Форум » Пыльные папки » Рождество не по-христиански » Ответить
Рождество не по-христиански
Александра Шустова: Дата: 24-25 декабря 1832 года Участники: Степан Валмонов, Александра Шустова Место:
Ответов - 2
Александра Шустова: Рождество Христово - семейный праздник. Но когда проведенное время с родственниками кажется пыткой или же просто не с кем провести этот церковный праздник - то готов отправиться почти куда угодно: лишь бы было тепло, весело и уютно. Именно для таких людей и устраивала Саша в своем доме праздничные загулы. Ее заведение открылось, обзавелось достойной его славой, наметились постоянные посетители, и все еще было достаточно людей, кто не бывал в ее особняка на Мойке, но стоило туда заглянуть. Лиза поправлялась, а пока на ее место Саша взяла другую девушку. Можно было бы приукрасить и рассказать гостям почти святочную историю ее появления в доме Шустовой, но не будем лгать. Кларетта, а в крещении раба Божия Клавдия, оказалась на пороге служебного входа в особняк Саши не случайно, а по собственному желанию. Работа служанкой в доме барона ( ммм, не будем называть его фамилию), в доме одного петербуржца у нее не задалась. Хозяин проявлял большой интерес к прислуге, но вовсе не по хозяйственной части. Клавушка не отказывала барину и не видела в этом ничего зазорного. А как иначе получить расписные платки, которые так дорого стоят в лавках? К тому же, ее внимания успевали удостаиваться даже конюхи и лакеи, которые тоже во много облегчали ей нелегкую службу в дворянском особняке. Все было бы хорошо, если бы не хозяйка, которая не потерпела в своем доме женщину, более желанную, чем она сама, и выгнала симпатичную девушку буквально на улицу с узелком в руках. Последнее, что смог сделать для нее хозяин - это написать Саше записку с просьбой не прогонять просительницу. Саша поговорила с девушкой, присмотрелась к ней, да и предложила временно заменить Лизу. Та почти без раздумий согласилась. Конечно, гостям рассказывали сильно измененную историю, украшенную деликатными подробностями и авантюрными поворотами, но Кларетта неплохо прижилась у Шустовой. Ее красивый грудной, чуть низковатый для женщины голос чудесно развлекал гостей. Иветта и Жожетта прекрасно двигались, и умели быстро подстроиться под любую мелодию, а Жаннетта умела виртуозно поддержать разговор и сейчас училась играть на арфе. В эту одаренную компанию и попали гости Саши в рождественский сочельник. В холле их встретила хозяйка, одетая в откровенное, но все еще на грани приличий алое платье. - Аскольд, друг мой! - широко улыбаясь, подала руки одному из пришедших гостей, рослому сероглазому блондину. Он тут же притянул ее к себе, и женщина не подумала вырываться. Зато с любопытством выглянула из-за плеча обнявшего ее и окинула любопытным взглядом его спутников.. - Ты привел друзей, как это правильно! Я очень вам рада. Я Саша. Проходите, будьте как дома, - одарила улыбкой каждого из мужчин, ловко высвободилась из рук Аскольда и повела их в зал Веселья. Стены, затянутые расшитым шелком, ковры, в которых утопали ноги и манили пройтись босиком, мягкие диваны и кресла, накрытый низкий стол - притягивали к себе. На лестнице, ведущей прямо на второй этаж из этого зала стояли четыре девушки, одетые в легкие платья, похожие на греческие тоги. И высокие разрезы подолов и глубокие декольте доказывали, что более их тела не сковывают никакие одежды. На том балкончике, куда вела чуть загибающаяся лестница, были видны четыре двери - комнаты для уединенных развлечений.
Степан Валмонов: "Вот настоящее чудо: каждый получает больше рождественских открыток, чем послал сам", – размышлял Степа, разглядывая аккуратно сложенные стопочки поздравлений на письменном столе. Родственники, хоть их было и не так много, согласно общепринятой традиции, вспоминали друг о друге именно в канун великого праздника. Приятные слова и приглашения навестить друг друга однообразными шаблонными фразами перетекали из одного послания в другое. Скука смертная! А вот милые открыточки, от которых пахло духами, Валмонов, забравшись обратно в постель, с удовольствием прочел и дал себе зарок ответить на все… хотя бы к Пасхе. Прибывая в самом благодушном расположении, Степа весь день провел, дома развлекая себя бутылочкой хорошего французского вина и разглядыванием открыток. Вечером он собирался отправиться вместе с приятелями в одно новое модное заведение, о котором им поведал Аскольд, в красках описывающий все достоинства дома увеселений мадам Шустовой. Не первый раз приходилось Степе слышать об этом доме, но вот заглянуть туда подходящего случая не было. Последняя любовница отнимала слишком много времени своими капризами и желанием постоянно держать его на привязи, Степа, делал вид, что его все устраивает, а сам отслеживал по календарю положенные две недели общения с этой мадемуазель, подыскивая себе новую пассию. И вот как раз накануне рождественских праздников, примерно дня за два до настоящего момента, он распрощался с Танечкой, вновь пускаясь в свободное плавание. Компания для гулянок была самая что ни на есть подходящая. Аскольд Тимохин - зачинщик всех совместных мероприятий, в миру ничем не примечательный средний сын богатого купца, с удовольствием тратящий отцовские деньги на разнообразие своего досуга. Мишка Карстов - верный «хвост» Аскольда, считающий своим долгом постоянно находиться при старшем товарище, который иногда мог в пылу щедрости заплатить и за него. Ромка Никаноров – с виду угрюмый молодой человек, но будучи любителем горячительных напитков, он прекрасно вписывался в эту компанию. Хватив лишнего, становился раскрепощенным развратником, а когда протрезвится, начинал всех терзать жалобами и нытьем. Сам Степа, относился к приятелям снисходительно, особой привязанности к ним не испытывал и прекрасно мог обойтись и без них. Уж что-что, а развлекаться он умел и в гордом одиночестве. Аскольд привел их в дом мадам Шустовой примерно около семи часов вечера. В холле их встретила сама хозяйка дома. Премиленькая женщина, надо сказать, и явно с хорошим и дорогим вкусом. Наметанным взглядом, Степа непроизвольно оценил ее наряд, про себя сделав даме комплимент, не забыв также отметить заметные глазу прелести ее фигуры. Мадемуазель, представившаяся, просто Сашей, ловко вывернулась из лап товарища и грациозной походочкой просеменила в сторону залы, откуда раздавалась музыка. Гости последовали вслед за ней, любуясь изысканным убранством помещений.
полная версия страницы