Форум » Пыльные папки » Знакомство с иностранцем » Ответить
Знакомство с иностранцем
Хельмут фон Ланге: Дата - 4 января 1833 года Место - Петербургский особняк барона Долманова Участники - Хельмут фон Ланге, Софья Долманова, Ульяна Зубова
Ответов - 17
Хельмут фон Ланге: Зима. Австриец, торжествуя, проехался по заснеженному Петербургу, вдыхая полной грудью морозный воздух с особым привкусом свободы и свободомыслия. Поверьте, Хельмуту и в голову не приходило, что здесь, в Российской Империи, где нет мерзкого Фрица и его фаворитов, есть свои жестокие надсмотрщики и тираны, свой император, не терпящий даже мысли "нет". Для иностранца Петербург был сказочным городом, укрытым снегом и толстой коркой льда, так сильно напоминавшим любимый сердцу Инсбрук, где прошли молодые годы почтенного старца. По обычаю своему, который всегда так пугал жену и до сих пор вводит в отчаяние сына, верх коляски был откинут, и тяжелые белые хлопья украшали высокую шапку и шубу старика, искрились на ярком солнце, точно сотни бриллиантов. Наконец, экипаж затормозил, и извозчик проинформировал скучным голосом, что это и есть особняк барона Долманова, старого делового партнера Людвига фон Ланге. Хельмут, с живостью не соответствующей возрасту, выбрался на расчищенную слугами дорожку, расплатился и, бодренько размахивая тростью, направился к входной двери, дабы известить почтенное семейство польского аристократа, о собственном прибытии. Намедни Хельмут писал, разумеется, Денису Брониславовичу, которого именовать мог не иначе, как Денис, о своем скором визите. Правда, указывал он конец зимы, но уже всем известные обстоятельства вынудили философа покинуть Родину немного раньше. Итак, 4 января 1833 года, Хельмут фон Ланге постучался в дверь известного, богатого российского дворянина, промышленника Дениса Долманова. Которого... не оказалось дома. Вот беда! И что, неужели такой путь зря? Оказывается, барон отбыл до вечера по делам, но вечером будет обязательно. После этих слов лакей отбыл известить хозяйку дома, молодую жену помещика, о прибытии гостя, после чего князя проводили в гостиную.
Софья Долманова: В гостиной было тихо. Соня занималась рукоделием и потихонечку готовила для их с Денисом ребенка одежку. Занятие это ей нравилось очень – все эти крохотные рубашечки, рюшечки, чепчики, пинетки. Соня приходила в умиление от одной мысли, что скоро все это будет носиться крошечным созданием. И ребенка этого она представляла себе постоянно, и все надеялась – что муж у нее будет самым счастливым. Очень ей этого хотелось, но постоянно казалось, что чего-то она не доделала для его полного счастья. Ульяна Елизаровна сидела в кресле напротив и дремала. Вопреки всяческим ожиданиям Долманова, теща не только не уехала после Рождества в свою тьму тараканью, но только прочнее цеплялась за этот дом из-за присутствия в нем внука. Весть о беременности Сони она приняла, как полагается – в душе с негодованием, а внешне – очень радостно. Но постепенно в этом доме начал воцаряться мир, который, как и прежде, нарушался несерьезными перепалками Зубовой и Долманова, шумными гостями Дениса, точнее одного Шуленина, и неуемным задором младшего отпрыска польского магната. Все остальное время – ночью и в послеобеденные часы в доме стояли тишина и покой. Вот в один из таких благостных моментов, когда барон уехал по делам, Иван тоже испарился из дому, а Соня и мадам Зубова проводили время с наибольшей пользой для себя, лакей доложил, что к барону прибыл… Хемуль Фриц Фаланге. Соня чуть из рук шитье не выронила, но быстро опомнилась. - Я вот ему сказал, что барина дома нет, но он меня, кажись, не шибко понимает. - Я вот тебя тоже не шибко понимаю, - вставила мадам Зубова свою полусонную реплику. Соня же, как полагается хозяйке, тут же постаралась вспомнить, кем мог быть этот Хемуль и тут же на ум пришло письмо, которое ей показывал муж неделю назад. - Пригласи его сюда, пожалуйста, и пусть принесут чаю, он, наверное, с дороги замерз. В гостиную прошел господин, невысокого роста, очень забавной, как показалось Соне, наружности и тут же отвесил жене барона поклон, который пришелся бы к императорскому двору больше, нежели в этой скромной гостиной. - Герр Хельмут, - чуть осторожно, словно делая шаги по тонкому люду, произнесла Соня имя гостя. По выражению его лица, она поняла, что не ошиблась, - рада вас приветствовать у нас. Я Софья Долманова, а вы по делам к мужу приехали, а его нет дома. Но вы ведь не откажетесь его с нами подождать? Я уверена, что он скоро будет. Уверенности в этом не было никакой, ибо дела могли увести Дениса Брониславовича в такие дебри, что только к ночи он возвращался домой и, усталый, заваливался спать. Но мог явиться уже через полчаса, окрыленный и веселый. Все было слишком непредсказуемо. Внесли чай и Соня усадив гостя, начала разливать его по чашкам. И тут уловила взгляд пожилого мужчины, направленный на третьего человека, присутствующего в комнате. Все это время Ульяна Елизаровна так тихо сидела в кресле, что у молодой баронессы из головы вылетело, что старушка то еще тут. Чуть раскрасневшись, она повернулась к гостю: - Вы разрешите представить, это наше родственница, - она вполне ее считала своей тоже, - Ульяна Елизаровна Зубова.
Хельмут фон Ланге: В доме было очень тихо. Хозяйка занималась рукоделием, когда пожаловал князь фон Ланге. Внимательный немец тут же заметил, что все внимание молодой женщины занимают детские вещи, размером для новорожденного младенца. А так же быстрым взглядом оценил некоторую полноту Софьи Аркадьевны. Все это наталкивало на мысль, что скоро в семье барона Долманова будет прибавление. Стоит так же отметить, что молодая жена помещика оказалась действительно молодой, намного моложе делового партнера сына. Философ хитро ухмыльнулся, мысленно поздравляя барона с расторопностью и завидной в его годы... работоспособностью. - Прошу меня простить за столь неожиданный визит, - сперва мужчина хотел было говорить на немецком, уверенный, что его поймут. Когда-то в России немецкий заменял родной, но вовремя вспомнил, что мода давно изменила языку Гете и Шиллера с речью Бальзака и Робеспьера. А потому все же говорил по-русски, очень старательно выговаривая каждый звук. - Я писал, что буду позже, но обстоятельства вынудили меня раньше посетить вашу страну. Мое имя - князь Хельмут фон Ланге, доктор философских наук. Я уже писал вашему мужу, Денису, что прислан своим сыном Людвигом фон Ланге. И с этими словами старик отвесил витиеватый, глубокий поклон, модный в те времена, когда бывший наставник императорских отпрысков еще имел интерес волочиться за женщинами. Князь улыбнулся, украдкой рассматривая гостиную особняка. Вдруг взгляд его остановился на еще одном человеке, так и не представленном гостю из Австрии. Она была не молода, но хороша собой и явно в недалеком прошлом слыла первой красавицей. Князь даже приосанился, показывая себя во всей своей красе, и еще меньше прежнего начал опираться на трость, которая, в принципе, служила роль украшения и подчеркивала высокое положение сановного старца. - Очень рад нашему знакомству, Софья Аркадьевна, Ульяна Елизаровна, - еще один поклон. Но имя родственницы далось с трудом, почти с боем, потомственному австрийцу. Конфуз с произношением мужчина попытался замять целованием ручек обеим дамам и излишне теплыми улыбками всем и вся. - Буду рад выпить чаю. Благодарю за ваше гостеприимство, прекрасные дамы. И пусть пожилая леди не проронила ни слова в присутствии фон Ланге, тот словно бы прилаживал слова суетящейся жены Дениса и на родственницу.
Ульяна Зубова: Надо сказать, что русский у этого немецкого князя был вполне сносный и то, как он старательно произносил русские имена двух женщин, тщательно проговаривая и почти не делая ошибок, делало ему честь. Ульяна Елизаровна тоже вдруг вся как-то приосанилась и распрямилась. Даже морщины на лице как-то странно убрались. Только у глаз старушки разбежались лучики от улыбки. - Весьма приятно познакомиться с вами, сударь, - мадам Зубовой, даме старого образца, родной язык гостя был хорошо знаком, оттого она и решила приветствовать его на немецком, но уж потом, чтобы не смущать Соньку, перешла на русскую речь. Правда, говорить решила медленно – с толком, с чувством, с расстановкой, - И мы крайне рады этому знакомству. Столь почтенный гость, как вы, - Ульяна Елизаровна постаралась выделить это «вы» словно слышала о фон Ланге столько всего, что и не перечесть, - Но какие дела могут связывать моего зятя и доктора философии? Разве Денис у нас так уж увлекается сим, не замечала. Но сколько сокрыто в человеческих душах, сколько неизведанного… Соня, тем временем, успела налить чай и, поочередно протянув чашку гостю и мадам Зубовой, уселась сама на диван, не успела сказать и слова… - А где вы, простите, остановились?
Софья Долманова: Вопрос Ульяны Елизаровны, пусть и заданный несколько поспешно, Соне не показался назойливым любопытством. Когда-то Денис вернувшийся из Москвы, куда его занесло очередное важное дело, жаловался супруге, что нет ничего хуже гостиниц и съемных квартир. Муж, верно, тогда так ей намекал, что нет ничего лучше милого дома, на госпожа Долманова восприняла все более прагматично. И теперь ей показалось, что такой важный гость, тем более приехавший к мужу по важным делам – сомнения в этом и быть не может – не должен жить в гостинице, пусть и самой дорогой, но всегда чужой и такой не домашней. Соня, подумав еще чуть-чуть, и не предполагая, что гость приехал в Петербург бессрочно, решила так же со своей стороны задать вопрос, озвученный старушкой. - И вправду, князь фон Ланге, а где вы планируете остановиться? Я думаю, мой супруг был бы рад, - очень опрометчивая мысль, - тому, что бы вы погостили у нас. Так вам будет проще уладить все дела. И конечно же, чем быстрее вы управитесь, тем быстрее вы вернетесь к себе домой. Сонечка была приветлива и мила, впрочем, как и всегда.
Хельмут фон Ланге: Мужчина яростно замотал головой, всем своим видом показывая, насколько он против идеи остаться в доме Долманова. И дело не в том, что князь не хотел или боялся стеснить барона, этой мысли даже не возникло, но вот вопрос сроков... знаете, рано или поздно, это семейство поймет, что визит Хельмута сроков не имеет и его вежливо попросят. А знаете, как это унизительно? Вот то-то же! - Нет, прошу меня извинить, но принять ваше приглашения я не могу. Я снял апартаменты в доходном доме недалеко отсюда... черт, так и не смог запомнить его название. Но меня то место вполне устраивает, - с улыбкой, чтобы ни в коем разе не обидеть и жену, и родственницу партнера Людвига. А то причинять неудобства единственному, теперь уже единственному, сыну очень не хотелось. Фон Ланге всем своим видом выказывал свое расположение семье, даже самолично подал чашку чая Ульяне Елизаровне с низким галантным поклоном, которому когда-то учил инфанта. - К тому же, я боюсь, что соседство с таким ангелом не пойдет на пользу моему здоровью, - с ехидцей заметил он на немецком, - раз уж эта милая пожилая фрау показала его знание, то можно с ней общаться и на родном немецком. - Но благодарю за приглашение, вы очень милы. А когда приедет Денис? А то мне чертовски неудобно отвлекать и мешать вам. Австриец по привычке упоминал нечистого к месту и не к месту, ничуть не заботясь, что перед ним дамы. В его время никто не видел в этом ничего дурного, а менять привычку в угоду моде доктор наук не собирался, он уже очень для этого стар...
Ульяна Зубова: Вышеупомянутый ангел захлопал глазами, и на щеках его, то есть – ее, расцвели розы, бледненькие зимние розочки. Ульяна Елизаровна приняла из рук гостя чашку, чуть помедлив забирать ее. Так они несколько секунд и держались за разные края блюдца. Потом она решила ответить любезностью на любезность и протянула гостю блюдо с бисквитами. - Ну какое же беспокойство, вы нам нисколько не мешаете, - опять опередив молодую хозяйку, вставила Зубова. Такое поведение для человека, не подозревающего, на каких правах тут обитает мадам Зубова могло показаться вполне закономерным, а Соня, с ее добрым нравом, и возражать не стала. Был бы здесь Долманов, уж он-то такого своей теще не простил. Надо же так отстранить его супругу! – У нас тут целый день скука смертная. Никто нас и проведать не зайдет. А вы глоток свежего воздуха в нашу обитель принесли. Верно, Софья? Так что оставайтесь у нас хотя бы на ужин?! Денис, он наверное приедет к тому времени, у жены спросить надо. Да и после еды он добрее становится… С этими словами она повернулась к Долмановой, которая тихонечко сидела тут же на диване.
Софья Долманова: - Я думаю, что скоро придет – подтвердила Соня, но уверенности в этом у нее не было. Зато поддержать мадам Зубову, которую она почитала опытной женщиной, лучше нее разбирающейся в ведении хозяйства и прочих мелочах, она решила тут же. И уж в том, как принимать гостей, наверное, у Ульяны Елизаровны опыта было точно больше, - И вправду, герр доктор, оставайтесь на ужин. Не сомневаясь, что небольшое молчание, в которое погрузился гость, можно было расценивать, как согласие, Соня поднялась и вышла предупредить на кухне, что к ужину у них гость.
Хельмут фон Ланге: Австриец даже удивился такому радушному и теплому приему в доме Дениса. Сам барон рисовался ему мужчиной сухим, жестким и довольно замкнутым. А здесь такая забота, открытость и душевность у его "дам". Хотя, вероятно, Софи смягчала и компенсировала таким образом властный характер мужа, что было очень кстати. - Ах, благодарю! Поверьте, я того не стою! Ну что вы... - рассыпался в поклонах старик, попытался отказаться, проявив вежливость, но его уже и не слушали, решив, что данный вопрос уже лишен. Осталось только смириться с подобным гостеприимством и, как говорится, получать удовольствия от общения. - Добрее? Да, путь к сердцу сурового мужчины лежит через его желудок. Выражение было невесть бог каким древним, но доктор философии смог сказать его с особой многозначительностью, будто слова сие - небесная мудрость, осенившая седую, лысеющую голову князя. Кстати, а ведь в комнате-то он остался с пожилой красавицей, родственницей помещика Долманова. Как ее... Ульяной Елизаровной. Уже за одно такое непроизносимое имя стоило ее обожать и боготворить за мужество. Ведь она с ним всю жизнь среди людей прожила! - У Дениса чудесная жена. Но вы намного изящнее.
Ульяна Зубова: Соня засуетилась, иногда мадам Зубовой хотелось чуть охладить старания этой девчонки – нельзя же так спешить угодить всем на свете! Это, в конце-концов, чревато! Вон, с ней Сонечка тоже ведет себя предупредительно, а Ульяна Елизаровна не оставляет своих прежних помыслов, принимая при этом участие жены Долманова, как должное. - Это единственное неоспоримое достоинство моего зятя – его жена. Между прочим, Софья мне не дочь, - поспешила вставить Ульяна Елизаровна, более путая австрийца, чем разъясняя ему суть дела. А, впрочем, не все ли равно ему, кто такая Софья, когда он расточает комплименты старушке? Мадам Зубова чуть чашку из рук не выпустила. Она, конечно, не считала себя старой развалиной, более того - всегда следила за тем, как она выглядит, но! Чтобы ей делали такие комплименты! Этого лет тридцать, как уже не случалось. - Князь, - чуть потупившись в деланном смущении пролепетала Ульяна Елизаровна, мысленно вычисляя возраст Хельмута. По всему выходило, что он не на много был старше ее - вы, право, льстите мне и это не слишком хорошо с вашей стороны. Вы введете меня в заблуждение, и я поверю вам.
Хельмут фон Ланге: Князь неторопливо отпил чаю, не отрывая светлых, водянистых глаз от Ульяны Елизаровны. Он хранил молчание достаточно долго, чтобы выдержать эффектную театральную паузу, но все же недостаточно продолжительно, чтобы хоть кто-то мог обвинить фон Ланге в грубости. - А я так и думал, что не дочь. Не могла дочь быть абсолютно непохожа на мать, не перенять хоть йоту красоты ее, - наконец вновь возобновил беседу Хельмут все с той же сладкой улыбкой хитреца и шутника, в меру развязной и вежливой одновременно. Она ничуть не изменилась с поры его юности. Старик предупредительно наполнил опустевшую чашку мадам Зубовой из изящного фарфорового чайничка, заботливо присовокупив к нему и печенье. - И князь Хельмут фон Ланге никогда не лжет. Вы можете верить каждому моему слову, прекрасная фрау Ульяна Елизаровна. Философ вспомнил, как ломал языку, пытаясь выучить имя делового партнера Людвига: Долманов Денис Брониславович, дивясь тому, как быстро наловчился сын произносить гладко и чисто этот бессмысленный для немца набор слогов. Сам же он, списывая все на старость и косноязычие, никак не мог сказать красиво Денис Брониславович, а потому взял в привычку сокращать имя отставного вояки до "Денис", на европейский манер. Имя его жены так же довольно просто трансформировалось в мозгу профессора из Софьи Аркадьевны, в Софи. И, зная, что сейчас в высшем свете модно подобным макаром переделывать имена, Хельмут не сильно беспокоился, что кто-то из четы Долмановых может обидеться на подобное фамильярное обращение. А вот... как же на европейский манер перевести Ульяну, да еще и Елизаровну, фон Ланге не знал. Эта задача поставила его в настоящий тупик, отвлекаясь на нее он то и дело выпадал из разговора, но разгадки так и не находил. Самый простой выход - спросить у самой старушки. Но... это же так невежливо и неэтично! А поэтому пока что австриец решил обходиться без имен в общении с родственницей делового партнера сына. Но ведь рано или поздно нужно будет прибегнуть и к имени!.. Оставалось надеяться, что сам герр Денис явит свой усатый лик довольно скоро. - Ох, если бы я знал, что в этом доме есть такая очаровательная дама, я бы не ехал с пустыми руками. А ведь я даже без цветов!
Ульяна Зубова: Интересно стало Ульяне Елизаровне, сказал бы герр Хельмут при Соньке, что она некрасива? А ведь он сказал что-то приближенное к этому. Нет, ну конечно, невзрачная женушка Дениса не претендовала на степень первой красавицы, - мадам Зубова чуть заметным движением поправила чепец, - но, наверное, ей было бы все же обидно такое прямодушие. Впрочем, самой Ульяне Елизаровне прямота этого человека отчего-то нравилась. Возможно, оттого, что ее он пока обсыпал одними комплиментами. - Князь фон Ланге, скажите, пожалуйста, - старушка решила называть гостя ,как можно более официально, пока он сам не предложит другого обращения, - надолго ли вы прибыли к нам? Я спрашиваю оттого, что зная своего зятя достаточно хорошо, боюсь, дела свои он с вами покончит в два счета. А вы ведь в первый раз в столице нашей. Наверное, даже не успели толком ее изучить? Знаете, я ведь сама давно не была в Петербурге, а он так изменился с тех пор. Ульяна Елизаровна продолжала потихоньку расписывать красоты столицы, попивая чай и исподволь, а иногда и слишком нескромно, изучая гостя. - Да что вы, право, какие подарки! – старушка замахала руками, как вспугнутая курица своими крыльями и даже совсем покраснела, но быстро оправилась и несколько нескромно заметила, - ну так я надеюсь, вы же не последний раз к нам с визитом пожаловали?
Хельмут фон Ланге: Как долго? Не знала Ульяна Елизаровна, в какую больную мозоль ткнула сейчас подобным вопросом. Нет, не думайте, что Хельмут ярый патриот, не мыслящий и дня жизни без Родины, просто в милой сердцу Австрии осталось все то, что князь любил или к чему прикипел сердцем: сын, дом, университет, старая, еще не до конца прочитанная библиотека и любимая булочная на улице святого Генриха... А в Петербурге даже кофе варить не умеют, так, как привык фон Ланге. Все эти перемены не приходились по душе старику с довольно консервативным укладом мышления, который, как и любой его ровесник, не любил и боялся изменений. - Кажется, надолго, - ответил Хельмут, слегка наклонив голову. Как любой очень хорошо образованный человек, а себя австриец считал идеальным кавалером, он не мог позволить себе выместить раздражение на постороннем человеке, тем более на даме, тем более на такой очаровательной. Нельзя сказать, что и Софья Аркадьевна ему не понравилась, отнюдь, ведь в женщине сейчас пожилой профессор ценил не физическую прелесть, а хозяйственность, умение поддерживать дом и семейный очаг. И молодая жена Долманова с этой ролью прекрасно справлялась, такая прекрасно подходила вечно молодому помещику не первой свежести. Сам Хельмут о повторном браке никогда не задумывался, наслаждаясь одиночеством в своем доме, а недостаток общения компенсируя частыми визитами ко двору Его Императорского величества. - Я думаю не последний. Предложение моего любимого сына даже я бы назвал странным, а дорогой Денис с его военной прямотой выскажется намного грубее, я предполагаю, - тонко улыбнулся мужчина, легким жестом поправив манжет идеально-белой рубашки. - так что, смею надеяться, вы еще покажете мне город, не перекладывая эту миссию ни на чьи плечи. Только вы, Ульяна Елизаровна, можете по настоящему раскрыть красоту Петербурга, остальные не справятся.
Ульяна Зубова: Мадам Зубова, со свойственной ей наблюдательностью, следила за приятным лицом пожилого австрийца. И цепкий, порой крайне неприятный, но сейчас добрый взгляд уловил еле заметную перемену настроения. Отразилась он в том, как склонил он голову, как задоринки в глазах погасли на секунду, в чуть сжатых губах. Чем же она его огорчила? Ей крайне было неприятно это, но, как облако на минуту набежавшее на солнце, покрывает тенью землю и тут же исчезает, так и настроение князя уже изменилось. - Я?! Вы действительно желаете, чтобы я сопровождала вас на прогулке? – видел бы ее сейчас любимый зять, непременно сказал бы, что старушка переигрывает. Но в данную минуту Ульяна Елизаровна даже не пыталась лицедействовать – так неожиданно показалось ей предложения фон Ланге, что она смутилась, как… как Соня, когда на прогулку ее звал Ваня. Отставив чашку на стол, мадам Зубова поправила и без того идеальные складки на юбке, проговорила немного тише, чем обычно. - Почту за честь, князь, но, право слово, вам моя компания покажется очень скучной, я полагаю. А, кстати, по какой части ваши дела с моим зятем? Вопрос, как всегда практичный, ведь все дела Дениса касались ее внука, а следовательно – ей стоило знать, не угрожают ли они его благосостоянию.
Хельмут фон Ланге: Хельмут усиленно закивал, как китайский болванчик, всем своим видом подтверждая, что очень хочет путешествовать по столице в компании Ульяны Елизаровны. - Разумеется, я же никогда не был в Петербурге. А без опытного и интересного проводника боюсь и запутаться, и ничего не понять в красоте города. Да и влипнуть в историю, - нет, вот как раз приключений моложавая душа фон Ланге жаждала с невероятной для столь немолодого мужчины силой. Наверное, слухи о знакомствах Долманова с различными сорвиголовами подтолкнули князя согласиться выполнить поручение сына, уладить его дела с этим странным, если честно, человеком. С первого взгляда на семейство Дениса, очень тихое и благопристойное, гостеприимное, нельзя представить, что руководит ими, по словам Людвига, "сдержанный, высокомерный польский барон, ставящий себя выше других". Хельмут только диву давался, пока что можно было определенно сказать, что хозяин дома старомоден как в выборе мебели, так и в стиле руководства семьей. Князь даже расправил плечи, чувствуя преимущество перед бароном, ведь у него, семидесятилетного, получается следить за модой и шагать с ней шаг в шаг, а у помещика, не многим старшего Людвига - нет. - Дела? Денис - деловой партнер моего сына. Людвиг просил передать некоторые документы, а так же поговорить насчет перепродажи бумажной мануфактуры. Вы, наверное, и не знали, что ваш зять известная личность среди дельцов и промышленников... - фраза эта далась австрийцу с трудом, даже с боем. Он трижды переходил на родную немецкую речь, а рассказать, в какой же сфере Денис Долманов - авторитет так и не смог. Ну не под силу слово деревообрабатывающий иностранцу. - Ну и, разумеется, отдыхаю от дорогой Вены, где нынче зима холоднее обычного, а я уже не так молод, чтобы переносить теперешние метели. Мужчина грустно улыбнулся, разведя руками. И закончил совсем путано и непонятно: - Поговаривают, у вас тоже метут, но климат здоровее.
Ульяна Зубова: Делец, уважаемый человек, известная личность и прочие определения Дениса Долманова его теща знала, но не принимала. Для нее это был зять, личность вредная, грубая и опасная в некотором роде. Поэтому, Ульяна Елизаровна одобрительно крякнула на слова Хельмута, в душе искренне негодуя на мужскую солидарность в таком вопросе. Впрочем, кто знает – может близкое знакомство принесет герру Хельмуту прозрение. - Я не слишком вникаю в дела своего зятя, да он и не посвящает. Зачем нам женщинам знать это – у нас на первом месте хозяйство домашнее, уют и процветание которого должна обеспечивать дочь Евы. Изобразив крайнюю озабоченность на лице, чтобы дать гостю почувствовать, что в доме все правиться не только Сонечкиной рукой, мадам Зубова предложила гостю еще чаю, ничуть не беспокоясь, что это отобьет аппетит пред грядущим обедом. - Метет, еще как метет, а холода у нас – охо-хо! Не уж-то в Европе может быть холоднее чем в Росси – вот не поверю. Да и про здоровый климат в этом болоте я бы тоже поостереглась говорить. Вот вы представьте, какое тут здоровье – когда кругом вода и сырость! Ульяна Елизаровна еще долго говорила о странностях климата Петербурга и о влиянии его на местных жителей. Она считала, что климат тут не последнюю роль сыграл, но ее измышления на сей счет прервал лакей, доложивший, что обед подан и Софья Аркадьевна ждет их в столовой.
Софья Долманова: Софье не потребовалось много времени, чтобы организовать праздничный обед. В доме все было так заведено, чтобы можно в любую минуту было извлечь нужную вещь, накрыть разносолами стол и многое другое. А как иначе могло быть в доме барона, который ценил порядок и организованность во всем? Но, даже накрыв стол, Соня отчего-то не стала торопиться и приглашать гостя. Сложно сказать, ждала ли она возвращения мужа, или увиденная ею в щелку картина происходившего в гостиной, заставила ее помедлить. Но определенно, ее женское чутье решило чуть повременить с обедом. Когда же стало совсем неудобным оттягивать, она послала за Ульяной Елизаровной и их гостем. - Герр Хельмут, прошу к нашему столу, скромному, но гостеприимному. Мне крайне жаль, я думала мой муж приедет к обеду, но видно дела задержат его допоздна. Госпожа Долманова указала месту гостю, дождалась пока сядет мадам Зубова и только тогда уселась сама, жестом, чем-то похожим на жест мужа, позвала слугу. Ей даже показалось это забавным. Она стала перенимать привычки Дениса.
полная версия страницы