалась в эту мерзость, отчего не уберег родное ее дитя?! Вот тут-то и началась ее ненависть. И смерть Вероники она даже порою считала избавлением для бедной своей кровиночки. Но и Ваня был прав. А уж как ему должно было все это быть мучительно тяжко. - Бог судья, - но волю судейскую она готова была взять в свои руки и мечом карающим сделать внука, - Но что есть, того не отнять. Враз посерьезнев, Иван Денисович стал похож не на юнца, а на заправского мужа, умудренного годами и горьким опытом. Ульяна Елизаровна тоже призадумалась, но тут же спохватилась. О чем он ее спрашивает?! - В свете?! Ты что, думаешь меня можно в свет выводить? – хриплый старушечий смех наполнил комнату, - Да я и сама не вылезу смотреть на это сборище недотеп! Ну, а если серьезно – то никуда я отсюда и не отлучалась, так, только старух своих навестить. Так что ничем порадовать тебя веселым не смогу. Это ты у мачехи своей выведывай!
Иван Долманов: - Полно вам, сударыня, уж заперли себя в четырех стенах рано! Да вы затмите любую красавицу на балу. Помните, как вы танцевали? Ах, я помню, как сейчас. Какая грация, сударыня, какое мастерство. Вы затмили б любую. Сколько балов я посещал, а лучше партнерши и не сыскал! Нет, вам непременно надо посетить бал и посрамить тех, которые считают, что умеют танцевать, - в азарте Иван вскочил и, напевая себе под нос, с воображаемой партнершей закружил по комнате. Конечно, танцор из него был не очень-то хороший, но, в те редкие минуты, когда Ивана никто не видел, и на него снисходило вдохновение, он вальсировал вполне сносно. - Раз, два, три! раз, два, три! - вернувшись к дивану, оперся рукой о камин. - Так что я прошу, настаивая, чтобы вы и только вы вывели меня на ближайшее светское мероприятие. Иначе я засяду в библиотеке и носа не покажу наружу. - Иван, желая сам себя отвлечь от мрачных мыслей и отвлечь бабушку, нарочито завел эту тему. Но теперь разошелся, глаза блестели юношеским задором, он всерьез загорелся этой идеей. Что может быть лучше, как бы бабушка не скромничала, но за ней опыт и знания, кто чем дышит ныне из дворян. Так вот захочешь познакомиться, так хоть впросак не попадешь. Правда, неплохо бы взять с собой и Ланского, коли возможность будет. Поди, тот не часто на светских банкетах пирует. - Знаете, бабушка, а я по приезду попал в презанятнейший конфуз, - немного покраснев, решил поведать Иван о волновавшем его происшествии. - Карету графа Белосельско-Белозерского, ну вы знаете, наверно, а с ним и графа иностранного перевернул, вот....
Софья Долманова: Хуже всего было то, что она даже слова не успела вымолвить в ответ на его странную отповедь. Не любят? Вот уж, действительно, никогда не знаешь, что взбредет этому человеку в голову через пять минут. Ведь еще мгновение назад… Соня горько вздохнула и поспешила за мужем, который нервным широким шагом опередил супругу и остановился у самых дверей гостиной, за которой притаились бабулечка с маленьким мальчиком. У Сонечки в груди все что-то трепетало, то сжималось и разжималось, то вовсе замирало. Сердце? Душа? Наверное, и то, и другое, и стремились они даже не в пятки, а куда подальше. Женщина даже испугалась, что тут же лишится чувств, но быстро отругала себя. Денис выжидательно смотрел на нее, а она не поняла даже вначале, что он от нее хочет. - Готова, - через секунду выдохнула Сонечка, и муж распахнул перед нею дверь. В комнате стоял молодой человек, который поспешно обернулся на раскрывшуюся дверь. Встретившись с ним взором, госпожа Долманова на мгновение обмерла. Отчего-то ей показалось, что во взгляде серых глаз, почти стальных, она не увидела ни тепла, ни приветствия. Но тут же прогнала от себя глупые мысли – Умеет же Денис атмосферу нагнетать. Ульяна Елизаровна позади внука весело улыбалась.
Ульяна Зубова: Дослушать историю Ивана ей не довелось. В комнату вошли супруги, явно растерянные. Чуть дернув бровями, мадам Зубова более ничем не выдала своих эмоций. На удивление быстро эта женщина умела совладать со своими чувствами, эх, внуку еще учиться и учиться. - Вот, посмотрите - кто приехал! – старушка поднялась и встала за спиной младшего Долманова, положив ему руку на плечо, словно предостерегая не горячиться, - Сын твой. А то он не видит! Что-то не больно радостная улыбка на вашем лице, батенька. - Ванечка, ну что ж ты столбом стоишь – поди, с отцом поздоровайся. А это Софья Аркадьевна наша, - ну разве можно в этой женщине, такой теплой и радушной заподозрить что-то злое? Акромя Дениса, так никто и не сумел. Вот Сонька, точно! Сама Соня стояла пунцовая, как мак, с блестящими глазами и робкой улыбкой. Аки агнец!
Иван Долманов: Заслышав шаги позади, Иван обернулся. Не узнать отца он не мог, но при виде его рядом с чужой женщиной, Иван напрягся точно струна. И без того холодные глаза совсем заледенели, полные губы оказались сурово поджаты. Однако продолжалось это долю секунды, потом Иван "оттаял" и даже улыбнулся - своей коронной улыбочкой. Чеканным шагом приблизился немного к отцу и вновь застыл, право, и не зная, как быть. Поэтому сделал то, что было положено. - Сударыня, - он вежливо поклонился Софье, - рад видеть вас. Батюшка, - горло перехватило ненадолго. Иван посмотрел отцу прямо в глаза, испытующе, вопрошающе. "Ну что, папа," говорил его взгляд, "что будем делать, как будем жить"? - Вас я тоже безмерно рад видеть, - а вот рады ли вы мне? Не вижу.... - Дозволите ли обнять вас, батюшка? Он слегка отступил назад, едва приподняв руки и разведя их в стороны.
Денис Долманов: Денис сперва довольно холодно глянул и на тещу и на сына, будто хотел их застать готовящими страшный заговор или варящих колдовское зелье. А потом все же широко, по-доброму улыбнулся - исключительно для сына, которого, несмотря на все недомолвки и проблемы, любил, и сжал наследника в крепких отцовских объятиях. - Ну наконец-то! - старательно стуча широкой ладонью по спине отпрыска, воскликнул помещик. - Вернулся, блудный сын! Я уж удумал, что совсем старика забыл на чужбине: не приезжаешь, не пишешь! Отставной капитан одарил Ивана еще одной лучезарной улыбкой, после чего тут же посерьезнел, улыбка стала тоньше, а взгляд спокойнее, собраннее. Рука, все еще лежавшая на плече сына, сжалась, поворачивая того лицом к собравшимся. - Ну что ж, наследничек, возмужал, повзрослел, вытянулся. Пора тебя на службу Отчизне отправлять. Кутить и развлекаться за мой счет я тебе не позволю, а потому, если есть желание вести светскую жизнь - изволь и зарабатывать на нее. Не позволю, чтобы говорили, что сын Дениса Долманова - повеса и кутила, один из этих золотых бездельников княжеских родов. Мы друг друга поняли, сынок? И это "сынок" очень ярко контрастировало с духом маленького монолога. Да, такова была отцовская любовь Дениса Брониславовича: жесткая, даже жестокая, но забота. Ведь помещик был уверен, что в будущем Иван ему только спасибо скажет, когда наступит день без богатого батюшки, который сможет спонсировать все кутежи отпрыска. Это готовит к жизни - это правильно. О том, что у Ивана нет матери, которая бы компенсировала любовь, доброту и понимание, которыми обделял суровый отец, Долманов немного подзабыл, если честно. - Артамон! Сегодня готовить праздничный ужин! Ко мне сын приехал!
Иван Долманов: С одной стороны, обнять отца была приятно. Иван сразу почувствовал себя маленьким мальчиком, который, побив соседского мальчишку или упав с дерева, получал от отца выговор, а мама, обняв его, утешала и ласкала. Отец его редко обнимал, но в этих случаях Иван начинал чувствовать себя настоящим мужчиной, героем, неважно, сколько ему было на тот момент лет. Поэтому с детства он вознамерился стать военным, чтобы однажды, совершив подвиг во славу Отечества, приехать и получить такие восторженные объятия от отца - но, увы, чем дальше в лес, тем все меньше становилась надежда на это. Лишившись матери, Иван действительно очень рано повзрослел, потому что не от кого ему было ждать более ласковой любви, обожания и нежности. В том, что от отца он ее не дождется, Иван понял, когда его буквально выгнали из дома после смерти мамы. Поэтому, с другой стороны, едва отец прижал его к себе, Ивану показалось, что он чувствует словно бы фальшь этих объятий. Однако поддался уговорам "маленького мальчика" в душе и тоже крепко обнял отца. Однако, когда отец заговорил о деле - как всегда без сантиментов, подозрительность вернулась вдвойне. Он разом вспомнил слова бабушки, все, что ему говорили друзья, но сдержался. Ни один мускул не дрогнул на его лице, ничуть не изменился взгляд, даже и тень не омрачила его чело. Он широко улыбнулся, хлопнув отца по плечу: - А вы, батюшка, ничуть не изменились! Сразу к делу. Охолонитесь, - он тихо засмеялся. - Я только приехал, а вы меня уже спровадить хотите. Полно, батюшка! Вернусь я на службу, уже и с Ланским договорился, вместе поедем. И кобылку себя купил - движимое, между прочим, имущество - на свои, честно заработанные. Андалузка, батюшка, четырехлетка. Красааавица! А резвости, резвости! - каким путем заработанные, Иван распространяться не стал. - Я ее Вероникой назвал. -не изменяя тона, как само собой разумеющееся, сказал он. - А покамест, до возвращения, дайте хоть родным воздухом подышать, да с сударыней Софьей Аркадьевной познакомиться, да ваши наставления послушать, как в былые времена. Не поверишь, батюшка, я даже соскучился по ним, - хохоча, поведал Иван. - Сижу, бывает, вечером в комнате, тишина, и чувствую - не хватает чего то. Чегось, думаю? Батюшки не хватает. Некому прийти, да уши надрать, да в лености укорить.... Сударыня моя, - резко переменив собеседника, обратился он к Софье, - неужто батюшка и с вами также строг?
Софья Долманова: Пока отец и сын обменивались приветствиями, Соня стояла потупив глаза, и исподволь бросала взгляды на пасынка. Было что-то в этом странное, ибо ему было чуть меньше лет, чем ей самой, и он ей в братья годился – никак не в сыновья. Госпожа Долманова даже представить не могла, как сильно ее все это смутит и встревожит. И благо муж с сыном были заняты обменом любезностями – у Сонечки было время, чтобы хоть чуть-чуть привести свои мысли в порядок, а с ними и чувства. И все же, когда он обратился к ней, Соня вспыхнула, как маковый цвет. - Строг, Иван Денисович?! – Соня посмотрела на пасынка удивленными глазами, - Нет, почему же он должен быть строг, напротив – даже слишком добр. Вы, наверное, с дороги устали? А почему же вы не написали нам о своем возвращении? Соня старалась быть как можно естественней, но все ее слова звучали натянуто, и сама она себе удивлялась – откуда в ней подобное стеснение? Тем более, что никто ее здесь не обижал и обижать не собирался, ну, по-крайней мере, – она так полагала. - Но думаю, завтрак придется как раз кстати, может пройдем в столовую? Соня смотрела на мужа, ища в нем поддержки, но видя только одобрение в его взоре, начала смелеть. Хозяйка улыбнулась молодому человеку и жестом пригласила всех в соседнюю комнату. Ульяна Елизаровна мило ей лишь улыбнулась.
Иван Долманов: Иван успел обдумать массу вариантов ответа, но, под конец, решил сказать правду: - Думал сделать сюрприз, сударыня. Ведь я же не думал, что в моей семье могут быть мне не рады, или я могу внезапно застать что-то, что должно быть скрыто от моих глаз. Не так ли, папенька? - хотя Иван обращался к отцу, за это время он подошел к бабушке и демонстративно, но нежно, предложил ей опереться о его руку, дабы пойти в столовую, где слуги активно накрывали на стол. - Каюсь, надумал по пути много плохого, но разом изменил мнение, увидев, что вы, папенька, так радушно принимаете Ульяну Елизаровну. Значит, понял я, папенька все ж не утратил своей семейственной привязанности. Стол ломился от яств, что заставило Ивана в глубине души хмыкнуть. Эвона папенька так старается от меня избиваться, чтоб я на его шее не сидел, а денег-то, я смотрю, не жалеет. Или так ради молодой женушки старается? Предложив стул бабушке, Иван подождал, пока сядет Софья и отец, и потом сел сам. - А еще я, папенька, мысль имею, - старательно раскладывая салфетку, сообщил Иван. - Жениться б мне, как считаете? Встретил я тут намедни графа Белосельско-Белозерского - ну, вы его знаете, папа, - (не знать Белозерского было смешно. Граф, богатый до чертиков, был известен не только богатством, но строптивым нравом, и дочерью весьма вольного поведения). - У него, например, дочь есть. Двадцать лет от роду, а не сватана. Позор. Лично в Англии, коли девушке двадцать, а она не замужем, это будет позором страшным. Вот я и подумал, - многозначительно замолчал юноша, уткнувшись в тарелку и делая вид, что ему очень интересно ее содержание. Если папа знал Белозерского, то не мог не слышать слухи о поведении его дочери. Посмотрим, как сильно он жаждет меня убрать. Небось уцепится за эту ниточку, и все равно, что Катьку Белозерскую распутницей считают. Сам Иван, конечно, это не знал, но знал кое-кого, кто уверял, что это именно так. - О, да, папенька! Совсем забыл! Встретил я по дороге штабс-капитана Шуленина, так он просил тебе передать нижайший поклон и пламенный привет, здоровия пожелать и поинтересоваться, желаете ли вы-с с господами офицерами на охоту-с нонче в конце месяца.
Денис Долманов: Артамон, кажется, даже переусердствовал, выполняя приказ барина не скупиться на угощения. Не в характере Долманова было выставлять напоказ свое богатство и благополучие такими пошлыми и обыденными способами, как богатый стол и дорогие тряпки. В характере помещика были бережливость, даже некоторая аскетичность и нетребовательность к условиям жизни, появившаяся у него во время кампании 1812 года. А потому барон чуть скривил губы, когда увидел все эти яства, многие из которых семья Долмановых даже не отведает. Денис сперва усадил супругу по правую руку от себя, после чего сел сам, приглашая жестом присесть сына напротив. Долманов хотел видеть глаза Ивана. - Графа Белосельско-Белозерского, говоришь, встретил? Сочувствую, сын мой, сочувствую. Мы с ним никогда не ладили, - накладывая себе на тарелку кушанья. Тон отставного не изменился ни на йоту, хотя все видели, с какой брезгливостью произносит он это известное в обществе имя. Дело было в любви этого самого графа к ничегонеделанию, в его склонности к эпатажу и любви выделывать всякие глупости, которые общество привыкло называть "забавными". Мир сейчас такой, что всех, кто не боится демонстрировать свои яркие личности, кто стремится выделиться, не важно, какими способами, называют смельчаками и тут же возводят в ранг кумиров. Во времена молодости Дениса Брониславовича таких не любили, но тогда почти каждый офицер мог похвастаться незаурядным талантом. - И что же сам граф, желает выдавать дочь замуж вообще? Или он и подобное мероприятие называет "не прогрессивным"? Все знали, насколько Кэти Белосельско-Белозерская много времени уделяет "свободной любви". Среди социальных слоев подобных женщин называли грубым, но емким словом, которым сам Долманов нередко называл нечестных партнеров или нерасторопных слуг, но на польский манер. И видеть ее среди людей, причисленных к фамилии Долманов, барон хотел меньше всего. А потому он сурово сдвинул брови и покачал серебренной вилочкой, на которую наколол соленый грибок. - Я бы не советовал, Иван. Скажем так, ты волен поступать так, как желаешь, но смени фамилию перед этим. Не имею никакого желания давать общественности повод ассоциировать семью Долмановых с этими людьми. И тебе, сын, не советую подобного родства, - был бы наследник слабым, глупым, безвольным или необразованным, то помещик попросту запретил и думать о подобном. А так... есть голова на плечах, пусть сам решает, как жить дальше. Это все на его же благо. - Графу Шуленину передай, что я с удовольствием отправлюсь на охоту с ним, а также мое всяческое почтение и сердечный привет,- несмотря на разность характера, Денис уважал и любил взбалмошного штабс-капитана за веселый нрав и отвагу. Таким и должен быть мужчина.
Иван Долманов: - Вы не поверите, папа, не просто не против, а очень даже жаждет, - расхохотался Иван, вспоминая красочный рассказ Шуленина в таверне. Сашка рассказывал все в таких лицах, в таких деталях, что все присутствующие хохотали. - Мне тут давеча одна сорока на хвосте принесла, - Иван не уточнил, что эта сорока - все тот же Шуленин, - значит, такую историю. - за рассказом Иван не забывал есть и с удовольствием запивал съеденное бокалом вина. - Собрался, значит, Белосельский-Белозерский свою Катерину сочетать законным браком с молодым наследником графа Закольско-Назарова. Ну, ты его помнишь, папа, такой представительный. У него еще мануфактурка прикуплена, неплохой доход дает. И вот развилась у него эта мануфактура недавно, хороший доход дает, так что Назаров еще пару прикупить задумал, филиалы открыть. И вот, Белосельско-Белозерский, который, как ты знаешь, деньги любит. Потому то и пошел на переговоры к графу Закольско-Назарову, пригласил его на чай. Попили они чайку, поболтали о том, о сем, тут Белосельский и предложил, мол, у нас - товар, у вас - купец, а? Ну, а Назаров ему: Извини, мол, но за твою "гулящую" дочку я сына не отдам. И точка! Представляешь, какой конфуз? Скандал, крики, разругались графья вдрызг. И вот сдвинулся Белозерский на этой идее. "Фикс" она у него стала. Так что теперь любому жениху рад будет, особенно, если у жениха титул и деньги имеются. А уж если я ему в зятья попрошусь, оторвет с руками. - отпив очередной глоток, Иван подозвал Артамона, чтобы он подал ему "вооон того салатика", да "курочки вооон той". - Я ж его не только встретил, я ж его как встретил! Хорошо, папа, что он меня не узнал. Представляешь, я его сани перевернул. Ну, то есть не специально... вышло так: катались мы с Ланским, другом моим, по парку. И, помнишь, там есть такой интересный поворот после холма. Ну, я там слегка разогнался, да чуть на них не налетел. А они тоже как чумовые летели.... В общем, ось и не выдержала.... Перевернулись господа..... Иван тихо засмеялся. Как и отец, он не очень любил семейство Белосельско-Белозерских. Однако их гости его заинтересовали. - К ним какие то иностранцы приехали.
Ульяна Зубова: Молча поглощавшая завтрак, Ульяна Елизаровна внимательно прислушивалась к беседе сына и отца. И пока что ничего плохого не отметила. Оба держались в равной мере почтительно, а Ванюша так вообще раззадорился и начал рассказывать и рассказывать. Единственное, что особо понравилось Ульяне Елизаровне, да и как бабушка такое могла не оценить – желание внука остепениться. Пусть и сорвалось это с уст юнца в запале, но бабуся взяла сие на заметку. Да тут как раз, кстати, пришло ей накануне письмо от подруги древней. Древней, в прямом смысле этого слова, да и на два года старше самой Зубовой – графини Белозеровой. Писала она, что собирается, презрев приличия, устроить прием в честь своего дня рождения – уж больно дата редкая, не каждый год бывает семьдесят! И уж раз нарушать правила, так с размахом. Приглашенных будет столько, сколько способен вместить особняк на Фонтанке. И уж молодых, да хорошеньких барышень, да с приданым. И без дурного хвоста… Да, еще Анна Оттовна про внучку свою писала. Ох, и завертелись в старушечьей голове мыслишки. - Да, Ванюша, жениться надо, но делать это стоит с умом. Тут первая попавшаяся вертихвостка не подойдет. Кто знает, что у нее на уме? Может, она до денег охочая, или хуже того – падка на противоположный пол. Сраму не оберешься. А уж про ту, что ты сейчас тут упомянул, за столом и вовсе неприлично говорить, - строго резюмировала мадам Зубова, отпустив двусмысленные шпильки не то в адрес предполагаемой невесты внука, не то – нынешней супруги Долманова. Но сказанное было слишком туманно, и на Соню она и не смотрела. А та, ишь старается, улыбается скромненько, глазки долу опустила. - Мне, давеча, приглашение пришло от Анны Оттовны Белозеровой. 15 декабря состоится пышный прием в честь ее дня рождения, и она приглашает меня, ну и моих родственников – конечно же, - это последнее «конечно же» было так милостиво произнесено, словно для Дениса была оказана честь, и только благодаря родству с Зубовой, его пригласили туда, - и тебе, Ванечка, стоит всенепременно явиться. Вот ведь хороший повод тебе в свете предстать.
Софья Долманова: Завтрак начался очень шумно и весело, наверное так можно было сказать. Во всяком случае, Софья Аркадьевна не заметила ничего настораживающего. Если и было в поведении мужа что-то необычное, то она приписала это всего лишь растерянности. Если в глазах Ивана Денисовича она прочла некоторое недоверие, то сочла его вполне естественным. Если Ульяна Елизаровна как-то особенно улыбалась, то скорее всего – радуясь встречи с внуком. Разговор набирал обороты и пасынок увлекся историей, некоторые подробности которой вызывали румянец на щеках Сонечки. То от смущения, то от веселья, которое она не смела показать открыто. Но задорный голос Ивана очень заразительно действовал на молодую женщину. Впрочем, муж был как всегда серьезен и рассудителен. Ей стало интересно, всегда ли он так держится с сыном, на расстоянии. Хотя зная Дениса, можно предположить, что – да. Он и с тещей не просто на дистанции, а на расстоянии пары верст. Д а и сама Соня порой кажется, не может пробиться сквозь стену, что окружает супруга. На слова Ульяны Елизаровны Соня сверкнула глазками. - Графиня Белозерова? Я слышала, это было бы действительно здорово – пойти туда. Неправда ли, Денис? – но брови мужа были отчего-то сдвинуты.
Денис Долманов: - Ты так считаешь? - помещик, кажется, впервые за этот завтрак обратился к жене. Он хотел сказать это теплее, но невольно перенес и на любимую женщину свои настороженность, подозрительность и некоторую настороженность. Утро, подарившее ему так много счастья, закончилось. Теперь наступил день, один из самых тяжелых в месяце, наверное. Все же приезд Ивана был отличной новостью, менее фееричным ,чем беременность Софьи, но все радостным для Дениса. А вот его отношение к переменам в доме, его нежная привязанность к Ульяне Елизаровне и какая-то неправдоподобная, похожая на одержимость любовь к матери... Нельзя сказать, что сын не помнил мать вообще, правильнее будет сказать, он никогда не знал ее такой, какой видел сам господин Долманов. А поговорить с наследником после трагедии мужчина не смог - у Ивана были глаза и нрав Вероники, отцу тяжело было видеть ребенка, который, кажется, был убежден, что во всем виноват исключительно помещик. Недосказанное обвинения и непризнанное оправдание так и повисли между ними, создав непреодолимую пропасть. - Мне тоже приходило приглашение от Белозеровых. Я еще думаю, стоит ли ехать. Ходит много слухов о том приеме, некоторые из них мне не очень нравятся. Но, Иван, ты можешь ехать с Ульяной Елизаровной или вообще отдельно от семьи, твоя воля. Кстати, Иван, а как давно ты видел Шуленина? Неужто он снова в столице после тех историй? Смельчак! Надеюсь он будет на приеме у графини Белозеровой.
Иван Долманов: Пока родитель с бабушкой и женой обсуждали какой-то прием у какой-то Белозеровой, Иван отвлекся на ед. В конце концов, болтать с набитым ртом неудобно, да и неприлично, а еда-то стынет. Поэтому, предоставив семье право болтать за милую душу, младший Долманов уплетал вкусный завтрак за обе щеки. Давно он так не завтракал.... - А? Что? - вопрос отца о Шуленине несколько застал сына врасплох. Наскоро прожевав, он ответил. - Конечно, папа, он вернулся. И выглядит весьма неплохо. Однако, я был поражен, не скрою, когда повстречал его в компании.... не поверишь! - графа Белосельского-Белозерского. Правда, Александр Иванович уверил меня, что это всего лишь деловой визит, но, зная, Александра Ивановича, не завидую я графу. - Иван позволил себе легкий смешок. - Наверно, будет. Хотя, он, как и вы, папа, не любит праздные вечера. Но случая разорить какого-нибудь пижона в карты, думаю, не упустит. Он сам сказал мне, что у графини - прелестная молодая внучка. А значит, и молодых людей будет много. Не то, чтобы Иван поощрял нарушение закона, но манеры Шуленина, его образ жизни вызывали невольную зависть. Конечно, у Ивана было все, но не было этой свободы. Общество требовало от него определенного поведения, и нарушить их требования грозило позором не только ему, но и семье. Хоть Иван и чувствовал пропасть мед собой и отцом, однако чернить фамилию не желал. Конечно, большинство семей сочли бы Шуленина явно неподходящей компанией своим сыновьям, но, кажется, папа тоже находил в характере Александра свою прелесть.
Ульяна Зубова: - Шуленин…э-гм, Шуленин,- мадам Зубова поковырялась вилочкой в тарелке, больше пережевывая имя господина афериста, чем завтрак. Значит-с так, Денис с ним знаком, Ваня с ним знаком, а Соня?! Нет? Исправим. - Вы, как я погляжу, Денис Брониславович, как всегда друзей с толком выбираете, - не без сарказма заметила старушка. О положительных качествах натуры Александра Ивановича Ульяна Елизаровна судить не бралась, но о его отрицательных в положительном ракурсе рассуждать было можно. Впрочем, зятю своего одобрения она выказывать не собиралась. Напротив, надеялась вызвать дух противоречия в нем, - Не думала, однако, что настолько не разбираетесь в людях. Ваня, я настоятельно советую тебе не иметь дела с этим Шулениным и даже с этими Белосельскими! И вам, Соня, этого человека рекомендую избегать. Строгий тон старушки, впрочем, не соответствовал взгляду, адресованному внуку. Дружи-дружи, он тебе пригодится. И мне… ну нам, короче.
Софья Долманова: «Ты так считаешь?» вот уж, действительно, тепла в этих словах не было. Соня, впрочем, уже привыкла к перепадам настроения мужа, а Лиза, которая всегда считала мужа своей хозяйки слегка не в себе – теперь шутила, но так, чтобы Долманов не узнал – что Денис Брониславович от жены подхватил присущую беременным смену настроения. - А что, этот человек, действительно, имеет уж такую недостойную репутацию? - Соня перевела взгляд со старушки на мужа. Невозможно представить, чтобы Денис водил дружбу с людьми, не заслуживающими доверия и уважения. Все же иногда Ульяна Елизаровна явно преувеличивала.
Денис Долманов: Денис, во время слов старушки, с абсолютно отрешенной, равнодушной миной ковырялся вилкой в своей тарелке, не поднимая от нее взгляда. При этом на вопрос жены он ответил довольно быстро, сохраняя при этом кусочки льда в голосе. Глупо в почти пятьдесят лет вести себя, как влюбленный юнец. Пусть и все в душе ликует и радуется от того, что скоро, совсем скоро, в его жизни появится еще один дорогой душе человек, кусочек его, кровиночка. Кстати, надо бы известить, так сказать, поставить перед фактом, оставшуюся семью. - Ну, как сказать, душа моя. Честным или особо уважаемым я господина Шуленина не назову, но достойным - в полной мере. Умным, талантливым, живым. Для Ивана это достойная компания, которая научит его быть мужчиной. И нести ответственность за поступки и мысли, - покачал головой помещик. - Иван, ты же знаешь, что молодые люди меня мало интересуют. Я почти уверен, что на приеме будут господа Арсеньев и Загорский, люди уважаемые, обладающие авторитетом и живым умом. Тем паче, Владимир Дмитриевич - наш далекий родич. Я бы посоветовал уделить им должное внимание. Барон жестом приказал принести еще кружку чаю и убрать пустую тарелку. Он знал, что уже сейчас Артамон приготовил в кабинете свежие газеты и раскурил трубку. Но, кажется, выгорит она без участия Дениса Брониславовича. - Но да, я настоятельно советую посетить бал у Белозеровых. После чего, я бы хотел поговорить с вами. Со всеми. И отговорки можете оставить до лучших времен, какими бы они ни были.
Ульяна Зубова: Ой, что-то сердце нехорошо екнуло. Ульяна Елизаровна бросила обеспокоенный взгляд на Дениса, перевела на внука, а потом искоса глянула на Соню. Та ничуть не изменилась в лице, лишь улыбнулась и посмотрела в чашку. Та-ак! Это не к добру и, кажется, нужно что-то срочно делать! Отговорки! Как бы у тебя, друг сердешный, не возникло поводов к отговоркам! - Разумеется, Денис, мы тебя выслушаем с превеликим интересом, - рассчитывать на ответ зятя и в этом случае она не стала. Он же ее открыто игнорирует весь завтрак. И даже отвечая на ее слова, обращается то к сыну, то к жене. Ну, так пускай Ванечка полюбуется, каков его отец, и что нисколько он не меняется, - Именно, Ванюша, Загорский, как мой ближайший родственник, может оказаться тебе полезен. То, что более близкие отношения установились между Долмановым и Владимиром Дмитриевичем, а не между нею и ее молодым родственником, ничуть не остановило старушку, желающую подчеркнуть свою значимость.
Иван Долманов: - Согласен, отец, Александр Иванович на свой лад человек своеобразный, но он мне нравится, - заулыбался Иван, доев то, что оставалось в тарелке. После чего плеснул себе еще вина. - Бабушка, полно вам, не наговаривайте на Александра Ивановича. Он то вами восхищается, правда, сетует, что слишком вы к нему строги. А ведь он меня от Белосельско-Белозерского, можно сказать, спас. Правда, - Иван почесал лоб, - сначала чуть на дуэль не вызвал, правда. Но да это ерунда. А потом узнал, да, да, узнал! - юноша засмеялся. В самом деле, он давно не видел Шуленина, последний раз, наверно, еще мальчишкой. Неудивительно, что барон его не узнал, да еще в такой чудном виде и при таких обстоятельствах. - Так и сказал: ба, что мои глаза видят. Да ты ль не Долманова ли сын будешь, Ванька? я ему: Я. А он меня хлопнул по плечам, обнял. Триста лет тебя, говорит, не видел. Как там твой папенька, не наел еще бурдюк, дома сидючи? - рассказывая в лицах, Иван старательно подражал веселой манере Шуленина, сам местами посмеиваясь, при воспоминании подробностей. - Пришлось сознаться, что дома я еще не был. Так он меня пронес околицами за такую халатность, да поспешил. Он графа какого-то, гостя Белозерского, сопровождал. Ну вот,а я, значит, на следующий день - и домой. Услышав про какого-то родственника, Иван задумался. - Загорский... Загорский... а что-то я и не припомню-то, кто он?
Денис Долманов: Денис кивнул: - Я всегда считал Александра Ивановича чудесным другом. Хотя и чересчур безголовым и безответственным, но это ведь мелочь для молодого человека. Еще успеет остепениться, женится и полысеть. Что ж, буду рад принимать его у себя, так и передай, если не повезет Шуленина встретить на балу у Белозеровых. Барон скрестил руки на груди, делая вид, что абсолютно не слушает лепет старушки. Загорский был ее родственником, который, однако, никогда особо близок со своими неудачливыми родственниками не был, а вот с Долмановым подружился, найдя некоторое сходство характеров. Разница в десять с небольшим лет отнюдь не мешала им находить общие взгляды в различных спорах. И, на самом деле, Денис Брониславович очень бы хотел, чтобы Иван перенял хотя бы часть манер взглядов у Владимира Дмитриевича. Это хотя бы улучшит взаимопонимание поколений в этой чертовски милой семейке. А может и вовсе примирит отца и сына. - Это дальний родственник твоей матери и мой хороший друг, Владимир Дмитриевич видный человек в Петербурге, дипломат, побывавший в половине стран мира, наверное. Очень рекомендую тебе его и как товарища, и как советчика в служебных делах. Долманов искренне надеялся, что сын его не будет висеть мертвым грузом на шее, а тут же выйдет на службу. Иначе работу ему найдет заботливый папа, что намного хуже, потому как магнат никогда не терпел лентяем и, желая только добра наследнику, подберет ему самую скверную и тяжелую службу, которая тут же "выбьет из мальчишки дурь и сделает мужчиной".
Иван Долманов: - Да? - Иван задумался и почесал подбородок кончиками пальцев, устремив пустой взгляд в тарелку. Вид у него был такой, точно он думал, чтобы такое съесть, когда уже есть не хочется. На самом деле Иван отчаянно пытался вспомнить этого Владимира Дмитриевича, который, вишь ты, еще и его родственник. К тому ж дипломат, да еще известный. Значит, сноб, каких поискать, решил про себя Долманов-младший. Так уж сложилось, с времен приключения в Лондоне не очень лежала его душа к дипломатам. Но это мелочи, главное, чтобы та история не стала известна в России. Конечно, ни один благородный господин не очернил бы Ивана и наверняка сказал, что поступил бы также, если бы... Если бы эту историю рассказывал сам Иван.... А в Лондоне он каких только слухов не наслушался, один другого краше. - Как же так получается, отец, что я даже не знаю этого человека, хоть вы говорите, что он мой родственник? Намек про служебные дела Ивана и позабавил, и расстроил. Он, конечно, уже озаботился о своей службе, но никому не говорил, надеясь, что отец предложит ему просто побыть рядом дома. Конечно, если бы эти слова прозвучали, он бы все равно сообщил, что уезжает, и уехал бы, но тогда на сердце было бы теплее... А сейчас точно холодная корка сковала душу, аж дыхание перехватило. Как ему не терпится, чтобы я уехал, с горечью подумал Иван, отвернувшись. Длинная челка упала на лицо, которое в тот миг покоилось в ладони. Но это длилось недолго. Корка затянулась, и Иван выпрямился. Взгляд его стал совершенно другим. - Насчет служебных дел, отец, я не думаю, что он сможет чем-то помочь мне. Я ведь не пойду служить в дипломатический корпус. - Иван хотел сказать позже, но понял, что иначе его не оставят в покое все это время. - Я попросился в свой полк и скоро уеду на Кавказ. - в глазах ни мелькнуло никаких чувств. Зачем? Иван только что смирился, что его уходу из этого дома никто не будет противиться. Наоборот.... Ни для кого не секрет, что на Кавказе сейчас очень неспокойно. Что ж, возможно, он будет нужен, будет ценен там больше.... Сказав все, что хотел, Иван опустил взгляд в тарелку, принявшись без особой охоты копаться там вилкой. Все, что угодно, лишь бы не смотреть в глаза бабушке....
Софья Долманова: Софьюшка прислушивалась к разговору, время от времени поднимая глаза на мужа или переводя на пасынка. Сам предмет разговора мало ее интересовал. Загорского она знает, видела однажды, человеком показался хорошим, но что более она может к этому добавить? Поэтому она исподволь изучала младшего Долманова – пыталась найти схожие черты с мужем и различия, как они оба говорят и держатся при этом, как жестикулируют и смотрят друг на друга. Пожалуй, в последнем они были очень схожи – в глазах и того, и другого невозможно было прочесть, как же на самом деле они друг к другу относятся. Ровный, ничего не выражающий взгляд и какое-то странное напряжение. Соня задумчиво прикусила губу и заглянула в чашку – там был остывший чай. Недовольная собой, что не знает, как поддержать беседу, госпожа Долманова отодвинула чашку от себя. Наверное, лучше извиниться и оставить их, но тут Ваня заявил, что скоро уедет. Соня повернулась к мужу, но тот пока еще молчал. - Как это вы скоро уедете?! Вы же только вернулись? Зачем же это… - растерянный голос женщины прервался, ибо Сонечка испугалась – не слишком ли откровенно она выразила свое удивление. Может, это его обидит, - Простите, просто я думала, что вы решили остаться… Последовав его примеру, она также опустила глаза и стала изучать крошки на скатерти.
Ульяна Зубова: И правильно делал, что избегал бабкиных очей. Стоило ему заикнуться об армии, Кавказе – сердце старушки екнуло, и, может, даже на радость Денису, замерло, да старушке очень хотелось еще пару слов внуку сказать. Это ж надо! Зима на носу. А он белену где-то откопал!!! Женю! Решительно крякнув, старушка Зубова опустила ладонь на стол, заставляя чашки и прочую утварь ей поддакнуть. Жалобно, но хоть как-то. И Соня – Ульяна Елизаровна бросила на женщину дружелюбный взгляд, хоть сейчас дело сказала! - Ваня, а ведь и впрямь – что за охота так сразу рвануть из дома отчего? Только приехал, так давно тебя не видели мы, кровинушку нашу, - почувствовав, что может перейти к ненужной слезливости, старушка вздохнула и продолжила нападать на ребенка, - Ты хоть пообещай мне, что не уедешь, пока я здесь – а я в свою очередь слово дам. Что дом своего зятя живой не покину!
Денис Долманов: Ну нельзя сказать, что Денис очень уж очень радостно воспринял весть о том, что Иван собирается отправиться в действующую армию. Даже наоборот. Он был боевым офицером, который прошел почти всю Наполеоновскую кампанию, был ранен и списан из-за этого в отставку. А потому, что такое война знает не по наслышке. И подвергать единственного и, без сомнения, любимого сына опасности он не собирался, не хотел, боялся. Ведь нет ничего страшнее для родителя, чем похороны собственного ребенка. При этом Долманов-старший испытал что-то, вроде прилива гордости, когда услышал о волевом,смелом решении Ивана отправиться на Кавказ. Даже улыбнулся, самодовольно расправив усы. Все же его сын, его характер и отвага! И, наверное,подобного доказательства для сурового отца хватило, чтобы растаять, открыто и по-доброму улыбнуться блудному сыну, буйному, своевольному, но любимому. Ведь у них больше схожего, чем отличного... - Молодец, хвалю, - одобрил Денис. - Уважаю твое решение, решение не мальчика, но мужа. Как бывший офицер - уважаю. Но как отец... не одобряю. Ты знаешь, я редко что-то тебе запрещаю, считая, что каждый сам должен строить свою жизнь и судьбу. Но, кажется, ты погорячился. Скажем так, упоминая про службу, я намекал, что тебе нужно устроиться где-то в Петербурге, в крайнем случае в Москве или наших имениях, но никак не в действующую армию. Да и думал разделить с тобой дела. А то мне что-то не до того становится, а тебе нужно опыта набираться. Поразительно, но факт, кажется, впервые все семейство Долмановых сошлось на едином мнении. И кто их сплотил? Иван со своим мальчишеским решением доказать отцу невесть что. Глупость, а как работает!
Иван Долманов: Впервые за вечер Иван откровенно нахмурились. Брови сошлись на переносице, взгляд, обращенный ко всем исподлобья, ясно показывал, что Иван еле сдерживается, дабы не сорваться. Добил его хлопок бабушкиной ладони о стол, еле слышный, но не для него. Для Ивана этот хлопок был подобен взрыву, со всей беспощадностью ударившего по барабанным перепонкам. Он понимал, что бабушка его любит, но порой она чрезмерно опекает его. А он уже взрослый. - Я не могу обещать вам этого, сударыня. Уже назначено приказом время, но я побуду здесь еще пару месяцев. Этого достаточно, чтобы... он сглотнул.. - Неважно. Да, отец, я понимаю, что служба в Петербурге, наверно, была бы достойной для какого-нибудь... маменькиного сынка! - выпалил Иван, почти теряя над собой контроль. Последним усилием воли, выбросив воинственным кличем конечное словосочетание, он замолчал. Лишь рука так сжала вилку, что побелели костяшки пальцев. Из глубины души рвалось: Но я не маменькин сынок! Нет у меня маменьки! И папеньке то я не особо нужен. Нет, он не уловил любви в голосе, взгляде отца, где ему было. Он уловил лишь некое удовлетворение. Конечно, сын - не лоботряс, это хорошо. Но от этого удовлетворения стало еще хуже. Иван окончательно замкнулся, помрачнел. Ему не хотелось продолжать этот разговор. - Возможно, если я вернусь с Кавказа, я приму ваши рекомендации, отец, и останусь в Петербурге. Но на данный момент будьте так любезны - уважте мое решение. Тем более, что я его не изменю. Мадам София, - обратился он к новой жене отца, - Не согласитесь ли вы вместе с бабушкой составить мне сегодня компанию и прогуляться верхом? Мне бы хотелось узнать вас получше, покуда я не отбыл.
Софья Долманова: Показалось, что над столом нависла туча – так сдвинулись брови у сына и отца, а от скрестившихся взглядов только искры не сыпались. Впрочем, Соне могло и показаться, натура чувствительная и мнительная, она сейчас не готова была поручиться, что этот разговор неприятен для присутствующих. Но нельзя было не заметить, как изменился в лице Иван Денисович. Видно, это характер отца – не приемлющий, когда тому прекословят, когда заставляют поступиться своими желаниями. Софья Аркадьевна, впервые со дня появления в этом доме, начинала ощущать себя чужой здесь и явно не к месту. Муж молчал, Ульяна Елизаровна обиженно уткнулась в чашку и не смотрела на внука, измышляя способы заставить его остаться раз и навсегда. Зато Иван довольно-таки быстро решил сменить тему разговора. Официальное, несколько помпезное его обращение к мачехе заставило ее невольно вздрогнуть. - Верхо-ом?! – Соня несколько растерянно протянула это слово. В деревне, в далекой юности – да, госпожа Долманова не считала себя уже достаточно молодой особой, что бы там не говорил ее супруг, прекрасно держалась в седле. Она обожала конные прогулки и, на ужас матери, носилась по полям вместе с отцом. Но теперь… и Соня осторожно глянула на мужа – она сомневалась, что ее не то, что верхом – на пешую прогулку без конвоя и подушек не выпустят, - Иван Денисович, я думаю, что могла бы вам составить компанию, и Ульяне Елизаровне, но только в экипаже, разумеется. К несчастью, у меня нет костюмов для верховой езды, в противном случае – я непременно бы согласилась. А так я думаю, даже лучше – ведь, Ульяне Елизаровне не будет скучно одной ехать.
Ульяна Зубова: На внука она не смотрела, а потому хмурый взгляд мальчика ею замечен не был. Достаточно и того, что он видел, как расстроил старушку. Но нет! Стыдно ему не стало. Ваня заговорил спокойно, но с холодной решимостью в голосе, чем еще более удивил Ульяну Елизаровну, тут же обернувшуюся к внуку. Нет, ну не может быть – чтобы он это серьезно говорил?! И все из-за отца! А иначе, как это ее мальчику в голову такое могло прийти?! Возможно, если я вернусь… Тут у старушки, и впрямь, похолодело в груди от ужаса и таких слов. Рот открылся и закрылся, а она так и не смогла ничего вымолвить. Только на Дениса метнула испепеляющий взгляд: «Ну что, чудо-отец, доволен?» - Да, погулять было бы неплохо, - несколько холодновато, да еще и со странным взглядом, согласилась мадам Зубова и уже мягче добавила, - Вот именно, погода стоит прекрасная, мороз не сильный и не сидеть же тебе, Соня, сиднем дома? А ведь и познакомиться поближе самое то, я вам мешать не стану. Старушка протянулась к жене бывшего зятя рукой и ободряюще похлопала ее по ладошке, улыбаясь, и чуть приподнимая одну из бровей.
Денис Долманов: Денис отвел глаза, пряча гнев. Вспыльчивым поляка назвать было сложно при любом раскладе, но упрямство, твердолобость и зацикленность на своем "я" сына просто бесили, выводили из себя. Мужчина крепко сжал зубы, чтобы не брякнуть еще какую-нибудь резкость и тем самым окончательно испортить утро, начавшееся так хорошо. - Дурак, - прошептал Долманов. К сожалению, звучный его голос мешал окружающим оставить эту реплику без внимания. Развивать свою мысль барон не стал, ограничившись презрительной миной. Что же так покоробило отца, еще минуту назад гордившегся отпрыском? Наверное, интонации, а не сами слова. И та "детскость", юношеский максимализм, которые самому Денису в молодости присущи не были, желание кому-то что-то доказывать. Мать воспитала его так, что Денис Брониславович, потомок Пацев, уверен был в своей исключительности и величии, а при таком раскладе зачем что-то кому-то доказывать? А еще... старший Долманов всегда безмерно уважал женщин, особенно матерей, так как и сам был выращен практически без участия отца, а потому фраза про "маменькиного сынка" сильно резанула по самолюбию помещика. Денис закрыл глаза, отгоняя вспышку гнева, заставляя себя успокоится. Злость и раздражение никуда не делись, но притупились, налившись глухой горечью. Никогда Денис не думал, что с сыном, долгожданным и любимым наследником, у него сложатся такие "душевные" отношения. - Конная прогулка? Отличная идея, Иван, - поспешил последовать примеру сына он, сменив тему. - Только боюсь, что дамам действительно придется ехать в коляске, а не верхами. Что ж, передаю тебе их буквально с рук на руки на попечение и заботу. Голос промышленника был весел и добр. гораздо мягче и приятнее, чем обычно. И, кажется, после этого стоило встать и уйти, но... это означало бы бегство проигрыш какому-то сосунку! Денис Брониславович незаметно от всех под столом сжал маленькую, теплую ладошку Софьи, ища опоры и поддержки у "спутницы жизни".
Иван Долманов: От Ивана не укрылась та растерянность, что прозвучала в голосе мачехи. Странная такая... растерянность. Иван вперился в лицо Софьи пронзительным, пристальным взглядом. Что за тайны в доме? Нет, определенно, от него что то скрывают. И это что-то витает в воздухе, кажется, достаточно только протянуть руку - и вот она, истина. Но невозможно поймать воздух, сколь бы ловок ты не был. Услышав сорвавшиеся с губ отца слова, Иван так резко вскинул голову, что казалось: вот вот оторвется. Сузившиеся веки почти полностью скрыли полыхающие яростью глаза. Это я - дурак? Конечно, я дурак, если не понял все с самого начала.... Долгие мгновения он думал, стоит ли отреагировать на слова отца, и если да - то как. Но потом решил, что молчание не даром золото.... и промолчал. Конечно, когда тебя окружает счастливая семья, как то: мама, папа, братья, сестры, это придает уверенности в своих силах. Когда ты окружен заботой и любовь с самого детства, ты не поймешь, что чувствует тот, у кого этого не было.... Иван не чувствовал этой родительской любви уже давно, потому чувствовал острую необходимость сделать что-нибудь такое, отчего бы отец понял, что Иван ему дорог. Даже если ради этого нужно умереть.... Но нет, отца интересует только его супружница.... - Помилуйте, неужели отец до сих пор не купил вам ни одного платья для верховой езды? Ой, какой непорядок! Позвольте, тогда я подарю вам парочку! В вашем положении верховые прогулки как нельзя кстати! Не так ли, отец?
Софья Долманова: У самой Сони тоже возникло предательское желание скрыться из столовой, сославшись на неотложные дела. Но тут же одернув себя, она мысленно еще отругала госпожу Долманову за такое трусливое поведение! Чего это она так испугалась? Разве, не случалось у нее ссор с отцом? Ведь это же просто недопонимание одного и упорство другого – все уладится, а твое место - подле мужа. Как подтверждение ее мыслям, рука Долманова-старшего отыскала ее руку и нежно сжала. Холодная старушечья ладонь с одной стороны и горячее пожатие супруга с другой. Сонечка обернулась к мужу, одаривая его теплой улыбкой и мягким серебристым свечением глаз, которые тут же метнулись в сторону пасынка. Его вопрос так удивил ее, что вначале Софья Аркадьевна даже лишилась дара речи. В ее положении?! Но ведь Он не может знать?! Более того, слова произнесенные Иваном, опять больно задели отца. Денис с силой сжал ладонь молодой супруги, и та, желая успокоить его, очень нежно погладила его ладонь, перебегая пальчиками к запястью и запуская их за манжет рубашки. - Вины вашего отца здесь нет. Я сама достаточно рассеяна в отношении нарядов, а еще более – нетребовательна. Да, к тому же, раньше у меня не было повода совершать верховые прогулки и озаботиться приобретением платья для них не было случая. Знакомых у меня здесь пока еще не много, а вашего отца я не беспокою такими пустяками. Ему хватает дел и без этого. К тому же, я домоседка. Следовательно, мне не часто приходится являть себя публике, а для тех редких случаев у меня наряды имеются, и я смею надеяться – не роняющие моего положения. Сонечка говорила мягко, но при этом очень серьезно смотрела на юношу, стараясь не опускать глаз от его пронзительного взгляда. А он словно желал ее пронзить насквозь, в свою очередь, так же не опускал глаз. - Я не думаю, что мне удобно от вас принимать такие подарки.
Ульяна Зубова: - Какой вздор! – голос Ульяны Елизаровны, кажется, немного оправившейся от потрясения и обиды, звучал бодро и немного угрожающе, - Что значит – не удобно?! Иван, в конце-концов, теперь твой родственник, почти сын. Немного криво усмехнувшись, старушка поочередно подмигнула внуку и его новоиспеченной мачехе. Денис тут же метнул в ее сторону предостерегающий взгляд, но его мадам Зубова решила оставить без внимания. Изобразив какой-то странный витиеватый жест рукой в воздухе, Ульяна Елизаровна продолжала: - Кончено, сегодня же тебе подарка такого не будет – но ведь грядут праздники. Ванечка, почему бы тебе не подарить Софье Аркадьевне к Рождеству какой-нибудь наряд? Ведь еще время потребуется, что бы его сшить. Нужно непременно что-нибудь яркое! – яркое Соне естественно могло не подойти. То единственное платье, цвета чуть неспелой вишни, подаренное Денисом, было им подобрано с удивительной чуткостью, и Сонечка в нем была похожа на распустившийся цветок. Мадам Зубова же имела в виду цвета яркие, броские, способные затмить хозяйку платья.
Денис Долманов: Кажется, умение держать себя хладнокровно в любой ситуации, ну практически в любой, Денис впитал с молоком матери. Надменность и строгость польских магнатов не позволяли ему выказывать в полной мере все свои чувства, даже в семье, хотя на эту ячейку общества данная привычка срабатывала реже обычного. Поэтому многие считали Долманова-старшего или исключительно замкнутым и надменным типом, или же чрезвычайно открытым и поверхностным, однобоко-веселым. Вот и сейчас даже ус не шелохнулся, когда сын что-то ляпнул про положение его жены, только жестом попросил Сонечку не волноваться и хранить такое же спокойствие, как и супруг. И та идеально держалась, показывая себя идеальной парой барона. Сам же Денис понимал, что Иван имел ввиду не беременность, о которой знать не знал. И тайну тихой радости молодой семьи пока никому разглашать помещик не собирался, прекрасно понимая, что тем самым только ускорит отъезд сына. А отпускать отпрыска на чистое самоубийство от варварской пули он не собирался, возможно, впервые сойдясь во мнении с Зубовой. Решение он придумал так же полностью идентичное идее старушки: женить наследника, быстренько пристроить на нетрудное, но прибыльное дело и таким образом выбить всю эту молодецкую дурь. А вот отпускать супругу на конную прогулку, да еще и верхом... Да еще и допуская намеки, мол барон плохо заботится о жене, не одевает и не содержит ее, - как-то это унизительно. Мужчина улыбнулся сперва сыну, затем теще: - Разумеется, Софье Аркадьевне будет приятно получить от тебя, Иван, подарок. Что ж, во время прогулки вы сможете как раз обсудить фасон будущего подарка, - Денис прекрасно понимал, что к праздникам скрывать весть о будущем пополнении в семье будет и глупо, и невозможно, а потому хитро усмехался, предчувствуя огорчение тещи, очередная мелкая пакость которой не состоится. Самого Дениса на прогулку не приглашали, а потому он и не собирался присоединяться, уже прикидывая какие бы бумаги разобрать или на какою фабрику прокатиться. А лучше... нанести визит врачу и посоветоваться. Разумеется, помещик уже знал, что бывает с женщинами во время беременности, но тогда он не особо входил во все эти заботы, доверяя Веронику полку врачей и повивальных бабок, которых понаприглашали Зубовы, а так же ее матери, уже тогда бесившей молодого Дениса Брониславовича. А сейчас...почему-то хотелось всегда быть рядом, следить и заботиться о Соне. Возможно, от того, что Долманов знал, что у его жены нет никого родного в Петербурге ,нет матери, которая может посоветовать и подсказать, зато наличествует злобная горгулья Ульяна, которая сделает все как можно хуже. А значит муж ей в такой период нужен как никогда... Мужчина встал, поцеловал жену Софью в щеку, обозначил поцелуй сморщенной холодной ладони старухи, кивнул сыну. - Что ж, тогда дамам нужно собираться на прогулку. Не буду вас задерживать - вы же знаете местные зимы, утром погода великолепная, а к полудню уже стужа. Торопитесь, пока метель не началась.
полная версия страницы