Форум » Пыльные папки » Павел Платонович Несвицкий » Ответить
Павел Платонович Несвицкий
Павел Несвицкий: 1. Имя. Павел Платонович Несвицкий 2. Возраст. 43 года 3. Характер. Павел Платонович – один из тех редких людей, с которыми, кажется, совершенно невозможно поссориться. Любой, кому случается свести с ним более-менее краткое знакомство, немедленно убеждается, что никогда прежде не встречал никого, более похожего на себя – характером, интересами, привычками, точно бы оказавшись перед зеркалом. И даже если открытие это оказывается не слишком приятным, то все равно ведь глупо ссориться со своим отражением, не так ли? В действительности, Несвицкий, конечно же, имеет на все происходящее отдельное независимое суждение. Однако демонстрировать его чаще всего считает нерациональным, оставляя за собой право в неприятной ситуации просто уйти, ничего не объясняя, а того, кого он покидает – в состоянии полной растерянности и непонимания, отчего все вышло так плохо, когда только что было так хорошо. Что же касается самого Павла Платоновича, то, обладая весьма ценной способностью относиться ко всему в жизни легко, он столь же легко прощает тех, кто его обидел или задел. Вернее говоря, просто вычеркивает этих людей из жизни и воспоминаний, не испытывая к ним более ничего, устремляясь навстречу новым знакомствам, возможностей для которых судьба предоставляет ему предостаточно. Тем более что умение нравиться, чувство юмора и внешняя элегантность никогда Несвицкому не изменяют. 4. Внешний облик. Высокий и статный мужчина. В юности был тонок и изящен, словно танцовщик, в зрелые годы заматерел, но совершенно не производит впечатление избыточной полноты. Обладатель густых, вьющихся от природы и постоянно пребывающих, усилиями куафёра, в романтическом, но четко выверенном беспорядке, темно-каштановых волос, в коих, несмотря на солидный возраст, еще вовсе не просматривается седина, а также карих глаз, в глубине которых порой заметны искры почти мальчишеского озорства, несмотря на то, что общий облик мужчины при этом может оставаться вполне серьезным. И чаще всего это «шалое», по меткому определению одной из многочисленных знакомых женского пола, их выражение возникает тогда, когда Павел Платонович, что называется, «выходит на охоту», ставя перед собой целью очаровать очередную даму. Той же цели много лет успешно служит чуть застенчивая улыбка, а также общая мягкость и даже некоторая вкрадчивость манер, вкупе с приятным, словно бы обволакивающим, тембром голоса. 5. Биография. Существует старинное, возможно, языческое еще поверье, что удача – существо женского рода. Тогда выходит, что, как всякая дама, должна она особо благоволить именно к внешне привлекательным или хотя бы обладающим определенным обаянием лицам противоположного пола. И при взгляде на жизненный путь Павла Платоновича, убеждаешься в этом с новой силой. Причем, в его конкретном случае фортуна ведет себя скорее не как капризная возлюбленная, которая то обласкает, то оттолкнет, а как нежная и заботливая мать, не слишком мешающая своему чадо резвиться и играть, но надежно страхующая от возможных неприятностей. И при этом, будто бы подталкивая в нужное время как раз в то самое место, где надо находиться, чтобы получить награду или хотя бы избежать беды. Отец его, Платон Никифорович, хоть и принадлежал к древнему и славному княжескому роду, подарившему русскому государству и военачальников, и видных государственных деятелей, но как раз к той его ветви, что в этом смысле никаких особых плодов не принесла. Однако обладал счастливым талантом общения и умения объединять между собой людей, потому, хоть и был – по меркам своей семьи – «всего лишь» предводителем дворянства в одном из уездов Калужской губернии, тем не менее, поддерживал прекрасные и довольно тесные отношения со своими влиятельными столичными родственниками. Среди которых особенно близок ему был Иван Васильевич Несвицкий, тайный советник и обер-шенк при дворе Императора, а еще – видный участник масонской ложи, весьма модного увлечения русской аристократии той поры. И неудивительно, что именно князь Несвицкий, хотя и был уже немолодым человеком, принял на себя заботы о сыне провинциального родственника, семилетнем Павлуше, когда Платона Никифоровича скоропостижно унес на тот свет внезапный, среди полного кажущегося здоровья, приступ «грудной жабы». Впрочем, еще год после его смерти мальчик оставался жить с матерью в Калуге. И лишь потом хлопотами покровителя оказался записан в Сухопутный Шляхетный кадетский корпус (Первый кадетский – с 1800 года), поступив после выхода из него в один из кавалерийских полков, с которым еще до Отечественной войны успел получить боевое крещение сначала при Прейсиш-Эйлау, а затем и при Гуттштадте. Тем не менее, начало кампании 1812 года застало поручика Несвицкого в подмосковной Верее, близ которой в кратком промежутке между сменяющими друг друга войнами с Наполеоном, проходившими с участием русской армии, оказался расквартирован полк, где он нес службу. В военную пору, несмотря на то, что никто бы не посмел упрекнуть Несвицкого в недостатке храбрости, тем не менее, в герои он не стремился. Возможно, потому прошел всю Отечественную войну и Заграничный поход без серьезных ранений, однако с наградами за проявленное мужество. Случалось это, как и всегда в его жизни, как-то спонтанно, когда не проявить это самое мужество было бы просто странно, потому особого повода гордиться своими поступками Павел Платонович не видел, да и потом о подвигах своих как-то не вспоминал. И, навоевавшись досыта, в 1814, после возвращения на родину, благополучно ушел в отставку. К этому времени был он уже вдов – пока служил, супруга успела тихо скончаться от инфлюенции, оставив ему трехлетнюю дочь, которая, впрочем, постоянно находилась в Калуге на попечении матери Несвицкого, не доставляя особых хлопот своим существованием. Так что первые два года после военной службы он провел в столице, ведя насыщенную жизнь бонвивана и светского льва. Благо денежных средств, принесенных покойной ныне супругой в качестве приданого, на это вполне хватало. Потом, при помощи добрых родственников, обрадованных возможностью помочь герою войны, нашел необременительную службу при одном из министерств, главной задачей которой являлось особенно не обременять, но притом – давать ощущение своей нужности. Когда же «показалось дно», жениных денежных запасов, добрая фортуна в очередной раз уделила внимание своему баловню, подкинув «на жизнь» немалое наследство от одинокой провинциальной тетушки. Прежде чем почить в бозе, старушка вдруг возжелала осчастливить дальнего племянника, которого, оказывается, обожала еще розовощеким мальчуганом, приезжая в старые годы в имение его батюшки на лето. Узнав, что за наследством придется ехать аж в Тамбов – и никак нельзя перепоручить все стряпчему, таково было желание старой мегеры, Павел Платонович сперва расстроился. Но позже, когда до медвежьего угла, в котором пришлось провести почти всю осень 1825, оставаясь там аж до февраля следующего года, стали доходить в виде писем слухи о декабрьском бунте на Сенатской площади, успокоился в своем недовольстве. Ибо и сам весь предыдущий год весьма активно посещал собрания Северного общества – не то, чтоб по душевному устремлению, более из любопытства. Опять же среди членов его было немало бывших сослуживцев, часть из которых теперь готовились к отправке в Сибирь, на каторгу. В то время, как сам Несвицкий планировал сразу после продажи теткиного имения поехать в Италию, ибо давно мечтал посетить Флоренцию, Рим и Венецию, да как-то все до того не складывалось... Впрочем, как потом выяснилось, Апеннинами его европейский вояж не ограничился. Затем последовали поездки во Францию, потом ему вдруг захотелось взглянуть на Швейцарию... Домой Павел Платонович в результате вернулся лишь аккурат к своему сорокалетнему юбилею, и нашел, что в Петербурге ровным счетом ничего не меняется. Разве что в бальных залах теперь мелькают новые лица юных и симпатичных барышень, и многие из них выказывают князю Несвицкому вполне откровенный интерес, даже будучи годами ровесницами его дочери. Которая, к слову, благополучно и без его участия сумела вырасти под бабушкиным присмотром, найти себе под стать провинциального жениха, выйти за него и даже, кажется, осчастливить Павла Платоновича внуком, о чем мать сообщала в одном из своих недавних писем. А что уж говорить о барышнях постарше и милых молодых вдовушках! Короче, жизнь на Родине обещала Несвицкому вновь заиграть яркими красками, если бы не одно маленькое обстоятельство – денег вновь стало... не то, чтобы не хватать, но возникло неприятное и непривычное ощущение того, что они могут однажды закончиться. Следующие два года состояние его финансов продолжало ухудшаться. Не привыкнув себя ни в чем ограничивать, князь давно уже тратил больше, чем мог позволить. И однажды с разочарованием осознав, что лимит отпущенных на его долю богатых тетушек при смерти, к сожалению, исчерпан, понял, что, кажется, пришло время действовать. 6. Игровые планы. Поправить свои дела, а там – как бог даст. 7. Связь с вами. У администратора.
Ответов - 3
Ксения Ларионова: Павел Несвицкий Приняты, князь, приятной игры!
Павел Несвицкий: Merci, княжна, Вы очаровательны! И, кажется, свободны?
Ксения Ларионова: Это только кажется, месье. У меня жених, знаете ли, который как тот суслик, которого нет, а он на самом деле есть
полная версия страницы