Форум » Петербург » Сказка о Синей Бороде » Ответить

Сказка о Синей Бороде

Софья Долманова: Время - 17-18 ноября 1832 года Место – дом Дениса Долманова Участники – Ульяна Елизаровна, Софья Аркадьевна, Денис Брониславович,

Ответов - 36, стр: 1 2 All

Софья Долманова: Сквозь красное марево проступали неясные контуры, чьи-то фигуры, голоса. Соня с трудом различала, где кончаются ее видения, и начинается явь. Денис представал перед ней то исчадием ада с пылающим взором, то самым нежным и заботливым. Где-то на заднем плане возникала смутная фигура некой женщины в слезах. И все было таким тревожным. Соня открыла глаза и не поняла, где она находится. Она вообще смутно помнила, что произошло. В комнате суетились две девицы, четко направляемые Лизой. - Ах, Софья Аркадьевна, ну и напугали же вы нас, - строго отчитала ее служанка, - Всех напугали. Денис Брониславович сам не свой… Соня с трудом слушала трескотню девушки и сил не было прикрикнуть на нее, но тут ей на спасение отворилась дверь, и в проеме возникла фигура неизвестного мужчины.

Денис Долманов: - Проходите, проходите, Иван Карлович, - Долманов едва удержался от того, чтобы не подтолкнуть флегматичного доктора. Проходя мимо служанки, застывшей у самой двери, чуть ли не вжавшейся в косяк, грозно и требовательно глянул ей в глаза. - Говорят, пришла в себя барыня, - тихо шепнула она, чем заработала едва заметный кивок и усмешку помещика. Даже не усмешку - уголки губ мужчины вяло дернулись вверх и снова опустились. Выражение озабоченности не сходило с его лица. Да, сказать, что муж переживал чуть-чуть равносильно тому, чтобы назвать императорский дворец хибаркой. Но все же сдержался и перед челядью и врачом старался держать себя в руках, оставаясь серьезным, сосредоточенным, но довольно уверенным человеком. Рядом с такими всегда проникаешься убежденностью, что все будет хорошо. Частенько Долманов повторяет фразу "Перемелется - мука будет". Вот и сейчас он повторил эти слова себе под нос. - Тебе лучше? Что-нибудь надо? - только и позволил себе спросить мужчина. Хотя был уверен, что теперь Софья знает его тайну и...позор его жены. Для него из этих писем было вполне очевидным, что Вероника пила, при том, не по-детски, как взрослый сапожник средней руки.

Софья Долманова: Уж чего она не ожидала, так это испытать радость при виде мужа. Но в груди защемило от нежности. Может, лишь от того, что он предстал пред нею не огнедышащим драконом из ее видений, а взволнованным, простым мужчиной. Он не был похож сейчас и на того злодея, которого она вообразила себе, читая письма Вероники. Если муж в письмах покойницы видел вполне очевидные для него вещи, то Сонечка с ее чувствительностью увидела совсем иное. А точнее – нафантазировала Бог знает что! Ей письма открыли страшные тайны, и вовсе она не увидела дурных пристрастий своей предшественницы. Соня робко улыбнулась, словно стараясь задобрить барона. Впрочем, душой она чувствовала, что ее мысли не верны, что все не так. Душа противится и не верит. - Нет, мне ничего не нужно. И вообще, я не понимаю, что это все так всполошились?! Вот и доктора зачем-то позвали. Я себя прекрасно чувствую, правда, - Соня даже приподнялась на постели. Но явно ни доктор, что покачал головой, ни муж ей не поверили.


Денис Долманов: Разумеется, Денис ей не поверил. - И речи быть не может, - строго, даже сухо, ответил он на протест жены. - Вот в порядке, в порядке, а через три шага новый обморок. Пусть лучше врач осмотрит тебя, душа моя, чтобы потом не было проблем и ухудшений. Сказав все это, мужчина скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что в своем решении непоколебим, как крымские горы. Он отошел от кровати супруги, давая врачу возможность начать осмотр, но с тревогой пытался заглянуть ему через плечо. Печально, но факт - Бог обделил Дениса Брониславовича ростом, так что этот маневр, который получался у более рослых мужчин, не удался - врач оказался на голову выше отставного капитана, был намного дороднее его, к тому же постоянно перемещался вдоль кровати туда-сюда. Наконец, помещик бросил это бесполезное занятий, отвел служанку к самой двери и тихо, почти шепотом, но ужасно грозно спросил у Лизаветы: - И как это произошло? Что барыня делала тяжелого, чтобы вот так, а?!

Софья Долманова: Лиза фыркнула от смеха и тут же закашлялась, чтобы скрыть его. Насмешливо осмотрев барина от макушки до носков сапог и обратно, девушка состроила очень серьезную гримасу, ей и без дохтора было почти ясно, что случилось с барыней. Сохраняя чрезмерную серьезность, стараясь не расплыться в умильной улыбке, Лиза ответила: - Ну барин, этого я не знаю – что, да как! Это кого другого нужно спросить, - при этом барону был адресован немного лукавый взгляд. Почувствовав, что позволила болтнуть лишнего, Лиза поджав губы бочком-бочком просочилась мимо Долманова, оставив хозяина в явном недоумении от наглого поведения девицы. Соня тем временем, терпеливо сносила допрос доктора. - Устала, просто устала, - твердила упрямо она. Иван Карлович лишь качал головой и уголки рта чуть подрагивали, пока он молча делал свои выводы.

Денис Долманов: Денис строго глянул на Лизавету, сердито дернул себя за ус. Еще прислуга в его собственном доме никогда не отвечала в подобном ключе. Но, вот беда, эту девку он не мог приказать тронуть и кончиком пальца - это была личная служанка Сонечки ,которую та привезла из отчего дома. Потому, картинно закатив глаза, мужчина еще раз поптался произвести допрос смешливой служанки: - Повторю вопрос, как прошел день Софьи Аркадьевны, что он закончился вот в... таком состоянии. И чего это ты смеешься, несносное создание?! Долманов даже топнул ногой, давая понять, что он совсем не шутит. Как и всякий мужчина, чьи молодость быа посвящена армии, намеки он понимал неплохо, но, к сожалению, только те намеки, которые были связаны с делами служебными. А вот то, что было очевидно любой женщине ,от него ускользнуло. Да и не мог представить себе барон, что Сонечка может быть беременной... Вернее мог, но это классифицировалось им же, как "невороятное", нсбыточная мечта. Тем более, узнав о том, что Иван негативно относится к второму браку отца, Денис Брониславович боялся даже представить, что скажет его наследник, узнав о том, что вскоре у него родится сводный брат или сестра. А раскол в семье - это последнее, чего мог желать отставной капитан. Мужчина кинул беспокойный взгляд на доктора ,который все что-то колдовал над запястьем Софьи, которая с улыбкой качала головой. Иван Карлович только хмурил брови и качал головой, жестом приказывая женщине лечь на подушки и доверится ему. На минуту ревность заставляла барона прогнать лекаря, но здравый смысл взял свое - глубоко вздохнув, Денис отвернулся от кровати жены, одарив ту ободряющей улыбкой. Хотелось надеяться, что Софья заметит ее. Им ещ предстоят тяжелый разговор... Письма вероники не самое легкое и понятное чтиво, без толмача не обойдешься. И лучше толмачем станет он, а не старуха Зубова. Позвав Артамона, помещик приказал отменить все дела на ближайшие четыре дня. Их он посвятит семье...

Софья Долманова: - Да ничего особенного и не делала, - чуть спокойнее ответила Лиза. Нет, хозяина она не боялась, даже зная о его крутом нраве от прислуги. Даже зная о недавнем гневе барина на Фильку. Просто ей показалось, да нет – так оно и было, Денис Брониславович действительно переживал, - Вам бы вон, доктора спросить… Лиза пожала плечами и вышла из комнаты. Она искренне не понимала, как это все вокруг не замечают очевидных вещей. Вон и доктор этот, крутится-вертится, а толком ведь еще ничего не сказал. Но даже более всех остальных ее удивляла Софья Аркадьевна – ужель и она не понимает? А у Сонечки и действительно мыслей не было на этот счет. И все, что она говорила доктору, казалось ей более естественным объяснением, чем что-то иное. - Хорошо, Софья Аркадьевна, - вынес свой вердикт врач, - Я вот вам сейчас действительно дам успокаивающих капель, но дня через два приду проверить вас снова и, если вам лучше не станет… - доктор покачал головой, давая понять, что все сказанное женщиной не ввело его в заблуждение. Но распространяться на сей счет он не стал, - Вам теперь нужен абсолютный покой, и постарайтесь эти пару дней ничего не делать. Ничего! Последнее слово было сказано жестко, ибо в глазах Сонечки он увидел протест. - Это и вас касается, - строгим тоном произнес доктор, обращаясь к обеспокоенному супругу, не глядя на него, а отсчитывая капли в стакан с водой, - Смотрите, что бы жена ваша не волновалась лишний раз!

Денис Долманов: Долманов хмыкнул... ну ладно, посмотрим, что скажет врач. Но и этот индюк ничего путного не рассказал. Ни первопричин, ни того, как это лечить. Покой, он прописал ей покой! Барон скрипнул зубами. Сюда бы их полкового доктора Игоря Васильевича, вот это был доктор с большой буквы, настоящий спасиболь как тела, так и души. Но где ж теперь его сыщешь... - Хорошо, я прослежу за этим, Иван Карлович. Но неужели вы не можете сказать причину ее недуга? Нет, ну какие волнения могут быть у замужней женщины, которая большую часть своего дня только и занимается тем, что отдыхает в тишине и покое. Вяжет, вышивает, шьет, спит, музицирует или читает. Так думает любой занятой мужчина, не вникающий в домашние дела. Софья вела их отменно, при этом получалось все у нее до того легко, что у Дениса сложилось впечатление, что супруга его не прилагает никаких усилий. Невольно восхищаясь ей (у Вероники всегда было все не слава Богу), Долманов все же никогда не причислял все заботы ее к важным. Таким образом, сейчас помещик считал, что доктор не выписал ничего толком. - Может, какие-то лекарства нужно пить? Кроме этих капель. Их же каждая нервная дамочка в свете употребляет вместо завтрака! Вы же давали клятву Гиппократа!

Софья Долманова: Карл Иванович пару раз провел ладонью по своей бородке, размышляя какой ответ ему дать. В конце-концов, его предположение было пока лишь предположением. Еще раз глянув на Софью, лежавшую на постели, доктор медленно произнес: - У вашей супруги нет никаких серьезных недугов, чтобы попусту ее пичкать лекарствами. На нервную дамочку, впрочем, она тоже не похожа… Знаете, Денис Брониславович, я повторюсь – точный диагноз я поставлю дня через два, если до той поры не случится ничего сверх ординарного. Там, на столике, я оставил и капли, и пояснение, как их принимать. Желаю всего доброго. Если понадоблюсь раньше срока, вы знаете, где меня найти. С этими словами доктор откланялся. В комнате на пару мгновений повисло неловкое молчание. Последняя из горничных вышла следом за врачом, оставляя супругов наедине. Наконец, Соня решилась. Чуть робко улыбаясь, она протянула к мужу руку ладонью вверх, призывая его. - Ну, что ты понапрасну на него напустился? Все со мной хорошо, ты же слышал?

Денис Долманов: Денис присел на корточки около кровати больной, пожимая ее нежную ладошку. Коленные суставы, недовольные таким обращением, неприятно хрустнули, напоминая, что супруг давно уже не мальчик. Сам он на это никакого внимания не обратил, вглядываясь в глаза жены, добрые и блестящие. Этот блеск показался Долманову чем-то новым в любимых чертах, приятным и только красящим женщину. - Ты бы знала, как я перепугался, так что этот врач еще легко отделался, - позволил себе полуулыбку Долманов. - Что же это ты так, душа моя? Супруг с некоторой укоризной посмотрел на Софью, поцеловал ее пальцы. Хотелось сразу же покончить с неприятным разговором, но Денис Брониславович справедливо рассудил, что подобные беседы подпадают под категорию "волноваться", а потому только кротко улыбался, не зная, как передать всю глубину своего волнения. Сам Долманов относился к людям, которые болеют редко, серьезно - так вообще один раз в жизни, перед смертью. А вот мать его, Мария, не отличалась крепким здоровьем, к тому же всегда очень страдала даже от простого насморка (очень вероятно, что притворялась, разыгрывая перед единственным сыном мучения, чтобы как можно на дольше привязать к себе), что помещик привык считать, что любой недуг - это очень опасно. А опасность потерять только-только приобретенное счастье - хуже, чем любые другие угрозы. - Я теперь четыре дня никуда не буду ездить, буду с тобой. Так что, если что-то надо, то... Денис многозначительно повел свободной рукой.

Софья Долманова: Внимательно всматриваясь в лицо мужа с печатью усталости и тревог, слушая его взволнованный голос, Сонечка искренне переживала, что понапрасну обвинила супруга во всех смертных грехах. Даже памятуя только что прочтенные письма, строки которых еще стояли перед глазами, она уже начинала сомневаться и тихонько себя презирать за недоверие к этому человеку. Недостойная, сто раз недостойная супруга для такого замечательного мужчины, - не переставала ругать себя Соня, - Все это вздор, глупость, а он… Она пожала своими тонкими пальчиками его руку. Как можно ему сказать, отчего все это произошло?! Это же его обидит. Он не заслуживает такого признания… - Зачем четыре дня? Все хорошо, не надо, сейчас у тебя столько забот, а тут я со своими глупостями. Я, вот увидишь, уже завтра поправлюсь. Соня улыбнулась чуть дрожащими губами и тут почувствовала, что глаза начинает щипать от непонятно с чего взявшихся слез. Пришлось немного наклонить головку вперед, чтобы муж не заметил предательской влаги во взоре.

Денис Долманов: Денис Брониславович чуть сжал пальцы ладони, мягко пожимая руку супруги. - Для меня самая главная забота - ты, моя душа. Так что, смирись, - усмехнулся мужчина. Но тут же снова стал серьезным. - Но ты мне пообещай, что тебе станет лучше. Ведь правда? Долманов положила руку Софьи ей на грудь, коснулся светлых волос, заодно проверил, есть ли жар. Жара не было и в помине, но щеки жены были все еще бледными. Да что же такое? Нервное потрясение, усталость, переутомление? Сейчас мужчина отдал бы все на этом свете только за возможность вернуть прежний цветущий вид любимой. Темные глаза встретились с ее серыми. И мужчина тяжело вздохнул, признавая, что если и есть какие-то проблемы и стены между ними, то их лучше рушить сейчас, чем продолжать им расти. - Что-то не так? Я сделал глупость? Или... эти письма? - про письма Денис сказал с болью. Он так не хотел, чтобы Софья узнала о его прошлом, не самом светлом и счастливом. О родне жены, о том, как она выглядела, о том, как они жили... И, самое главное, что разрушило его прошлый брак, и почему женщины в доме Долманова не пьют. Это тяжело, что-то скрывать, это невыносимо, так как армия воспитала в нем некоторую прямолинейность. Но так надо было, потому что Долманов любил...

Софья Долманова: Все так же не подымая глаз, Сонечка закивала мужу. - Конечно станет, уже стало… - слезинки повисли на ресницах, и Соня мотнула головой, так чтобы пряди упали на лицо и затенили глаза. Теплые, слегка шершавые ладони, дотронулись до ее кожи, и женщина ласково улыбнулась мужу. Но тут же ее улыбка сползла с губ. Денис произнес слова, которые она бы предпочла не озвучивать, по-крайней мере – сейчас. - Письма? Письма...- и голосок неуверенно дрогнул. Откуда?! Как он узнал? Нет, это было слишком, слишком тяжело, - Ты… ты прости меня. Я не хотела, так получилось. Сонечка отняла его ладонь от своего лица и прижалась к ней губами. - Знаю, что виновата… сама, только сама, не ты, - ее слова перемежались с тихими всхлипами. Правда, становилось чуть лучше, но все же она боялась поднять глаза на супруга, ведь там наверняка Соня прочтет осуждение своих поступков. Поджав губы и глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, она отвернулась от мужа.

Денис Долманов: Пальцы мужчины почувствовали влагу. Неужели она плачет? Долманов почувствовал себя последней скотиной из-за того, что расстроил Сонечку, да еще когда она больна. Ну, что же это такое?! Денис как можно нежнее приподнял жену на руки, чтобы не потревожить ее, подсел на край кровати и прижал женщину к груди. Чуть раскачивая ее, словно ребенка, супруг просил ее успокоиться, перестать плакать, гладил по волосам и щекам, мокрым от дорожек слез. - Прости меня, прости. Ты ни в чем не виновата, никто не виноват. Тише, тише... Ну, что он мог сделать для нее? Успокаивающие слова - это очень мало, это очень незначительно для Софьи. Нет, все-таки изначальное решение не говорить о письмах было правильным, возможно, самым правильным решением за этот день. И сейчас, прижимая любимое существо к груди, крепко обнимая и поглаживая, умоляя перестать плакать, помещик ненавидел себя и свое прошлое сильнее, чем всегда. - Я знаю, что ты не виновата, что не хотела... Не плачь.

Софья Долманова: Поначалу она хотела отстраниться, но не смогла. Все ее страхи улетучились, как только супруг привлек ее. Соня, обняв мужа, поцеловала его в щеку, и положила свою голову ему на плечо. Денис сейчас казался ей еще более беззащитным, чем она сама. Забота мужа передалась ей, Соня начала успокаиваться. Кольцо его беспокойных рук было теперь для молодой женщины самой сильной защитой от всех бурь и невзгод. Рядом был мужчина, самый любимый человек, который даже не догадывался об этом. Убаюканная Соня закрыла глаза и погрузилась в сладкую дрему, не отпуская Дениса.

Денис Долманов: Наконец, всхлипы затихли, а плечи перестали вздрагивать. Долманов справедливо заподозрил, что Софья, наконец, заснула, вымотанная нервными переживаниями этого дня. Аккуратно поцеловав в лоб, мужчина опустил ее на кровать, стараясь делать это как можно плавнее и бережнее, чтобы, не дай Бог, не разбудить жену. Легко проведя рукой по ее волосам, Денис улыбнулся. Наконец, она успокоилась, и сердце может не болеть за здоровье супруги, не сжиматься от каждого ее всхлипа и вздрагивания. Долманов даже не поцеловал ее в лоб, а пощекопал спадающие на него пряди своим дыханием, до того боялся он потревожить покой Сони. - Спи спокойно, душа моя, - прошептал себе под нос помещик, даже не желая, чтобы жена его услышала. Шел он на цыпочках, а дверь закрывал плавно-плавно, чтобы та не стукнула о косяк. В коридоре стояла Лиза и хитро усмехалась. Барон молча показал ей кулак.



полная версия страницы