Форум » Петербург » Музыкальный слух » Ответить
Музыкальный слух
Софья Долманова: Время - первая половина дня, 16 ноября 1832 года Место - дом Дениса Долманова Участники – Ольгерд Любецкий, Софья Аркадьевна, Ульяна Елизаровна,
Ответов - 21, стр:
1 2 All
Ольгерд Любецкий: Посыльный от Долмановых прибыл тогда, когда его меньше всего ждали. Олек был занят восстановлением справедливости: мирил Геньку с братьями.Воспользовавшись тем, что мать и Юлька с утра отправились в Пассаж за кружевами, два разбойника-погодка, семи и восьми лет, улизнули от гувернера и посягнули на самое святое для девочки: на новую куклу, привезенную ей Олеком из Лондона. Английская леди была коварна выкрадена из спальни сестры. Цель похищения была достойна самого Робин Гуда, как известно, грабившего богатых и отдававшего их вещи нищим. Генька, не сразу хватившаяся своей любимицы из-за урока, обнаружила ее, голую, валяющейся в кухне. Вскоре отыскались и оба злоумышленника. Укрывшись в гардеробной, они сосредоточенно впихивали кошку в изысканный кукольный туалет. Генька застукала их за этим занятием, благодаря истошным кошачьим воплям, в тот самый момент, когда кошка, разорвав когтями кружево нарядного английского платья, все же вырвалась на волю. На бегу она безуспешно пыталась содрать с себя кукольные панталоны, которые мальчишкам все же удалось напялить на нее. Надавать братьям заслуженных оплеух девочка не смогла - после бегства кошки те предусмотрительно заперлись в гардеробной. Разъяренная Генька примчалась к кузену, требуя, чтобы тот свершил акт справедливого возмездия. Как раз во время переговоров со злодеями, все еще сидевшими в гардеробной, Ольгерда окликнул лакей, принесший записку от Софьи Долмановой. Велев на словах передать ей свое согласие, Любецкий призвал на помощь гувернантку. Вскоре торжествующая Генька наблюдала, как братьев отвели в кабинет отца отбывать там наказание. С кузена она взяла слово, что после урока тот непременно заедет в "кукольный магазин" и выберет там самое красивое платье для пострадавшей леди. С этим напутствием Ольгерд отбыл к Долмановым. Через некоторое время он уже стоял у порога их особняка, ожидая, пока лакей отреагирует на его стук.
Софья Долманова: Суета в музыкальной началась еще вчера. То что в доме Долмановых этой комнатой пользовались редко, говорила некая нежилая прохлада. Хоть за чистотой и порядком следили во всем доме, но Соня не могла успокоиться, пока Марфа в третий раз не протерла все в комнате, косо поглядывая на молодую женщину. Сегодня, разлившиеся от печки тепло, цветы на угловых столиках и солнечные блики в окне сделали комнату почти неузнаваемой. По-крайней мере, так казалось Соне. Она слишком переживала – это был ее первый урок. Такое детское нетерпеливое ожидание сменялось в ней чувством стыдливости и страха – а если у нее не получится? Пан Ольгерд не заставил себя долго ждать. Он прибыл даже быстрее, чем думала Сонечка, и этим немного застал ее врасплох. - Добрый день, Пан Ольгерд. Я так рада, что пришли. Я боялась, что вы не сможете или вдруг передумали… заниматься с такой великовозрастной девицей. Соня весело улыбнулась и встала приветствовать своего гостя и учителя.
Ольгерд Любецкий: -Счастлив видеть вас в добром здравии, пани Софья. Ольгерд склонился к руке женщины, мимоходом оглядывая комнату. Светлая, уютная, но лишенная того, что Олек про себя называл "хозяйским духом"- чего-то такого, что всегда присутствовало в тех помещениях, где пусть и не часто, но собирались веселые компании. Это не означало какого-либо беспорядка и не исчезало даже после самых тщательных и скрупулезных уборок. Казалось, это была некая аура, словно впитывавшаяся в стены и предметы обихода, создававшая в комнатах неповторимую атмосферу, присущую именно этому дому. Такое бывало в старинных английских замках, где ему приходилось бывать - в закрытых большую часть времени гостевых комнатах, где "видимость жизни" в спешном порядке создавалась только накануне приезда крайне редких гостей. -Простите, если, возможно, я заставил вас слишком долго ждать. Но...позволите ли вы немного задержать начало нашего первого урока? Дело в том, что... Виновато разведя руками и посмеиваясь, Ольгерд поведал Долмановой о судьбе несчастной куклы. -Не подскажете ли вы мне адрес какого-нибудь магазина, где можно купить пострадавшей "даме" платье? Я в Петербурге недавно - не знаю пока еще никаких магазинов, не говоря уже о таких...специфических. А вы все-таки еще не так давно тоже играли в куклы - возможно, сможете помочь советом?
Ульяна Зубова: В холле несколько раз звякнул колокольчик, правда, затем все стихло. Ульяна Елизаровна сидела в кресле, держа в левой руке книгу, пальцем правой она водила по строчкам. Слишком быстро, чтобы можно было подумать, что она читает. Очки сидели на кончике носа, брови сдвинуты, губы что-то шепчут. Пожалуй, для полноты картины не хватало кипящего котла на очаге да помела. Вошедший Филька аж вздрогнул, когда госпожа Зубова, не отрываясь от своего занятия, как бы между прочим спросила: - Там кто-то пришел? - Ага, господин Любе-тс-кий, - с трудом промямлил слуга, - он музыки учитель к Софье Аркадьевне. - А-а, вот оно как. А не поздновато ли музыкой заниматься?! Вопрос скорее риторический и от Филимона ответа не требовалось, посему он тихонько пробравшись к двери, скрылся за ней. Не мог он понять, но нутром чувствовал недоброе что-то в старухе. А Ульяна Елизаровна медленно закрыла книжицу и положила ее на краешек круглого столика, пару раз проведя рукой по кожаному переплету. Откинувшись на спинку кресла, женщина посидела с закрытыми глазами пару мгновений, а затем медленно поднялась, опираясь на свою клюку. Двери музыкальной гостиной оказались плотно притворены, но что для настоящей ведьмы – деревянная преграда. Глянув лишний раз по сторонам и убедившись, что подсматривающих-подглядывающих нет, Ульяна Елизаровна подошла чуть ближе к дверям. Из комнаты доносился веселый женский смех да приятный мужской голос. Сути веселой беседы понять было сложно, но разве это столь важно – явно не гаммы там разучивали. Сонечка щебетала птичкой, мужчина поддакивал. Ох, молодость! Решая – стоит ли тревожить ученицу и учителя, Ульяна Елизаровна решила – еще успеется. Потом, чуть погодя, пусть еще по-воркуют.
Софья Долманова: А Соня действительно веселилась. Пан Ольшерд, рассказывая приключение несчастной кошки, умудрился так достоверно изобразить и ее страдания, и ликование маленькой кузины и великое разочарование и обиду юных благородных рыцарей, которые испытали досаду и на неблагодарную кошку, и на публику – не оценили их стараний! Сонечка искренне радовалась и немного завидовала Любецкому. У нее-то никогда не было ни братьев, ни сестер, так что ей был не ведом этот веселый гомон в доме. Зато, она в тайне лелеяла надежду, что однажды этот дом огласиться топотом детских ножек несмолкаемым шумом их голосов. - Пан Олгерд, увы, - Соня развела руками и виновато улыбнулась, - увы, я вряд ли смогу подсказать такой магазин. Я иногда сама еще теряюсь в городе, но помочь вашему горю все же, постараюсь… Единственная кукла, которая была у Сони, каким-то неведомым образом приехала с ней из деревни. Она даже удивилась, увидев ее. Последний раз она играла с ней лет в десять. Кто ее положил – отец или Аграфена, она так и не узнала, но собрали фарфоровую барышню в дорогу не хуже хозяйки. Госпожа Долманова взяла колокольчик в руку и через секунду в комнате появилась Лиза. Сонечка что-то прошептала ей и та послушно кивая, убежала исполнять распоряжение хозяйки. - Вот, ваша беда кажется улажена. Надеюсь, что мой скромный подарок понравиться обеим барышням.
Ольгерд Любецкий: Рассказ о кукле произвел на пани Софью немного неожиданное впечатление. Ольгерд не ожидал, что женщина будет весело смеяться, но при этом взгляд ее лучистых глаз, как показалось музыканту, стал немного грустным. И уж совсем неожиданным стало появление горничной с куклой в руках. Любецкий растерялся. -Пани Софья, что вы. Как можно! To wspomnienie dzieciństwa! Это же реликвия, воспоминания вашего детства. Я очень благодарен вам, но это должно храниться в вашей семье, перейти к вашим детям в первозданном виде. Нельзя, чтобы такая красавица ,- он кивнул в сторону куклы,- досталась им без приданого - даже без платья. Он протестовал горячо и искренне, испытывая неловкость перед этой удивительно тонко чувствующей женщиной. -Я действительно поищу магазин игрушек -наверное, там можно купить наряды для кукол, и вам потом сообщу его адрес.
Софья Долманова: Соня искренне удивилась отказу пана Ольгерда принять ее скромный подарок. Состроив обиженную гримасу, женщина уселась на софу, держу в руках то самое платье, которое ее гость отверг. - Знаете ли вы, как женщины придирчивы к нарядам и моде? Даже такие, фарфоровые! Я уверяю вас, что когда придет время моим детям натягивать платье на кошку, то есть на куклу, этот фасон уже выйдет из моды. И ни одна из сторон ни найдет радости в этом развлечении. Поэтому, - чуть грозно добавила госпожа Долманова, -Если вы не спасете это чудное платье и не передадите его кукле вашей кузины – его ждет более плачевная участь. Соня задумчиво посмотрела на камин, а потом на поляка. Вообще-то, не в ее привычках было вести себя столь… развязно, но отчего-то сейчас ей не казалось это нарушением каких либо правил. - Я думаю, у вас будет время подумать над моим предложением, а пока не начать ли нам урок? Сонечка жестом пригласила пана к инструменту и сама подошла к нему.
Ольгерд Любецкий: -Вы меня устыдили. Прошу прощения и обещаю подумать. Жестом раскаянья Олек с улыбкой приложил руку к сердцу. -Прошу вас,пани Софья, ваше место вот на этом стульчике,- мужчина кивнул на крутящийся стул возле инструмента.-Давайте для начала вы покажете мне ваше умение держать руки на клавишах. С удовольствием послушаю простейшую гамму в вашем исполнении. Ольгерд присел на стоящий рядом стул. Его переполняли самые черные подозрения относительно инструмента, на котором им предстояло играть. Простоявший в нежилой комнате, он явно утратил должное звучание и нуждался во вмешательстве настройщика. -Смелее,пани Софья. Я не кусаюсь и шлепать вас по пальцам, как поступают иногда некоторые излишне рьяные учителя, не собираюсь,- приободрил он свою ученицу, прислушиваясь к почудившемуся шороху за дверью комнаты.
Софья Долманова: - Ну что ж, извольте, - Соня присела на стул и открыла крышку. Пожалуй, постановка рук девушки - это было единственное, что радовало Сонину матушку во время уроков музыки с дочерью. Все, что происходило дальше, Ирина Александровна называла беспорядочным шумом, может, немного преувеличивая. В конце-концов, Софья тайком от матери пробиралась к инструменту и без ее соколиного надзора, пыталась разучивать простейшие мелодии. Как только Соня дотронулась клавиш видавшего лучшие времена инструмента, самые страшные предположения пана Любецкого оправдались – звуки были ужасны. Это поняла даже ученица. Поморщившись, она виновато посмотрела на Ольгерда. Стоило не только порядком в комнате заняться, но, в первую очередь, позвать настройщика. Теперь, нерадивая хозяйка, жутко устыдившись своего промаха, ругала себя на чем свет стоит.
Ульяна Зубова: Ульяна Елизаровна едва успела скрыться за углом коридора, когда на звонок Сони принеслась ее милая Лизавета. Через секунду она вылетела из комнаты, но не прошло и четверти часа, как вернулась назад. На сей раз, госпожа Зубова не стала таиться, а вышла из-за угла, как бы невзначай оказавшись в почти что нежилой части дома. Уж очень ее заинтересовал сверток в руках девицы. - Куда ты, угорелая, несешься? Чуть меня не сбила! – женщина напустилась на горничную, которая и вправду чуть не врезалась в старуху, так внезапно появившуюся перед ней. Вот, ведь ведьма, точно! Вон, и клюка при ней, и взгляд насквозь пробирает, - в голове Лизы вертелось еще много эпитетов, для определения этой пожилой дамы, но она даже мысленно боялась такое озвучить. - Меня Софья Аркадьевна просила принести кое-что, туда, - девушка рукой показала на дверь музыкальной гостиной, откуда доносились голоса. - И что же она просила принести? У них ведь урок, кажется? А это на ноты не похоже, - Ульяна Елизаровна ткнула пальцем в сверток, который Лиза прижала к груди. - Это подарок господину Любецкому, - без задней мысли выпалила служанка и, наконец, исхитрившись, проскользнула мимо старухи и скрылась за дверью. Подарок! Учителю… Как это мило, даже трогательно. Вновь удалившись за такой удобный угол, госпожа Зубова подождала, пока Лиза уйдет прочь и снова приникла к дверям. Нет, все таки, слышать она стала хуже – совсем слов не разбирает. Но, да ладно, и это ведь не беда – все было просто и ясно, как божий день. Вдруг, через дверь до нее донеслись звуки музыки. Музыки ли?! Вот уж, что великолепно получалось у Вероники, это общение с музыкой – от матери унаследовала хоть что-то. Брезгливо поморщившись, старушка решила на время отложить знакомство с музыкантом, отважившимся преподавать уроки, и вернулась в гостиную к чтению своей книжицы.
Ольгерд Любецкий: Звуки, издаваемые несчастным роялем, были ужасны. Они не имели ничего общего с тем благородным звучанием, которое полагалось этому инструменту. Первым побуждением Любецкого было зажать уши. К счастью, он быстро поборол это недостойное желание и проговорил, ободряюще улыбнувшись растерянной Софье: -Рояль очень сильно расстроен. Наверное, тем, что вы слишком редко удостаивали его своим вниманием. Но давайте мы с вами договоримся о том, что вы не станете уподобляться ему - не расстроитесь из-за этого за компанию с ним. Ольгерд коснулся крышки инструмента так нежно, словно это была рука любимой женщины. -Беды в этом нет никакой. Если вы не будете возражать, я пришлю к вам настройщика. В отличном результате его работы каждый день убеждаюсь, музицируя дома. Удобен ли вам будет его визит именно сегодня? Или вы назначите какой-либо иной день? Олек вопросительно смотрел на молодую женщину, искренне сожалея о том, что слишком недолгое знакомство и правила приличия не позволяют ему сейчас проявить дружеское участие каким-либо менее официальным образом. Например, успокаивающе погладить Долманову по плечу - точно так, как в подобной ситуации, не раздумывая, поступил бы с любой своей кузиной. -И, пожалуй, я приму ваш щедрый дар... в пользу пострадавшей от разбойников куклы. Но только,- Ольгерд весело рассмеялся, погрозив Софье пальцем,- будучи абсолютно уверенным в том, что ваша леди не останется обиженной.
Софья Долманова: Завороженная Соня следила, как Ольгерд общается с инструментом. Такое она видела впервые, он словно успокаивал его. От Сони не ускользнула и немного нервная улыбка на губах музыканта, когда она закончила свою пытку. Виновато улыбнувшись, она все же не согласилась мысленно с мужчиной – как можно не расстраиваться, когда сама и виновата, и выглядит из-за этого крайне глупо. Принимая любезное предложении пана Любецкого, Долманова отметила, что с ней, пожалуй, давно так не общались. По-родному, с какой-то отеческой покровительственностью в голосе и ободряющим взглядом. - С вашей стороны это будет большой любезностью. Мне самой стоило об этом подумать чуть раньше. Пусть он приходит в любое время. С этими словами она встала и подошла к дивану, на котором лежал наряд для куклы и, довольно улыбаясь, аккуратно сложила его и, завернув в заранее принесенную Лизой бумагу, протянула Ольгерду. - Не волнуйтесь, у моей леди найдется пара-тройка нарядов на ближайший сезон.
Ольгерд Любецкий: Принимая пакет из рук женщины, Олек внезапно представил реакцию Геньки на кукольные обновки. Наверняка она сначала замрет над пакетом, потом нетерпеливо разорвет обертку и отступив на шаг, замрет, взволнованно прижав руки к груди. Продлится это недолго - рыжий чертенок тут же издаст восторженный вопль и повиснет на шее Олека. А потом начнется настоящий допрос, который закончится... -Пани Софья, -голос Любецкого звучал виновато,- боюсь, что на следующее занятие я явлюсь не один. Хозяйка облагодетельствованной куклы наверняка захочет засвидетельствовать вам свою благодарность. И добьется своего, несмотря на возражения и запреты. Это двенадцатилетнее создание в совершенстве владеет секретным женским оружием - настолько ужасным, что я не смогу устоять перед ним. Надеюсь, что вы не предадите меня анафеме, если я не сумею отказать этой особе, которая знает о моей слабости и беззастенчиво пользуется ею. Ольгерд жалобно смотрел на хозяйку дома. Он нисколько не лгал- Генькины слезы вынести было невозможно, а без них в случае отказа взять кузину с собой к Долмановым, не обошлось бы ни за что. -Успокойте же меня, пани Софья- я тут же откланяюсь и отправлюсь за настройщиком.
Ульяна Зубова: Полчаса в доме было относительно тихо, если не считать тех звуков терзаемого животного, то есть рояля, что раздавались в другом конце дома. Зубова сидела в кресле, не шевелясь и, если бы кто заглянул в комнату, то, скорее всего, решил, что старушка задремала. Ее мысли сосредоточились на одном единственном предмете. На письме ее дражайшего Ванечки. А точнее, на абзаце, где он описывал свою мачеху. Стоит ли говорить, что молодой человек, не разу не видевший в глаза своей новой родственницы, но узнавший от отца о намерении последнего вступить в новый брак, нафантазировал себе Бог-весть, что. И даже последующее знакомство с Софьей Аркадьевной не привело его на тропу понимания этой юной особы, и не важно, что та была старше его, что стала по доброй воле женой стареющего мужчины. Иван Денисович рассудил, что молодая женщина могла вступить в подобный брак по расчету. Не иначе. И бабка поддерживал внука в этой идее. До того момента, как сама не познакомилась с Соней, не увидела нежное, трепетное отношение к супругу, вовсе не свойственное Веронике. Но отказаться от помощи Ванечке, который настаивал на своем, Ульяна Елизаровна не могла. Вот и теперь, когда в доме появился этот поляк, госпожа Зубова решила использовать его по назначению. В конец устав от бездействия и праздного сидения в комнате, Ульяна Елизаровна решила размять кости. И почему-то вновь маршрут ее прогулки был замысловат до невозможного, дойдя то музыкальной комнаты и убедившись, что урок закончен, старушка направилась в холл, где и стала со скучающим видом изучать инкрустацию на столике для писем.
Софья Долманова: Соня только склонила голову в знак согласия. Очень любопытно было наблюдать за этим мужчиной, который с такой любовью относился к детям. Наверное, это большая редкость – чтобы мужчина вот так мог чувствовать и сопереживать. Сейчас ей вспомнился грозный Вулкан, чьей женой она стала. Сравнивать супруга и пана Любецкого было смешно, они абсолютно разные люди, но вот мог бы ее муж с таким трепетом относиться к детям?! Это действительно волновало Сонечку. - Пан Ольгерд, я с удовольствием познакомлюсь с вашей юной родственницей, тем более – если она такая же милая, как и ее старшая сестра. И вы можете быть уверены, что вернее навлечете на себя мою немилость, если откажете ей в ее просьбе. Соня открыла двери комнаты, пропуская гостя вперед. - Значит, настройщик придет сегодня?! Я очень вам признательна, ведь это лишнее беспокойство с вашей стороны, коего я, похоже, и не заслужила. Это лишь то малое, чем я могу загладить вину перед вами, за тот короткий ужас, что вам пришлось пережить, - Соня кивком головы еще раз указала на маленький сверток.
Ольгерд Любецкий: -Спасибо. Благодарность поляка была абсолютно искренней. Олек склонил голову и легко дотронулся до руки Софьи, поднося ее к губам. -Я очень надеюсь, что мастер не слишком загружен работой, и сумеет попасть к вам именно сегодня. Давайте мы с вами условимся: вы оповестите меня о результате его работы и о дате нашего следующего урока.Пожалуйста, ни в коем случае не вините себя и не беспокойтесь обо мне. У нас впереди еще много светлых и приятных моментов, которые вы мне доставите своей игрой. Еще раз склонив голову, Ольгерд попрощался и вышел из музыкальной комнаты, неловко прижимая к груди пакет с кукольным туалетом. После яркого солнечного света глаза не сразу рассмотрели в полумраке холла женскую фигуру у столика для писем. Кажется,это была какая-то пожилая женщина. Любецкий поклонился ей, намереваясь продолжить путь к выходу.
Ульяна Зубова: Высок, хорош собой, но определенно – не Аполлон, ну, недостатки только делают людей интересней… - подумала Ульяна Елизаровна, когда музыкант показался в холле. Он не сразу заметил ее, и это дало ей некое преимущество, впрочем, не слишком важное. - Зубова Ульяна Елизаровна, - представилась она, ибо больше некому было это за нее сделать, когда Ольгерд ей поклонился и собрался уже продолжить свой путь, - Дальняя родственница господина Долманова. А вы, верно, и есть – тот самый музыкант, что будет нашу Сонюшку обучать игре на рояле?! Постаравшись как можно теплее и нежнее отозваться о жене своего зятя, Ульяна Елизаровна склонила голову к плечу, изучая вблизи пана Любецкого.
Ольгерд Любецкий: Пройти мимо незамеченным не удалось. Ольгерд замер на месте, остановленный неожиданно молодым голосом женщины, контрастировавшим с ее морщинистым лицом. Наверняка его поклон при наличии в руке пакета выглядел комично, но не ответить на приветствие было невозможно. - Вельможная пани не ошиблась. Честь имею представиться: Ольгерд Любецкий, пианист. Называя свой род деятельности, Олек предпочитал обходиться без обозначения титула. -И я действительно хочу развеять опасения пани Софьи относительно того, что она лишена музыкального слуха и способностей к музицированию. Любецкий склонился к руке старухи. Выпрямился, исподволь изучая ее лицо. Глаза уже привыкли к освещению холла, и теперь можно было без труда рассмотреть хозяйскую родственницу. Хрупкое телосложение - о таких кухарка Фрося говорила "божий одуванчик, дунешь - улетит и облысеет". Однако, пристальный взгляд очень ясных для преклонного возраста глаз дамы говорил о том, что ни облетать, ни улетать она не намерена. На приживалку не похожа - держится слишком гордо, будто явилась в этот дом с инспекцией, а не по родственному погостить у милых сердцу людей. -Надеюсь, что в самом скором времени пани увидит результат наших занятий. То есть, услышит, конечно же,- поправился Любецкий и улыбнулся собственной забавной оговорке.
Ульяна Зубова: Поляк… интересное это совпадение. Везет на вас панов, мне, даже слишком. А он что же, такой же не пробиваемый индивид, как и зятек мой. Или такой же поклонник невзрачной красоты северных провинциальных дев? – Ульяна Елизаровна чуть наклонила голову в сторону, и поднеся лорнет к глазам внимательно посмотрела на руки музыканта. - Непременно услышим, в этом я даже не сомневаюсь, - и услышим, а может даже - и увидим, - Вы теперь наверно к нам часто захаживать будете. Я конечно не смею напрашиваться. Но можно ли будет на уроках посидеть, так сказать из чистого любопытства. Очень я любила когда Вероника играла… Невольно выступившие на глазах слезы, да дрогнувший голос были вполне натуральными, а меж тем, для появления первых пришлось напрячь старые глаза, да глянуть на мерцающие огоньки свечей. Появившийся лакей, с одеждой пана Любецкого помешал продолжить представление мадам Зубовой. Но та благоразумно решила, что у нее будет еще для этого достаточно времени. - Так когда вы в следующий раз к нам? – наверное Дениса опять дома не застанете? Склероз батюшка, не серчайте
Ольгерд Любецкий: Кажется, предстоящие уроки музыки могли разбередить в душе старухи какую-то давнюю рану. Олек видел блеснувшие в ее глазах слезы, уловил, как дрогнул голос женщины, когда она назвала имя "Вероника". С одной стороны, присутствие на уроке постороннего человека, да еще, возможно, способного рассчувствоваться не вовремя, было бы неуместным и лишним. Да и ученицу оно могло бы смутить. С другой...кто знает, какое положение занимала эта особа в доме Долмановых и в каких отношениях находилась с Софьей? Что если запрет на посещение музыкального занятия каким-то образом настроит двух женщин друг против друга? Или супруга против супруги - с подачи этой особы? -Буда рад видеть шановну пани,- Любецкий слегка поклонился пожилой даме,- на нашем ближайшем занятии. Вот только не могу точно сказать, когда оно состоится. Мужчина с виноватым видом слегка развел руками. -Инструмент оказался расстроенным, я пришлю к вам настройщика. Как только он выполнит свою работу, мне сообщат, и можно будет приступать к занятиям. Надеюсь, что пани Софья также будет рада увидеть вас на них. А может, -Олек обезоруживающе искренне улыбнулся старухе,- вы тоже сыграете что-нибудь? А если я приведу сюда Геньку, то удовольствие от урока будет двойным. Кроме экзерсисов Софьи, "зрителю" придется наслушаться еще и болтовни этой рыжей мартышки обо всем на свете. Тоже прошу прощения за "тормоза" - почему-то именно этот форум у меня постоянно глючит.
Ульяна Зубова: Сыграю, непременно сыграю, - мысленно пообещала Ульяна Елизаровна, улыбаясь ясновельможному пану так, что при более хорошем освещение ее можно было счесть немного "того". Но тусклый свет свечей немного скрадывал странные огоньки в глубине близоруких старушечьих глаз. - Да я не сомневаюсь, что Софьюшка моему присутствию не воспротивится, - а пусть даже и воспротивится, так даже и лучше. Будет, о чем зятю ненароком намекнуть. На этом они и раскланялись. Ульяна Елизаровна еще постояла в холле, глядя на закрывшуюся дверь и лакея, который оторопело глядел на старушку, не зная: «Авось, че ей надобно», но мадам Зубова, резко развернулась и ушла к себе в комнату, с силой впечатывая трость в паркет. А будь рядом зять, его бы удар хватил от такого зрелища.
полная версия страницы