Форум » Петербург » Большие разочарования » Ответить

Большие разочарования

Варвара Белозерова: Время действия - октябрь 1832 года. Действующие лица - Варвара Белозерова, Ариадна Чердынцева, Владимир Загорский, Идалия Лассовская, а также все, кто захочет выразить соболезнования господину Загорскому

Ответов - 54, стр: 1 2 3 All

Ариадна Чердынцева: По дороге Ариадна велела горничной поколдовать над ее лицом: придать ему болезненную бледность и нарисовать темные круги под глазами. Наталья в таких делах была большой мастерицей и не зря ела свой хлеб. Удовлетворенная ее работой Ариадна «с трудом» вылезла из кареты и «поплелась» к парадному белозеровского дома. - Княгиня Чердынцева к графине Белозеровой, - прошептала она открывшему дверь дворецкому и дрожащей рукой положила свою визитку на протянутый ей серебряный поднос. Тот поклонился в ответ и довольно шустро для его лет побежал к хозяйке. Через пару минут он вернулся и сказал: - Барыня и барышня примут Вас в музыкальной гостиной. Следуйте за мной. Ариадна медленно пошла за дворецким, всем своим видом демонстрируя, как тяжело ей дается каждый шаг. Похоже, что ее игра произвела впечатление на старого слугу, и он даже махнул двум лакеям, чтобы они помогли ей. Но Адди гордым жестом показала, что не нуждается ни в чьей помощи. Из-за двери, к которой направлялась их «скорбная процессия», доносились звуки «Лунной сонаты». Лакей распахнул створки, и Ариадна увидела старуху, возлежавшую на кушетке, и ее внучку, играющую на рояле. После того, как она переступила порог, обе графини одновременно подняли головы и молча уставились на нее. Удивительно, как они похожи! Младшей графине, наверное, тяжело постоянно видеть перед собой собственный портрет в старости. Взаимно промолчав им в ответ, Ариадна медленно прошла в центр комнаты, где на полу так удачно лежал мягкий пушистый ковер, и грациозно «лишилась чувств». Опять ей пришлось полагаться на собственный слух: Варька вскочила со своего стула и побежала к ней, но старуха неожиданно остановила ее. - Варюша, пошли слуг за доктором, а сама пока сбегай в мою опочивальню. Там на столике ты найдешь флакон с зелеными каплями. Принеси его. Послышались быстрые шаги и скрип двери. - Я во времена своей молодости еще и не такие представления на полу устраивала, - вдруг сказала старуха. – Хватит придуриваться, а то сейчас вместо доктора велю позвать коновала с конюшни! Зачем Вы пришли? Говорите скорее, пока Варюша не вернулась. А старая ведьма еще не выжила из ума… Соображает… Такую лучше иметь в союзниках.

Варвара Белозерова: Как мало нужно для того, чтобы пасмурный осенний день превратился в солнечное майское утро! Нужно всего лишь узнать, что ты любима человеком, которого сама боготворишь! Ой! А разве это мало? Что еще может сравниться со восторгом взаимного признания? Разве есть на Земле что-нибудь лучше? После ухода Владимира Дмитриевича Варвара не находила себе места от счастья. Ей хотелось обнять весь мир и поделиться с ним кусочком такого земного чуда, как любовь! Это восторженное настроение не укрылось от Анны Оттовны, которой конечно же доложили о том, какой гость побывал в их доме. Варвара заметила, что бабушка осталась недовольна этаким полутайным визитом Загорского, и чтобы немного успокоить старушку, объявила, что будет развлекать ее целый вечер. Она заставила слуг перенести Анну Оттовну в музыкальный салон и села за рояль. Когда она уже в четвертый раз играла любимую бабушкину «Лунную сонату», в комнату вошел дворецкий и доложил, что о приходе княгини Чердынцевой к графине Белозеровой. Варвара и Анна Оттовна переглянулись: - К какой именно графине Белозеровой? – спросила девушка, рассматривая визитку незваной гостьи. - Не могу знать, - последовал ответ. – Но осмелюсь предупредить, что княгиня очень больны-с. Ох, боюсь, не заразны ли-с? - Зараза к такой заразе не пристанет! - отозвалась Анна Оттовна. – Мы ее примем. Проводи ее сюда. Вид у княгини в самом деле был неважный, и едва переступив порог, она упала в обморок. Варвара со всех ног бросилась к ней, но Анна Оттовна ее остановила и отправила за лекарством. Ей нельзя было отказать в логике: чем они могут помочь несчастной? Пусть здесь доктор разбирается. Выскочив из музыкального салона, Варвара немедленно отправила слугу к жившему неподалеку доктору Брандеру и приказала паре лакеев перенести княгиню на софу, и после этого побежала в спальню бабушки. Никаких зеленых капель она там не нашла, поэтому заскочила к себе и прихватила нюхательную соль… … которая не понадобилась. Когда Варвара вернулась в музыкальный салон, княгиня, уже пришедшая в себя, сидела на софе, а Анну Оттовну лакеи усаживали в ее кресло-каталку. - Оказывается, княгиня приехала к тебе, Варюша. Вы поговорите здесь, а я поеду к себе, пожалуй, - сказала Анна Оттовна и гордо удалилась. - И о чем же мы можем с Вами говорить? – спросила Варвара удивленно, когда они с княгиней Чердынцевой остались вдвоем.

Ариадна Чердынцева: - И о чем же мы можем с Вами говорить? – удивилась младшая графиня. - О чем? Нет! О ком! О ком могут говорить две женщины, которые влюблены в одного и того же человека? Взгляд Белозеровой вздрогнул и напрягся. Она уже открыла рот, чтобы опровергнуть это обвинение, но Ариадна мало кому позволяла перебивать себя. - Я здесь для того, чтобы предостеречь Вас, поэтому не стоит мне лгать! О Ваших чувствах к Загорскому, Варвара Александровна, я догадалась еще на балу. Это было нетрудно. Общение с Владимиром очень быстро научило меня распознавать соперниц в толпе за одно мгновенье. Однако, можете не волноваться, я сохраню Вашу тайну, но при условии, что Вы выслушаете меня. У меня сложилось мнение, что Вы уже давно знакомы с господином Загорским. Когда же Вы с ним пересеклись? Когда он работал в Лондоне? Девица отвела глаза и промолчала, а Ариадна мысленно потерла руки. Дело оказывается еще проще, чем предполагалось. - Но ведь это было около десяти лет назад! Вы же были совсем маленькой девочкой! – Ариадна изобразила такое удивление, что даже сама удивилась. – И Вы с тех пор любите его? Как такое возможно? Что Вы знаете о жизни? Что Вы знаете о любви? Что Вы знаете о нем? Ариадна специально засыпала Белозерову такими вопросами, ответ на которые заключался в одном слове: Ничего! - Все понятно! – Ариадна «с трудом» поднялась со своего диванчика и нервно заметалась по комнате. – Наш Владимир Дмитриевич выступает в своем любимом амплуа: сначала кружит головы всем женщинам, что попадаются у него на пути, а после того, как уложит их в свою постель, говорит: Прости, милочка, но я женат. Моя жена больна, и я не могу с ней развестись. До чего же удобно устроился, подлец! Но в случае с Вами он уже опустился так, что ниже некуда! Одно дело флиртовать с чужими женами, вдовами или разведенками, и совсем другое дело соблазнять невинную девушку!


Варвара Белозерова: - Неправда! – воскликнула Варвара, нарушив данное самой себе обещание. Как только Рыжая вскочила со своего места и начала перемещаться по комнате из угла в угол, девушка присела на подоконник и отвернулась к окну. С самого начала визита она приняла решение не отвечать на гадкие вопросы этой вздорной женщины. Ей очень хотелось вообще не слушать ее, но для этого следовало заткнуть уши. Подумав, Варвара решила этого не делать. Это будет ребячеством. Просто отвернусь и буду молчать. Главное – это не видеть торжества в ее глазах. Очень скоро ей надоест выступать перед публикой, которой не интересен ее спектакль, и она уйдет. - Все, что Вы здесь наговорили, не может быть правдой! Владимир Дмитриевич всегда был честен со мной. Он сказал, что любит меня, и я верю ему!

Ариадна Чердынцева: - Сказал, что любит Вас? – Ариадна сначала вопросительно изогнула бровь, но девица снова отвернулась к окну. – Я даже знаю, какие слова он при этом говорил. «Люблю так, как думал, что уже и не способен, но это случилось. Я люблю тебя, люблю! Готов повторять эти слова снова и снова.» Я угадала? Девица медленно повернула к ней свое удивленное лицо. Если в начале их беседы ее взгляд как бы говорил Ариадне: «Заткнись!», то теперь он требовал продолжения. - Владимир не оригинальничает в этом вопросе. В нашем обществе найдется много дам, кому он повторял эту фразу почти слово в слово. В самом начале моего романа с Загорским, ко мне пришла его прежняя пассия точно так же, как я сегодня пришла к Вам. «Что ж, милочка! Принимайте сей переходящий приз. Мне не нужен тот, кому не нужна я», - сказала она мне, и я могла бы сейчас повторить ее слова, но … есть одна проблема, которую Вы должны помочь мне разрешить. Ариадна набрала побольше воздуха в грудь, чтобы быстро, на одном дыхании, сказать: - Дело в том, что я беременна от господина Загорского. Поэтому я требую ответа на вопрос о Ваших дальнейших намерениях: Вы будете принимать его ухаживания? Если Вы скажете «да», то я не буду вам мешать и избавлюсь от будущего ребенка. Если вы скажете «нет», то … малыш останется жить и у него будет нормальная семья.

Варвара Белозерова: Это невозможно! Как она узнала о его словах если рядом с нами в тот момент никого не было? «Математический» мозг Варвары, привыкший быстро делать выводы, без промедления выдал ответ: Значит, эта женщина говорит правду! Я ошиблась в Загорском! Однако Варваре недолго пришлось страдать от этой мысли, потому что минуту спустя Рыжая поставила ее перед страшным выбором, после чего в музыкальном салоне надолго зазвучала музыка тишины. Варвара снова отвернулась к окну. Там майский день, который царил в ее сердце после объяснения с Владимиром Дмитриевичем, улетал куда-то далеко-далеко, оставляя после себя обычные серые сумерки октябрьского ненастного дня. Девушка прижалась лбом к стеклу, надеясь, что его прохлада вернет ей возможность рассуждать здраво. - НЕТ! - отчеканила она свой ответ. – А теперь извольте оставить меня. Я хочу побыть одна. Как только за Рыжей закрылась дверь, Варвара со всех ног бросилась в свою комнату. В минуты тяжелых душевных переживаний любой человек стремится оказаться в дорогой его сердцу обстановке, которая утешит, успокоит и придаст сил. Упав лицом на подушку, она дала волю своим слезам. Так вот что такое разочарование! Оно наступает тогда, когда ты понимаешь, что человека, которого ты любила, на свете никогда не было; когда любовь оказывается на стороне коварной, насмешливой и эгоистичной незнакомки. - Плачь, моя девочка! Плачь! – раздался вдруг тихий и спокойный голос Анны Оттовны. - Пусть это проклятое чувство к нему покинет тебя вместе со слезами. - Бабушка? – Варвара подняла свое заплаканное лицо. – Как Вы здесь оказались? Вы же сказали, что поедете к себе… - Прости меня, Варюша! Пока ты бегала за каплями, я заставила эту женщину рассказать о цели ее визита. К твоему сожалению, она совпадала с моей: я тоже не хочу, чтобы ты связала свою жизнь с господином Загорским. И поэтому я предала тебя, оставив наедине с этой женщиной. Нетрудно было догадаться, что ты ей ответишь, и куда придешь оплакивать свое решение… Плачь, моя родная! Плачь! – голос Анны Оттовны звучал нежно и трепетно, подобно «Лунной сонате», которой Варвара еще так недавно тешила слух старой женщины. – Если хочешь, то мы уедем с тобой отсюда завтра же! Вернемся в Белозеровку или переберемся в Москву. Там жизнь не такая бурная, как здесь, но там … - Нет, - перебила ее Варвара упрямым голосом. – Я не стану от него убегать. Он никогда не увидит меня опустившейся, как будто жизнь с его исчезновением потянула меня ко дну. Я не буду слабой, я не сдамся, не запрусь в своей комнате и не буду прятаться от людей. - Вот и славно, милая! – обрадовалась старушка. - Я слышала на днях княгиня Крестовская устраивает бал-маскарад. Сходи туда с Идалией Николаевной, развейся! Этот Фиц твой будет там, наверное. Я никаких денег не пожалею на твой костюм! Одно твое слово, и я скуплю у ювелиров Питера все бриллианты, чтобы украсить ими твое платье. - Нельзя, - всхлипнула Варвара. – Европейский этикет не разрешает незамужним девушкам носить бриллианты. Придется придумать маскарадный костюм из той эпохи, когда бриллиантов еще не было. Может быть, платье Клеопатры?

Ариадна Чердынцева: Несмотря на то, что ее грубо выставили, Ариадна покидала дом Белозеровых победительницей. От радости сознавания того, что у нее все получилось, она даже забыла о том, что должна изображать болезную даму. Теперь Владимиру ничто не мешает жениться на своей обожэ, но вопрос в том, захочется ли ей теперь выходить за него замуж? Итак, дорогой, с этого момента ты точно мой! Сегодня ты узнал о смерти жены, а завтра узнаешь, что потерял любимую. Представляю, насколько глубокой тебе покажется пропасть твоих несчастий! И вот после всех этих напастей я приду к тебе со своей замечательной новостью! По дороге домой Ариадна заехала к графине Баскаковой – самой большой столичной сплетнице – и «под большим секретом» сообщила ей о безвременной кончине Елены Игнатьевны Загорской. Она не сомневалась, что к завтрашнему полудню весь светский Петербург будет знать об этом. Однако, завтрашний день княгини Чердынцевой был расписан по часам. Недавно она получила письмо, где сообщалась дата, когда в Санкт-Петербург придет судно, на котором прибудет очень нужный для нее человек. В отличие от многих дам высшего столичного света, Ариадна точно знала, откуда в ее карман поступают деньги, и делала все для того, чтобы этот источник не пересыхал. Корабль, которого она ожидала с таким нетерпением уже несколько месяцев, должен был доставить к ней голландского агронома. Его нужно встретить, устроить для отдыха после трудного плавания, объяснить ему его задачу и отправить в Маевщину. Так что, мой дорогой Владимир, увидимся послезавтра.

Идалия фон Тальберг: Новость о том, что Владимир Загорский овдовел, Ида "принесла на хвосте" одна из ее знакомых, муж которой служил под началом Владимира Дмитриевича. Собственно, ничего неожиданного в том для баронессы, да и для любого мало-мальски сведущего в петербургском свете человека, не было. Все знали, что у мадам Загорской чахотка и дни ее сочтены. Удивительным было другое - то, что она завещала похоронить себя не на родине, в семейном склепе, а прямо там же, в Италии. Откуда подробности? Да все из того же источника. В дипломатическом кругу, оказывается, живо обсуждают частную жизнь своих начальников. Точнее, одного из них, Загорского. Ибо граф Нессельроде, в силу возраста и прочного семейного положения, уже давно не представлял интереса для светских кумушек. А вот Владимир Дмитриевич - совсем иное. И нынешнее его вдовство еще больше украсило этого и без того интересного мужчину... Когда приятельница, наконец, покинула ее дом, Идалия Николаевна подумала, что теперь есть резон отправиться к Загорскому, дабы выразить свои соболезнования. Но одной ей, не слишком коротко знакомой с ним, это было бы неловко. А значит, необходим кто-то, кто знает его ближе. "Белозеровы! Я поеду к Загорскому с Анной Оттовной и Варю, им, друзьям семьи Владимира Дмитриевича, это будет уж точно необходимо сделать. Вот и объединим наши усилия", - подумала Ида. И уже через час направлялась к ним в гости. Варвара встретила Идалию Николаевну в гостиной, как всегда, очень любезно. Но баронесса заметила, что девушка выглядит бледнее обычного, да еще, пожалуй, более рассеянной. На несколько вопросов Ида она ответила невпопад. Когда же мадам фон Тальберг в шутку упрекнула ее в этом, мимоходом предположив, что Варю, верно, в кого-то влюбилась, и теперь поглощена мыслями об избраннике, девушка как-то смущенно и испуганно взглянула на нее и ничего не ответила. - Простите меня, Варюша, и не обращайте внимания, - мягко улыбнулась баронесса, не понимая, чем задела ее, но немедленно стараясь увести разговор на более общую тему, если той это неприятно. - Иногда я говорю странные вещи...Но, знаете, зачем я пришла? - Варю посмотрела вопросительно. - Вы слышали про грустное событие в семье друга Вашего батюшки, господина Загорского? У него скончалась супруга, такое несчастье! - Ида вздохнула. - Я подумала, что необходимо поехать к нему, чтобы выразить нашу поддержку и сочувствие. Но одной мне это не слишком удобно. Возможно, когда Анна Оттовна и Вы соберетесь с визитом, я могла бы присоединиться?

Варвара Белозерова: Варваре легко было скрывать свои чувства от окружающих. Во всяком случае, ей так казалось. Воспитанная матерью-англичанкой она без труда ежедневно делала вид, что ест, пьет, разговаривает, совершает пешие и конные прогулки. О том, что ее маленькое сердце все эти дни плакало кровавыми слезами, не знал никто. Как жить дальше? – все чаще и чаще спрашивала она у себя. – Неужели то жалкое существование, которое я влачу сейчас, продлится долгие годы? Лучше уж вообще не жить! Однако Идалия Николаевна в первые же минуты своего визита заметила, что с Варварой что-то не так. А ее сообщение о смерти Елены Игнатьевны вообще повергло девушку в шок. Что это? Перст судьбы? Воля провидения? Теперь он свободен! Свободен! Но ко мне это не имеет никакого отношения! - Что? – рассеянно переспросила она у своей дуэньи. – Мы? Присоединиться к вам? Да-да, конечно. Вот только Анна Оттовна сейчас отдыхает. Она не могла уснуть всю ночь и задремала только под утро. Идалия Николаевна! Если Вас устроит мое общество и Вы сможете подождать, пока я переоденусь, то я с удовольствием составлю Вам компанию. Варвара удивилась самой себе: еще пять минут назад она ненавидела саму мысль о Загорском, но едва на горизонте забрезжила возможность увидеть его, она тут же за нее ухватилась. Я должна увидеть его! В последний раз. Увидеть и сказать, что … что он свободен от своих обязательств. В своей комнате она быстро переоделась в платье из шотландки в черно-серую клетку и спустилась в холл.

Ариадна Чердынцева: Ариадна оказалась права: на следующий день она устала сначала принимать у себя и затем выпроваживать столичных кумушек, спешивших поделиться с нею новостью о кончине мадам Загорской. Когда наконец-то к подъезду ее дома подъехала карета, которая привезла господина Ван Берга, княгиня приказала закрыть двери дома для гостей и говорить всем, что ее нет дома. На следующий день, с самого утра, одевшись в траурное платье, Адди поехала к Загорскому. - Владимир! – сказала она сразу после дежурных соболезнований. – Значит, похорон не будет? Но так же нельзя! Елену Игнатьевну необходимо проводить по-православному обряду, нужно заказать панихиду и сорокоуст! Ох, дорогой! Не волнуйся! Я сама договорюсь со священниками. Но думаю, что для наших сплетников нужно устроить небольшую символическую церемонию погребения и скромные поминки. Но ты ничего не бери в голову! Я все устрою. Ариадна развернула бурную деятельность, истинной целью которой было ее почти постоянное пребывание в доме на Миллионной улице. Она с нетерпением ждала, когда сюда приедут Белозеровы, чтобы выразить свои соболезнования, но противные графини упорно тянули с визитом. Где эти глупые гусыни? Я не могу ничего рассказать Владимиру, пока он не порвет со своей Варькой, а время-то уходит…

Идалия фон Тальберг: - Конечно, Варюша, - ответила Ида своей юной кузине. - Если Вы считаете, что Анна Оттовна не обидится на наше самоуправство, то давайте поедем вдвоем. Собирайтесь и не спешите, я вполне могу подождать. Варю тотчас же убежала в свои покои, оставляя Идалию Николаевну в некотором удивлении. Собственно, она не собиралась ехать к Загорскому именно сегодня, просто - планировала визит на ближайшие дни. Но Варвара приняла эту идею с таким энтузиазмом, что у кого угодно в голове бы возникли крамольные мысли... Но, нет! Этого не может быть, он же друг ее отца, а Варю - совсем ребенок: умная, по-британски сдержанная, но все равно еще совсем девочка. Ну, что за абсурдные подозрения! Она просто очень хорошо воспитана. Девушка, действительно, собралась очень быстро. Вскоре они уже были в экипаже Ида и направлялись на Миллионную, где располагался дом Владимира Загорского. И этого промежутка времени Ида хватило, чтобы вкратце рассказать увлекательную историю, приключившуюся с ней несколько дней назад, после бала у Бежецкого, непосредственным участником которой был сам граф Андрей Сергеевич. А так же господин Арсеньев, "тот самый, который испортил мне платье на балу, представляете?", а еще - новоиспеченный вдовец, к которому они теперь держали путь. При упоминании о Загорском, Варя вновь оживилась, но вскоре вновь "погасла", потому что его участие в том происшествии, как и графа Бежецкого, было эпизодическим. И Ида вскоре перешла к рассказу про Арсеньева, опуская, впрочем, все пикантные детали, которые не было необходимости знать юной барышне. В число этих деталей "случайно" так же попала и сама завязка истории. Ида сказала, что на мужчин напали хулиганы... Тем временем, их экипаж плавно затормозил у девятнадцатого дома на улице Миллионной. И обе дамы направились к парадному крыльцу.

Варвара Белозерова: Внимательно слушая рассказ Идалии Николаевны, Варвара немного отвлеклась от своих переживаний, но участие господина Загорского в событиях, имевших место после бала, снова вернули ее мысли на грустный путь. Однако, возможно, что это выход, - подумала девушка. – Получается, что мне не следует замыкаться в себе. Если я буду почаще выезжать и встречаться с другими людьми, то смогу все забыть, вернуть себе покой и жить дальше. Но это все потом… Вот мы уже на Миллионной… Когда карета остановилась, Варвара выскочила из нее, не дожидаясь, когда кучер откроет дверцу, и окинула взглядом жилище человека, который посмеялся над ее чувствами. Словно в угоду своему хозяину, огромный особняк усмехнулся и подмигнул девушке одним глазом – окном, за стеклом которого на Варвару и ее спутницу пристально смотрела бледная рыжеволосая женщина. - Идалия Николаевна! Извините меня! Прошу Вас, позвольте мне промолчать там… Я никогда раньше этого не делала. Не знаю, как себя вести и что говорить. Я здесь в первый раз, - сказала Варвара и добавила шепотом для себя, - и в последний.

Идалия фон Тальберг: - О, конечно, моя милая, - ответила ей Ида, полагая, что девушка просто смущена непривычной обстановкой и ситуацией. - Я все скажу. Кроме того, не думаю, что этот визит будет таким уж длительным: в конце-концов это просто долг вежливости с нашей стороны. Хозяин дома вышел к ним в гостиную очень быстро. Почти сразу после того, как баронесса вручила дворецкому свою визитку, указав при этом, что приехала вместе с мадемуазель Белозеровой. Владимир Дмитриевич был несколько бледнее обычного, в траурном сюртуке и черном галстуке. Он учтиво поздорововался с обеими дамами и предложил им садиться. Варвара и Ида заняли предложенные им места, а сам Загорский устроился напротив. Помолчали. - Владимир Дмитриевич, - наконец, проговорила баронесса. - Примите наши с Варварой Александровной глубочайшие соболезнования Вашему горю. Я знаю,как это трудно но нужно держаться. - Загорский кивнул молча. - Ваша супруга теперь в лучшем из миров, где ей больше неведомы болезни и страдания. Пусть это станет Вам хотя бы небольшим утешением в скорби. Идалия Николаевна говорила искренне. Она не знала отношений Влалимира Дмитриевича с женой, мало того, никогда ее не видела. Но выглядел он сегодня весьма удрученным. Из чего баронесса сделала вывод, что Загорский все же переживает потерю жены, несмотря на то, что незадолго до ее смерти появлялся в свете с любовницей, чуть ли не в открытую. Но мужчины - существа странные, это Ида успела понять уже давно. Поэтому совершенно не удивлялась такому поведению новоиспеченного вдовца... Закончив с выражением соболезнований, и, размышляя над тем, что бы еще сказать, Идалия Николаевна взглянула на Варвару, ожидая от той, если не реплики, то хотя бы кивка, подтверждающего ее слова. Но девушка сидела, не поднимая головы. И Ида мысленно упрекнула ее матушку за то, что та, похоже, не слишком правильно воспитывала дочь, которая так теряется в обычных, в общем, житейских ситуациях. Баронесса, конечно, слышала о "британской сдержанности", но не настолько же, право слово?!

Владимир Загорский: Когда дворецкий явился в его кабинет со словами, что в гостиной Загорского ожидают две дамы, Владимир Дмитриевич невольно поморщился. Опять! Наверняка, вновь очередная мамаша с очередной старой девой. После недавнего разговора с Арсеньевым, который первым обратил на это его внимание, Загорский уже много раз убедился в наблюдательности своего друга. Однако имя на визитке - "баронесса Идалия фон Тальберг", заставило выражение его лица измениться. - Скажи, а кто...вторая дама, которая приехала с мадам баронессой? - с замирающим от внезапной догадки сердцем спросил Загорский у слуги. - Не дама, Владимир Дмитриевич, а барышня, - ответил тот. - Варвара Александровна, дочка Александра Васильевича Белозерова, с госпожой баронессой к нам пожаловали... Этого оказалось достаточно, чтобы, спустя пару минут, Загорский, едва успевший натянуть сюртук и привести себя в порядок, уже шел в гостиную быстрым шагом. Она пришла! Моя умная, славная девочка! Она все поняла правильно! Владимир Дмитриевич почти не слышал слов, которые говорила ему Идалия Николаевна. Все его внимание было поглощено Варварой. Нет, он даже не смел смотреть на нее, сидящую так близко, что только протяни руку и можно коснуться...Но оставшиеся органы чувств остро реагировали на присутствие любимой. Он слышал ее ровное дыхание, ощущал тонкий запах духов, исходящий от Варю, а может, это были и не духи, а сама она излучала аромат зеленых яблок...Чувствуя, что теряет контроль и концентрацию в не самой подходящей этому случаю ситуации, Загорский вновь попытался сосредоточиться на словах баронессы фон Тальберг и даже, кажется, кивнул впопад. А потом она замолчала и посмотрела на Варюшу, словно ожидая продолжения своих слов именно от нее. Но девушка была безмолвна. Неловкая пауза затягивалась. Чтобы разрядить ее, Владимир Дмитриевич еще раз выразил признательность за то, что "не оставили его одного в несчастье", предложил им чаю или кофе, от которых обе дамы, впрочем, отказались. Таким образом, стало очевидно, что сейчас они встанут и уйдут. А еще это означало, что Загорский, похоже, даже не перекинется и парой слов с той, которую теперь страстно мечтал прижать к себе и целовать до одури, до головокружения у обоих. Это было особенно невыносимо! Он мучительно выдумывал повод для того, чтобы задержать их у себя еще ненадолго, но проклятый европейский этикет был против него. Подобный визит не может быть долгим. И, вот уже Идалия Николаевна, действительно, встает со своего места и начинает прощаться. А с ней и Варвара, которая, по-прежнему, так ни разу на него и не посмотрела. Почему, Варю?! Вдруг в голову пришла, наконец, спасительная идея. Глупая, конечно, белыми нитками шитая, но хоть что-то... Идалия Николаевна уже одетая, стояла на пороге, дожидаясь Варю, которой как раз теперь помогал с верхней одеждой слуга, когда Загорский неожиданно хлопнул себя по лбу - "вспомнил": - Варвара Александровна! Я же забыл совсем, Ваш батюшка письмо мне прислал и просил Вам передать кое-что на словах. Вы позволите задержать Вас всего на пару минут...Идалия Николаевна, Вы извините нас? Баронесса удивленно кивнула и вышла на улицу, оставляя Загорского наедине с не менее пораженной, чем она, Варю - слуга по знаку хозяина немедленно удалился. И, сию же секунду, Загорский, точно мальчишка, а не взрослый мужчина, порывисто схватил ладошки Варвары в свои и попытался притянуть девушку к себе: - Варя! Милая моя, как же я соскучился! - прошептал он горячо и наклонился, чтобы поцеловать ее, но был остановлен ее взглядом. - Что...что такое? Почему ты так смотришь?

Варвара Белозерова: Даже сквозь стекло было видно, что взгляд Варвариной соперницы преисполнен торжества. В ответ на это в девушке неожиданно проснулось какое-то неведомое чувство, которое за несколько мгновений подавило в ней весь ее сердечный трепет, оставив место только для холодного разума. Наслаждаетесь моментом, мадам? Отлично! Если Вам действительно нужен тот волокита и лгун, о котором Вы мне поведали, то получите его в свое единоличное распоряжение со всеми потрохами. Из вас двоих выйдет великолепная пара. И мне даже жалко вашего будущего ребенка. Какая жизнь его ждет при таких родителях? Впрочем, это не мое дело! Пока Идалия Николаевна выражала соболезнования, Варвара наблюдала за Загорским из-под опущенных рестниц. Он упорно не смотрел в ее сторону, сосредоточив все свое внимание на баронессе, как будто видел ее впервые. Неужели он наметил новую жертву? А почему нет? Он теперь свободен! И даже не боится моего присутсвия. Конечно, мое признание в любви у него уже имеется, и я для него всего лишь пройденный этап. Как там бабушка говорила? «Он впишет твое имя в список своих побед…» Нет, господин Загорский! Сегодня Вы заведете новую тетрадочку и назовете ее «Мои поражения». Визит, за время которого Варвара не произнесла ни слова, подошел к концу. Однако, когда дамы уже стояли у выхода, господин Загорский вдруг вознамерился поговорить с ней: - Варя! Милая моя, как же я соскучился! – горячо зашептал он сразу, как только Идалия Николаевна скрылась за дверью, и попытался поцеловать ее. Но Варвара, отстранившись от его рук и губ, насмешливо посмотрела ему в глаза. - Что...что такое? Почему ты так смотришь? – удивился он. - Как смотрю? – теперь она уже открыто рассмеялась ему в лицо. – Владимир Дмитриевич! Вам не кажется, что та шутка на балу с объяснением в любви несколько затянулась?

Владимир Загорский: Не понимая, что смешного он сказал, Загорский, тем не менее, тоже улыбнулся Варваре, приподняв брови. Но уже через мгновение, после того, как до него дошел смысл сказанного ею, улыбка осталась только на губах. Только даже теперь Владимир Дмитриевич скорее бы поверил, что оглох, сошел с ума, разучился родному языку, а потому не понимает, что Варвара имеет в виду: - Ты имеешь в виду бал у Андрея Бежецкого? - ответ на вопрос был очевиден, но ему нужно было еще хотя бы немного времени, совсем чуть-чуть... Смеющаяся Варвара кивнула в ответ, будто-бы даже говорить была не в силах. У самого же Загорского резко кончились силы терпеть это непонятное представление, и он резко схватил ее за плечи и даже, кажется, встряхнул. Девушка успокоилась так же внезапно, как и рассмеялась и теперь смотрела на него с вызовом. - Варюша! - Владимир Дмитриевич с тревогой разглядывал ее лицо. - Что с тобой? Почему ты вдруг вспомнила ту историю? Ну, да, это была глупая и жестокая затея, я и тогда понять не мог, зачем это все устроили, но, мне казалось, что в дальнейшем мы уже не шутили...Я не шутил, во-всяком случае..

Варвара Белозерова: - ... Я не шутил, во всяком случае… - Хочу ему верить, - шепнуло Варино Сердце. - Нет! – ответил ему Здравый Смысл. – Это невозможно. Он лжет! Вспомни разговор с Рыжей! Откуда ей стали известны его слова, которые он говорил, объясняясь тебе в любви? Но это все второстепенно… Ее угроза избавиться от ребенка – вот что важнее всего. Если ты сейчас поверишь ему, то станешь убийцей невинного существа… Рыжая обязательно найдет способ дать ему понять о том, что ты знала о ее беременности. Только представь, какими глазами он будет смотреть на тебя после этого? Ты не только погубишь его ребенка, ты сделаешь и его самого невольным соучастником этого преступления. А такое не прощают. - Тогда хотя бы объясни ему причины своего поведения, - потребовало Сердце. - Не могу. Это не моя тайна. - И как же ты поступишь? - Я откажусь от него ради него. Варвара высвободилась из рук Загорского и отвела взгляд в сторону. - И все же с моей стороны это была шутка.

Ариадна Чердынцева: С улицы донесся шум подъезжающей кареты, и Ариадна в нетерпении бросилась к окну. Но там ее ждало очередное разочарование: около парадного разворачивался экипаж с гербом фон Тальбергов. Еще одна одинокая вдовушка стремится захапать моего Владимира… Вот повадились! Прямо отбою нет! А эта такая резвая! Ох! Да это же она, мадемуазель Белозерова собственной персоной! Наконец-то! Осматривает дом… Увидела меня… Как только прибывшие дамы вошли в дом, Ариадна быстрым шагом направилась к гостиной, в которой Владимир встречал всех, кто приезжал к нему в эти скорбные дни. Рядом с этой комнатой располагалась небольшая столовая, в которой всегда был накрыт стол для желающих помянуть усопшую. Это была идея Ариадны, которая помимо прямой цели давала ей возможность подслушивать все, о чем гости говорили с Владимиром. Она слегка приоткрыла дверь и припала ухом к образовавшейся щели. Соболезнований мы уже наслушались… Эту часть визита можно было бы и не подслушивать. Девчонка молчит, и это обнадеживает. А вот баронесса фон Тальберг здесь явно лишняя. Нельзя так крылить над своей подопечной… Дайте им поговорить, милочка! Ох, бывают в жизни повороты! Если бы мне кто-нибудь раньше сказал, что я самолично буду устраивать свидание для Владимира и его возлюбленной, я бы выцарапала глаза этому человеку. Но вот поди же ты! Именно это со мной и случилось. Неисповедимы пути твои… О! Остались наедине! Начинается! *** У меня получилось! Девчонка поверила в мой бред … Умница! В смысле, это я умница! Ариадна легонько положила руку на свой живот и мысленно произнесла. Мой маленький! Не бойся ничего. Я никогда не дам тебя в обиду. Обману и растопчу каждого, кто посмеет встать у тебя на пути. Только бы ты был счастлив! Только бы тебе было хорошо! Однако события в гостиной подошли уже к своему заключительному этапу. Владимир оскорблен в своих лучших чувствах, и его горю, вероятно, нет предела. Итак, малыш! Твой выход! Папочка нуждается в хороших новостях.

Владимир Загорский: Она дернула резко плечами, высвобождаясь, и руки Загорского еще несколько мгновений обнимали воздух, а только потом опустились: - Ну, что же, - проговорил он медленно и с усмешкой. - Тогда мне следует Вас поздравить, Варвара Александровна. Розыгрыш удался. У Вас блистательное...чувство юмора...Я поверил. И даже, представьте, подыскал нам "гнездышко"...Ермолово, дивное место для тихой семейной жизни вдвоем... Сказав это, Владимир Дмитриевич сделал один шаг в сторону, пропуская Варю в выходу, давая тем самым понять, что более ее не задерживает, она молча взялась за ручку двери и повернула ее, намереваясь открыть. В этот момент Загорский вновь ее окликнул. - Мадеуазель? - такое безличное и холодное обращение, вероятно, должно было задеть девушку после всех его признаний, но того он и добивался. - Я займу у Вас еще всего одну секунду, - ах, какая дьявольская ирония сейчас звучала в его голосе, Загорский сам почти в нее поверил. Варвара обернулась. - Позвольте дать Вам совет, мадемуазель - на будущее. Ваше счастливое будущее...Так вот. Научитесь согласовывать устремления Вашего разума и Вашего тела. Пока это выходит плохо. И, может статься, следующий объект Вашего юмора окажется не столь сдержан и терпелив, как я. А для юной девицы это чревато неприятностями. Играть следует осторожнее...А теперь - всего наилучшего! Его слова были намеренно циничны, они хлестали, как плетка. Варвара распахнула дверь и стремглав бросилась прочь, оставляя его в одиночестве. Понаблюдав, как та, что только что уничтожила его сердце, поспешно садится в экипаж, Загорский тихо закрыл входную дверь, а потом, со всего размаху, треснул по ней ладонью, желая болью физической хоть немного компенсировать катастрофу, происходящую в его душе.

Ариадна Чердынцева: Ариадна еще раз посмотрела на себя в зеркало. Сегодня на ней было темно-зеленое платье, отделанное кружевом полынного цвета, так любимого господином Загорским. Она символически поправила свою замысловатую прическу, сделала глубокий вдох и … отправилась навстречу новой жизни, открыв дверь в кабинет хозяина дома. Заметив ее, Владимир встал с кресла и сказал почти равнодушно: - Ах, это ты, душа моя? Как я рад тебя видеть, Ариадна! - Спасибо, дорогой! Я здесь с самого утра присматриваю за слугами... А почему твои последние гости отказались помянуть Елену? Впрочем, не отвечай. Бог с ними! Я могу себе представить, как ты устал за эти дни. Согласись, что обычные похороны легче пережить, чем этот непрекращающийся поток соболезнований, раз за разом бьющий по больному месту и напоминающий тебе о твоей утрате. Ах, если бы еще все они были искренними… За время своей речи Ариадна подошла к Загорскому совсем близко и, положив руки ему на плечи, усадила обратно в кресло, а сама устроилась на его подлокотнике. Нельзя сказать, что ей было удобно, но она думала не о сиюмитных удовольствиях, а о тех, что ждут ее совсем скоро. Отсюда Владимиру будет очень удобно взять меня на руки и посадить к себе на колени, чтобы целовать, целовать, целовать… - Я представляю, как тебя достали все эти великосветские мамаши, желающие пристроить своих дочерей. Не сердись на них, милый, и пойми: в мире нет ничего сильнее материнской любви к своему ребенку. Адди на несколько мгновений прервала свою речь, посмотрела Владимиру прямо в глаза и спросила: - Как ты посмотришь на то, чтобы принять сейчас еще одну женщину с ребенком? С твоим ребенком...



полная версия страницы